А эта - книги собственных пророчеств
палила по три враз, когда за них
не заплатили, сколько запросила.
Она, как нянька, знала: дети злятся,
артачатся, но лишь до темноты,
а там уж прибегут, - и отрешенно
взирала на горящие листы.
Морщины тонкой сетью покрывали
ее лицо: казалось, что оно
затенено и взгляд из-под вуали
не в пляшущее пламя устремлен
среди пещеры, но в иные дали,
во мглу веков давно ушедших - или
грядущих и неведомых времен.
Тарквиний Приск не выдержал: "Сивилла,
я заплачу твой выкуп. Всей казны
и даже матери родной дороже
твоя мне мудрость вещая". - "Заплатишь
за три оставшихся и шесть сожженных".
"Идет!" - Сивилла протянула руку,
огонь погас, три книги спасены.