[580x503]
Недавно в краевой газете один журналист, проехавший по Транссибу, написал: «Самая красивая станция – Камала – Елисейские поля отдыхают». Приятно от постороннего человека это слышать. Неслучайно 100 лет обживали эти места люди, достойные такой красоты.

Несколько десятков лет назад был очень известен в нашем селе человек, по роду занятий и по призванию звали которого Великий Охотник.

Вот несколько былей – небылей, рассказанных им, дошло до наших дней.

«Дело было перед Курско-Орловским наступлением. Долго в окопах сидели. Лето 43-его года жарким было. Июль – духота, каждая капля воды на учете. Одна радость, познакомился я там со своим земляком, я с Рыбинского района, а он с Ирбейского. Легче переносить и жару, и ожидание боя. И вот приказ: «В наступление!». Бежим мы с ним, кричим: «За Родину! За Сталина!». И много чё покрепче. Вдруг смотрю: «Мать честна! Моему земляку голову взрывной волной оторвало!.. Я не растерялся, схватил её и прибинтовал на место!..»

После войны годов 10 прошло – еду туда, ближе к Ирбею на охоту, навстречу мужик на подводе. Увидал меня, подскочил – обнимает, целует меня: «Ах, ты мой спаситель!». Я и не сразу узнал. Домой пригласил – угощал от души, и ишшо домой три куля зерна, дал и 300 рублей.

Ну чё, чё кособочитесь? Не верите? У Маруси моей спросите. Она скажет…

А Маруся, надо сказать в укор нынешним норовистым жёнам, которые не почитают мужей, была настоящей женой охотника.

Вот рассказывает он: «Иду я с охоты по старой линии. Дело было под Новый год. И вот на том месте, где сворот на Солянку, среди снега поляна зеленеет, а на ей клубника. Вот така. Я фуражку полну насобирал».

- «Да, - подтверждает Маруся, - ребятишки наелись, я ишшо целый таз наварила варенья».

Как-то на зорьке собрались камалинские охотники на косачей. А один припозднился. Приходит к дому Великого охотника – у окна Маруся сидит, ребенка грудью кормит. «Ой, чё же ты, опоздал. Ушли мужики. Ну, ты вот что. Чечаз пойдешь по нашему Логу, перейдешь поле, свернешь к старой водокачке, спустишься к тому оврагу, где зимой нонче козла разделывали. У трех сосен, что напротив мой Никита сидит, там, где береза повалена – Васька Тулей, а у начала плотины садись ты – жди: со стороны гречишного Гмирянского поля полетят косачи, ты и стреляй – не зевай». Когда охотник пришел к старой водокачке, его товарищи сидели там, где было указано Марусей. Самое главное, что и косачи летели так, как сказала Маруся.

Ну вот, а вы – Елисейские поля… Да пусть там французы отдыхают, куда им до наших земляков сибиряков.