Я углубился в лес. Так приятно было просто спокойно побродить среди древних исполинов, опираясь рукой на их морщинистые стволы. 
[показать]Приятно просто прислониться к грубой коре и постоять вот так пару минут, вдыхая ароматный лесной воздух и ни о чём не думая. Мне даже передалось ощущение общей безопасности, мои шестые, седьмые и остальные чувства молчали, и я вопреки начавшейся в последнее время мании преследования перестал оглядываться по сторонам и прислушиваться к незнакомым звукам. Тем более что, по словам графа, услышать эльфа в лесу не сможет даже другой эльф, не говоря уже о человеке.
Поэтому для меня была полной неожиданностью длинная, идеально ровная стрела, с глухим стуком ушедшая в дерево прямо на уровне моей головы. В пальце от неё…
Что-то мне подсказывало, что не стоит в прыжке уходить за ближайший куст. Думаю это не помогло бы, да и желай стрелок вогнать наконечник мне между глаз, он бы сделал это без особых проблем – эльфийская меткость, совмещающая в себе века тренировок в стрельбе и, что не маловажно, в магии, вошла в поговорку. А в том, что стрела была эльфийской, лично я не сомневался – чьей же ещё она может быть в этом лесу?...
Дмитрий Воронин «Живой щит».
Студёной дрожью, коброй ледяной
волненье шевельнётся в подреберье
и ускользнёт в низины живота
с ленцой…
И Лучница, скуласта и люта,
хребет расправит с грацией пантерьей
и зазвенит тугою тетивой.
Угрюм и нетерпением томим,
прищур зрачка полёт стрелы прочертит
над скудным остяком солончака…
Как дым
пожаров, тварь пернатая дика,
и жаден лук, таящий жало смерти
над стрекотным безмолвием степным…
Пейзаж жесток и яростен и свеж –
от горизонта в шорохе и свисте
в степи летит табун по ковылям
надежд.
Мерещится опасность жеребцам,
но ноздри рвутся в беге норовистом,
в косматых гривах – воздух и мятеж.
[показать] [показать] [показать]