Вооружившись базовыми знаниями, переходим к рассмотрению наиболее часто встающих при обсуждениях отечественной и зарубежной БТВТ вопросов и спорных моментов, касающихся самих образцов бронетехники, конструкторских решений, опытов боевых действий и так далее. Конечно же, плюсы и минусы конкретных конструкторских решений определенных образцов вооружения требуют отдельных статей, поэтому автор приводит «резолютивные» заключения по ним.

1. Броневая защита отечественных БТР, БМП и БМД слабо защищает даже от огня стрелкового оружия (также справедливо для некоторых зарубежных образцов).

Вспоминаем, что когда мы знакомились с терминами «БТР», «БМП», «БМД», то что-то слышали про защиту от огня обычных средств поражения и противопульную броню. Так вот.

Под термин боевого стрелкового оружия попадают изделия калибром от 5,45 до 14,5 мм включительно от пистолетов до станковых пулемётов. Однако из этого диапазона стоит рассматривать только штатное оружие мотострелковых подразделений, ограничивающееся калибром 7,62 мм (9 мм), так как оружие калибром от 12,7 мм уже относится к крупнокалиберному и его применение ограничено. Иначе говоря, крупнокалиберный пулемёт уже не является обычным средством вооружения, так как применяется либо в станковом варианте, либо на шасси. Поэтому бронетехника, борта которой обеспечивают защиту от 12,7-мм пуль с дистанции менее 500 м уже не вписывается в рамки определения БМП, БТР, БМД. Выходит, что обвинять в несоответствии «должностным обязанностям» БМП, БТР и БМД, попавшие под огонь крупнокалиберного оружия, просто невежественно.

В настоящее время даже пистолеты имеют в своем боекомплекте бронебойные патроны (например, отечественный 7,62-мм пистолетный патрон 7Н31 пробивает с 15 м 8 мм бронелист). Чего уж говорить об автоматах, винтовках и пулемётах. Например, для защиты от выстрела с 50 м по нормали к поверхности бронебойной 7,62-мм пулей (отечественная Б-32, для винтовок и пулемётов) толщина стального бронелиста должна быть не менее 20 мм. Однако распространение таковых патронов также сравнительно невелико и применяются они для специальных задач. Таким образом считать даже малокалиберные бронебойные патроны обычными средствами поражения не совсем корректно.

Конечно же, идти в бой на БТР, БМП, БМД против ДШК или НСВ не очень заманчивая идея, но каково пехоте, которая пойдёт в этот бой без бронетехники? А ведь это и будет та самая пехота, которую бронетехника доставит к месту выполнения боевой задачи. Пехота в бою воюет и выполняет поставленные задачи, а не катается перед вражескими огневыми точками «укутанная» в броню. Не так ли? 

Отсюда следует промежуточный вывод: крупнокалиберное и обычное стрелковое оружие с бронебойными патронами опасно не только для БТР, БМП, БМД, но и для пехоты. Причём опасно для пехоты как в БТР, БМП, БМД, так и в большей степени для пехоты, движущейся в пешем порядке.

Вообще, под противопульной бронёй подразумевалась бронезащита, выдерживающая попадания пуль штатного оружия пехоты (5,45/5,56 мм; 7,62 мм) с небольшого расстояния. Меньшая толщина бронеплит отечественной лёгкой бронетехники объясняется их большими углами наклона. Таким образом, отечественные БТР, БМП, БМД обеспечивают должную защиту от обычных средств поражения.

Но одно дело, когда лобовой бронелист, расположенный под углом в 60 градусов от нормали, при ведении боевых действий на равнине делает толщину брони для снаряда выпущено прямой наводкой из орудия противника равной длине катета и гарантирует вероятность рикошета значительно свыше 50 процентов. И совсем другое дело обстоит в горной местности или населённом пункте. Со ската холма противник всегда будет стрелять под углом к горизонту, что сведёт на нет преимущества и целесообразность угла наклона брони. При стрельбе из окна дома, соседнего с дорогой, угол встречи пули с бронёй может вообще стать прямым. В таком случае становится достижимым пробитие относительно тонкой брони БТР огнём из обычного стрелкового вооружения.

Более того, известно, что какой бы защищённой не была бронетехника, у неё всегда будет внешнее оборудование и выступающие части приборов. Не секрет, что всё это «добро» бронируется минимум на порядок слабже. Даже любой танк не застрахован от огня из стрелкового оружия с 1000 метров лишится антенн, дополнительных топливных баков, ЗИП, навесных экранов, установленных вне башни пулемётов, эжектора или термозащитного кожуха пушки и так далее. С ближних дистанции любая гусеничная техника может потерять подвижность в результате поражения из крупнокалиберного стрелкового оружия гусениц (разрыв траков). 

Даже с больших дистанций, даже из стрелкового оружия малого калибра бронетехника может практически полностью потерять боеспособность! Что неоднократно использовалось боевиками НВФ в первую Чеченскую кампанию, когда после результативного огня снайперов с прилежащих зданий экипажам приходилось просто бросать технику. 



Речь идёт об оптических приборах наблюдения и разведки. Что является «глазами» любой современной бронетехники? Вот именно – призменные приборы наблюдения и головки прицелов. Но призмы в данном случае можно не учитывать, поскольку вести с их помощью эффективный огонь (да и вообще бой) практически не возможно. Здесь надо отметить, что отечественные танки превосходят по живучести зарубежные образцы, так как комбинированные дневно-ночные панорамные прицелы для наводчика с каналом для командира у нас не используются (на вооружении в настоящее время). Площадь фронтальной проекции их головок меньше, количество на 1 штуку больше, над корпусом практически не выступают и резко не выделяются. Конечно, обзорность хромает, но лучше видеть плохо, чем видеть хорошо свои последние мгновенья.



Оказывается, в своё время проводилась даже НИР по вопросу устойчивости танков к огню 30 мм пушек. Невероятно, но факт – танк легко вывести из строя всего несколькими попаданиями. Главное, чтобы они были относительно точными. 



Возвращаясь к обычному стрелковому вооружению, стоит отметить, что оно может серьёзно навредить защите танка, даже не выводя из строя оптические приборы. Под таковой защитой понимается навесная динамическая защита (НДЗ). Относительно тонкие стенки коробов блоков НДЗ не могут противостоять даже обычным пулям штурмовых винтовок с близкого расстояния. Блоки деформируются, демонтируются (срываются). Даже не сдетонировавшие пластины ВВ теряют свою эффективность. А ведь НДЗ должна доживать до применения противником РПГ.

Выводы конструкторами были сделаны – на свет появилась встроенная динамическая защита (ВДЗ), внешний слой брони которой выдерживает огонь стрелкового оружия и сохраняет в исправном состоянии блоки динамической защиты. К сожалению, не все танки, состоящие на вооружении ВС РФ, прошли положенную модернизацию. Ещё к большему сожалению ВДЗ не применима на отечественной лёгкой бронетехнике, состоящей на вооружении в настоящее время. Что уж говорить о ВДЗ, если до сих пор возникают проблемы с установкой на неё НДЗ.



Если зайти к проблеме с другой стороны, то в принципе можно предположить, что большинство террористов и боевиков НВФ, за исключением смертников, хотят жить. Поэтому они воюют за деньги, а не за «спасибо» и ради светлого будущего всего человечества. Даже с крупнокалиберным пулемётом или винтовкой с бронебойными патронами, легко пробивающими броню БТР, БМП, БМД, никто в засаде в соседних кустах от колонны сидеть не станет. Вид бойца с КПВ в руках заставляет неповторимого «терминатора» в лице Арнольда Шварценеггера нервно курить в сторонке. Но идти так в бой боязно как-то, и тащить на себе это переваливающее далеко за 25 кг по массе железное удовольствие (не считая 11 кг 50-ти патронов в коробке), когда за тобой гонятся обстрелянные и злые противники, удовольствие ниже среднего. Кроме того, в отличие от стрелка БТР, такой пулемётчик вообще ничем не защищён. Единственное, чем он может прикрыться в случае неудачи – это дальность, которая медленно, но верно нивелирует паритет огневой мощи над бронезащитой.

Вывод: отечественные БТР, БМП, БМД обеспечивают должную защиту от обычных средств поражения при использовании по назначению, то есть броневая защита лёгкой бронетехники защищает от огня стрелкового (лёгкого) оружия (обычных средств поражения).

2. Броневая защита отечественных танков, БТР, БМП и БМД не защищает от огня РПГ (иногда упоминается «простейших», «устаревших»).

Этот вопрос наиболее часто упоминается при разговорах об опытах боевых действий в Афганистане (как советских войск в период 1979-1989 годов, так и контингента НАТО с 2001 года), двух Чеченских кампаниях. 

В условиях Афганской войны среди личного состава мотострелковых подразделений БТР незаслуженно получили прозвище «жестянок». Этот факт был обусловлен слабой защитой БТР от огня РПГ. Тут мы сразу вспоминаем о противопульной броне БТР, БМП, БМД, что эти простейшие и устаревшие выстрелы к РПГ разрабатывались примерно в одно время с упомянутыми образцами бронетехники, а также что и БТР, и БМП, и БМД это не танки.
Техника определяет тактику ведения боя. В ходе войны в Афганистане советские войска столкнулись со специфическим характером боевых действий в горно-пустынной местности. Бронетехнику здесь винить не в чем. Аналогично тактике ведения боевых действий в городе, когда пехота прикрывает с флангов (соседних с дорогой зданий) движущуюся бронетехнику, пехота должна была действовать и в горах. Безусловно «переварить» в пешем строю такой объём работы невозможно. За любую вынужденную экономию приходилось платить. 

Каждый отчётный период в той войне вносил коррективы в тактику ведения боевых действий, вырабатывались методики движения колонн, способы выявления и преодоления засад. И все эти меры произвели должный эффект. Фраза «афганский опыт» справедлива не только по отношению к зачисткам аулов. К сожалению, в первую Чеченскую кампанию опыт не учитывался… 

Опять же, спустя 12 лет в тот же Афганистан вошёл союзнический контингент во главе с США на новых бронемашинах, включая специальные машины, защищённые от подрыва мин класса MRAP, в том числе с навесными решётчатыми экранами. Стали у них потери меньше? Радикальным образом к снижению потерь данные меры не привели, особенно в части защиты от РПГ. К счастью или опять же к сожалению, советский опыт не был должным образом учтён ВС США. Спешившийся экипаж из подорванного на фугасе и лишившегося подвижности MRAP безнаказанно обстреливался из стрелкового оружия.

По официальным данным всё выглядит красиво, в сравнение с потерями советских войск. Вот только по одному опыту Бури в пустыне известно, каким минималистическим образом ведётся учёт боевых потерь в ВС США (например, получившие лучевую болезнь военнослужащие в списки раненых в боевых действиях не заносились, потери бронетехники от «дружественного» огня учитывались только благодаря журналистам).

Кроме умножения величины потерь на цифру не меньшую двойки, учтём также и характер нынешних боевых действий. Если на бой с советскими войсками душманов снаряжали сами США со всем капиталистическим миром, то теперь духи обходятся сами, притом, что вооружение у них принципиально не изменилось и не обновилось, а численность союзных войск примерно равна численности личного состава советского ограниченного контингента.

Промежуточный вывод: в условиях партизанской войны все попадающие в засады находятся в равных условиях. Например, Меркавы в Ливане горели одинаково хорошо и в 1982 и в 2006 годах. Другой промежуточный вывод: в ближайшем будущем ни один вооруженный конфликт, не говоря уже о войне, не обойдется без широкого применения бронетехники: и танков, и БМП, и БТР. Даже в локальных конфликтах бронетехника остается востребованной в качестве хорошо защищенных подвижных огневых точек.

Как уже было оговорено ранее, РПГ и ПТУР применяются скрытно, из засад. Подразделения, находящиеся в засаде, располагаются удобным для себя образом, чтобы нанести противнику максимально возможный вред выгодно используя потенциал вооружения. Но партизанская засада это не полномасштабные боевые действия с их сражениями. Это «акция протеста» против оккупантов, использующих захваченную территорию, но не присоединяющих её к себе. 

ОБД с применением отечественной бронетехники велик не только на родине. Как же себя проявили отечественные БТР и БМП в сражениях? 
В войне между Сирией и Израилем 1982 года офицеры сирийской армии были довольны БМП-1. Например, некий офицер сирийских ВС М. Фаури остался очень доволен эффективностью БМП-1, на которой ему пришлось воевать лично. Во время той войны он был командиром разведывательного взвода. Огнем 73-мм орудия 2А28 «Гром» его машины были уничтожены два израильских БТР американского производства M113A1, а пуском ПТУР «Малютка» этой же БМП – танк М60А1. Сама же эта БМП-1 осталась целой до конца войны. На лицо полной выполнение БМП поставленной перед ней задачи: борьба с живой силой, легкобронированной техникой и, при необходимости, с танками противника, да ещё и при действиях на передовой. 

Иракскими войсками в войне против Ирана 1980-1988 годов также эффективно использовались БМП-1. Машины с десантом на максимальной скорости выскакивали к переднему краю противника, сходу преодолевали первую траншею и высаживали пехоту. Она атаковала противника в первой траншее с тыла, уничтожая в первую очередь противотанковые средства. Танки, к тому времени преодолевшие первую траншею, подходили без риска получить в борт или в корму гранату из РПГ.

Имеет три крупных военных конфликта в одно и то же время, но на разных театрах боевых действий. Холмистая пустынная местность на границе Сирии и Израиля, горно-пустынная местность Афганистана, равнинная пустынная местность Ирака и Ирана. В первой и последней отечественная лёгкая бронетехника массово и эффективно использовалась против аналогов в боях. Вот и коварный след характера боевых действий.

Массово использовалась бронетехника и в операции «Буря в пустыне», где сошлись танки, БМП и БТР ВС США против отечественных экспортных образцов («урезанных версий») Ирака. Конфликт примечателен тем, что несмотря на информационное и материально-техническое превосходство группировки сил США над ВС Ирака, открытых боёв янки избегали. При этом американцы старались обойти иракские танки с флангов и тыла (по западным источникам – 75% всех попаданий пришлось в их борта и корму).

В ходе операции «Свобода Ираку» открытых боёв бронетехники двух сторон практически не наблюдалось. Аналогично действиям душманов против советских войск в Афганистане, иракцы предпочли партизанские действия. По официальным данным, с 2003 по 2006 год. в Ираке было безвозвратно потеряно 20 танков «Абрамс», 50 БМП М2А2/М2АЗ «Бредли», 20 колесных БМП «Страйкер», 250 многоцелевых автомобилей «Хаммер» и более 500 различных армейских грузовиков и автомобилей. Сюда стоит добавить и безвозвратные потери 85 вертолетов, из которых большую часть составляют машины типа АН-64 «Апач». Но это опять же «официальные данные». Стоит ли говорить про шансы экипажей «Хаммеров» выжить при попадании РПГ, приводящего к невозможности её восстановления? 

Кстати, чуть забегая вперёд, добавлю, что на крышах «Хаммеров», не так давно официально оставивших пост основного транспортного средства наступающей пехоты, военнослужащим США ездить запрещено. Бронированная версия «Хаммера» предназначалась для защиты от обычных средств поражения. Внимание! Вопрос знатокам: «Есть желающие поменять БТР-80, БМД-1, БМП-1 на HMMWV M1097 (даже второго или третьего поколения)?» Думаю полно, но англоязычных.



Конечно же, не только характер боевых действий обуславливает различия в боевых потерях между конфликтами. Например, во время ставшей основополагающей и актуальной по сегодняшний день первой Чеченской кампании при нахождении в машине более или менее обученного экипажа случаев уничтожения бронемашин удавалось избегать (мощнейшие фугасы не в счёт). Так, например, в январе 1995 года по танку Т-72Б №529 вели огонь одновременно несколько расчетов боевиков, вооруженных гранатометами РПГ-7 и СПГ-9. Умело маневрируя и отстреливаясь из всех видов оружия, экипаж танка смог, в конечном счете, уничтожить гранатометчиков и благополучно выйти из боя. На корпусе и башне танка после этого боя насчитали семь попаданий гранат от СПГ и РПГ, но броня не была пробита. Экипаж сумел не подставить бортовые проекции противнику и вышел победителем.
Весной 1996 года в освобождении поселка Гонское, который обороняли более 400 хорошо вооруженных боевиков, принимала участие танковая рота одного из мотострелковых полков. Она была вооружена танками Т-72Б, оснащенными динамической защитой. Танки атаковали в боевых порядках мотострелков с рубежа перехода в атаку, удаленного от позиций боевиков на 1200 м. В ходе атаки противник пытался отразить ее огнем из ПТРК ракетами 9М111 «Фагот». Всего было произведено 14 пусков ПТУР. Две ракеты не достигли цели благодаря умело проведенному экипажем машины маневру (обе ракеты предназначались одному танку). 12 ракет попали в танки, а в одну из машин угодили четыре ракеты. Тем не менее, на машинах, пораженных ПТУР, имелись относительно небольшие повреждения, которые не привели к утрате ими боеспособности, также сработали элементы динамической защиты. Пробитие брони было достигнуто только в одной машине в результате пуска ракеты «горкой» и попадания ее в башню сверху под углом 15-20 градусов в районе люка наводчика. В результате кумулятивной струей была повреждена электропроводка и легко ранен один член экипажа. Танк сохранил боеспособность и, несмотря на то, что в результате повреждения проводки вышел из строя автомат заряжания, продолжал выполнять поставленную задачу. После боя он был отправлен в ремонт. На остальных Т-72Б были заменены лишь сработавшие элементы динамической защиты. 

Огнем из танковых пушек пусковые установки ПТУР и их расчеты были уничтожены.

Знакомый зампотех танкового полка рассказывал про методы «выживания» устаревших Т-62 (в модификациях, обделённых динамической защитой), а дядька он авторитетный и «плохому» никого не учил. Такие «реликтовые» танки под управлением слаженного экипажа, мастеров своего дела, обходились редкими царапинами на корпусе. А именно: пока наводчик и заряжающий выполняли поставленную огневую задачу, механик-водитель (в меньшей степени) и командир танка наблюдали за обстановкой. Дублирование управления огнём на Т-62 не было реализовано, но система управления командира позволяла ему по нажатию кнопки разворачивать башню на курсовой угол поворота командирского перископа. Как только командир засекал перемещение гранатомётчиков НВФ или выстрел из РПГ, пуск ПТУР, он нажимал эту кнопку. Наводчику оставалось только поскорее разрядить пушку в направлении поворота башни. От мощи дульной волны реактивные гранаты просто сдувало или же они меняли траекторию. Дальше попадать под огонь пушки наставала очередь гранатомётчиков.

А вот иллюстрированный пример очень распространённого раздолбайства, оголявшего борта танков (смотри рисунок 31). Конечно, хлипкие крепления фальшбортов часто сами по себе приводят к их потере. Но как хватает наглости уповать на плохую защиту танков, когда экипажи, прижимаясь к стенам домов, сами срезали себе бортовые экраны и блоки НДЗ? Техника в руках дикаря – груда металла.



Окончательный вывод: 
– в случае неграмотных (неквалифицированных) действий экипажей даже самая совершенная техника не способна бесконечно выдерживать попадания противотанковых средств, эволюционный цикл которых значительно опережает инкубационный цикл средств защиты. Ломать – не строить; 
– БТР, БМП, БМД не предназначены для самостоятельных действий в условиях массового использования противником противотанковых средств. В ходе многолетней эксплуатации это свойство БТР, БМП, БМД, заложенное в них при проектировании, неоднократно подтвердилось;
– броневая защита отечественных, как и зарубежных БТР, БМП и БМД не защищает от огня РПГ; в то же время в отношении танков можно оценить защиту от РПГ как удовлетворительную.

3. Слабая противоминная стойкость отечественных танков, БТР, БМП и БМД заставляет пехоту ехать на броне. Эта минобоязнь пересиливает страх смерти от пули. Значительное увеличение массы машины от дополнительной противоминной брони приемлемо.

Полагаю, для начала надо разрешить вопрос расовой неприязни мин и бронетехники, а потом плавно перейти к болеющей минобоязнью пехоте на крыше. 
В последнее время принято считать, что обязательным требованием к современным танкам, БТР и БМП является высокая противоминная стойкость. А так нужна ли она или это всего лишь пиар-ход, навязанный нам западными производителями бронетехники, всегда стремящимися увеличить прибыль? Или мы действительно просто «забили» и безнадёжно отстали?

Так уж вышло по воле специалистов информационной войны, что больше всех потери от мин и СВУ раньше всех заволновали выходцев из Европы в Африке, опыт боевых действий которых вылился в создание бронемашин, устойчивых к действию мин – MRAP. Пионером в области создания машин типа MRAP (далее в тексте MRAP) стала Родезия, эстафету удачной идеи приняли ЮАР, США и другие. Опять же MRAP расцевались лишь как дополнение к обычным видам бронетехники.

MRAP применяются для: транспортировки пехоты по территориям на которых действуют НВФ; перевозки высокопоставленных лиц в условиях повышенной террористической опасности; снабжения удалённых опорных пунктов и гарнизонов. В настоящее время, когда большинство конфликтов протекают не как столкновение двух регулярных армий, а как принуждение к миру партизан, роль MRAP становится всё более актуальной.

Переход от активных боевых действий ВС Ирака, имевших место во время «Бури в пустыне», к партизанским во время «Свободы Ираку» заставил Пентагон задуматься в первую очередь не о стойкости лобовой брони своих танков против старых советских БПС, а о защите транспортных средств пехоты от мин. В результате в экстренном порядке на вооружение принялись сразу несколько образцов MRAP различных фирм-производителей. Всего было закуплено около 20000 машин. 

Основные конструктивные мероприятия по повышению защищённости от действия мин, реализованные в MRAP:
1) максимальное удаление корпуса защищаемого объекта (объёма) от поверхности дороги/ места подрыва мины (для уменьшения воздействия и отвода от корпуса энергии взрывной волны);
2) придание V-образной формы части корпуса защищаемой проекции (в данном случае рассматриваются также противобортовые мины);



Ясно, что толщина бронелистов V-образного корпуса должна быть необходимой и достаточной для выдерживания подрыва под машиной штатной противотанковой мины (например, отечественные ТМ-57/ ТМ-62 это 7-8 кг ВВ, М19 США – 9,5 кг ВВ, кстати чистым тротилом начинялись образцы первых лет выпусков), при этом остальная броня противопульная. Однако большинство MRAP обеспечивают защиту от ВУ мощностью 5-7 кг в тротиловом эквиваленте. Современные MRAP ВС США это колёсные машины массой от 12 тонн, высотой свыше 2,6 м и длиной не менее 5,9 м.

Как только появились положительные отзывы эксплуатации MRAP, на отечественную бронетехнику накатилась вторая волна жёсткой критики, даже скорее жестокой. В то же время оказалось, что результаты эти (мягко сказать преувеличенные) дорогого стоят. Так, эксплуатация только одного MRAP для США обходится минимум в 10000 USD в год, и это если не требовался ремонт после порыва под ней мины. В настоящее время США толком не знает, куда девать свои MRAP. Не верящим автору на слово: (http://www.army-guide.com/rus/article/article.php?forumID=2119). 

Создав бронированные машины с повышенной защитой от действия мин для определённого театра и характера боевых действий, они не могут определиться с их местом и необходимостью присутствия в иерархии армейской бронетехники. Ну не может Пентагон определить их задачи в условиях общевойскового боя. А нашлёпали этих чудес техники больше, чем БТР-80 для всего СССР. Ну, немного перебросили в Афганистан, немного законсервировали на всякий случай, продали чуток. Но вот незадача – основное транспортное средство ВС США HMMWV пора менять, и сменить его призван проект JLTV в количестве 50000 единиц. В JLTV заложено требование обеспечения защищённости экипажа от действия мин и СВУ на уровне не ниже MRAP, но при значительно меньшей массе и затратам на эксплуатацию. Пока что особого превосходства над MRAP у прототипов JLTV не наблюдается. M-ATV фирмы Oshkosh Truck вообще един в двух лицах. Инициатива отлюбила инициатора сполна. Но незнающие об этих проблемах добились прекращения поставок отечественной бронетехники в войска и с чувством выполненного долга продолжают протирать штаны, вместо того, чтобы тактильно опробовать эту самую технику.

Теперь об очевидных достоинствах и недостатках MRAP. Большинством производителей MRAP заявлено о защите от взрыва, мощностью в 5-7 кг в тротиловом эквиваленте, что явно недостаточно, например, для защиты от мины ТМ-62. Более того, большинство таковых машин имеют колёсную формулу 4х4. Подрыв даже не самого мощного СВУ или мины (пока рассматриваются случаи противогусеничных мин и аналогичных СВУ), приводящий к выходу из строя одного колеса, не позволяет продолжить движение. То есть, после подрыва машина останется в зоне обстрела. И выжившему экипажу придётся повторно рисковать своей жизнью. Вспоминаем про особенности проведения засад, противопульную броню и понимаем, что радикального снижения потерь ожидать не приходится. А если у партизан будет припасена «шайтан-труба» (РПГ-7)…

В то же время, колёсная формула 8х8, использовавшаяся в советских БТР (равных по массе MRAP первого, самого лёгкого уровня), позволяла машине продолжить движение даже после потери четырёх колёс (по два колеса с одной стороны). Экипаж и десант оставались целыми, так как основная ударная волна от взрыва проходила под днищем и уводилась в сторону от корпуса. Поэтому для гарантированного подрыва советских БТР афганские моджахеды использовали до 35 кг тротила. Например, приведённая на рисунке 33 машина ушла с места подрыва самостоятельно (снимок сделан в 10 км от места подрыва). Люди, находившиеся внутри машины, получили легкие и средние контузионные травмы. Находившиеся снаружи на броне двое солдат погибли (перелом позвоночника и ЧМТ). Восстановление машины в ремонтной роте полка заняло 24 часа.



А вот БМД и БМП, наоборот, показали слабую противоминную стойкость. При подрыве на противотанковой мине или фугасе все находившиеся внутри машины получали тяжелые ранения или погибали, не говоря уже о потере подвижности. К сожалению, это специфика лёгких гусеничных машин.



Завышенный клиренс теоретически помогает рассеивать взрывную волну при подрыве, однако его величина в 355-450 мм у машин MRAP не превосходит показатели отечественной бронетехники (У БТР-80 клиренс 475 мм). Максимальное удаление корпуса от поверхности дороги, как и придание V-образной формы днищу, увеличивает высоту бронемашины. Для боевых действий в городе это не приведёт к существенному снижению её заметности. Но при атакующих действиях вне населённых пунктов высокий силуэт с четким просветом под днищем серьёзно облегчит противнику задачу по обнаружению цели. И это притом, что особое внимание в последнее время уделяется средствам снижения заметности (технология «стелс», из-за которой вся разрабатываемая бронетехника «квадратизируется»). Какой от них толк, кроме утилизации денежных средств, если габариты таких машин визуально демаскируют их на больших расстояниях и делают из них мишени, удобные для поражения ручными противотанковыми средствами и крупнокалиберным стрелковым вооружением? 



Не всё однозначно с превосходством V-образной формы днища при борьбе с противоднищевыми и противогусеничными минами. Если в борьбе с первыми V-образная форма днища является оптимальным решением, то со вторыми V-образная форма это скорее «медвежья услуга» для мины. 



На рисунке 37 проиллюстрировано преимущество в рассеивании энергии взрыва V-образного днища перед плоским при подрыве на противогусеничной мине. Автор рисунка чудесным образом согнул стрелку, имитирующую ударную волну, которая утыкалась в него под прямым углом в центре правой грани. Если плоское днище принимающее удар (как раз углом) не выдерживает, то сможет ли V-образное рассеять энергию взрыва? 



Пропустим фугасные противоднищевые мины и вспомним сразу про их кумулятивные аналоги, от которых увеличение клиренса на 100 мм и относительное увеличение толщины брони днища от V-образного его наклона в повышении защиты значительной роли не сыграет. Когда фокусное расстояние достигнуто – «кума» отработает по броне по полной. Со стороны днища никаких помех для нормального формирования кумулятивной струи не будет. Например, реактивные выстрелы ПГ-7В имеют массу ВВ боевой части 716 г. Пробивную способность уже все знают. У мин что калибр, что масса ВВ имеют большой потенциал для бурного развития, и ориентир ПГ-7В для них не заоблачный предел.

В «сети» есть вот такой любопытный материал (http://www.liveleak.com/view?i=ada_1189106198), где приведены способ и результат использования порядком забытых и не описанных в первой части статьи ручных противотанковых гранат РКГ-3. Что уж говорить про противобортовые и противокрышевые мины? Ни борта, ни крыша развитую V-образную форму не получили. Да, распространение такого типа мин не велико, особенно у партизан, но что мешает в свете вновь открывшихся обстоятельств вспомнить о них? 

Настал черёд радиоуправляемых фугасов. Их подрывают как правило в момент нахождения над миной наименее защищённого места корпуса (или расположения десанта, экипажа, боекомплекта, который может сдетонировать). Здесь подавляющее преимущество по защите у MRAP. Казалась бы победа, но… Сравниваем выпуск СВУ и радиоуправляемых мин с числом выпущенных и выпускаемых обычных противотанковых мин и понимаем, что бояться больше стоит последних, особенно если воевать придётся не с партизанами. 





Большинство MRAP разработаны на основе переднемоторных серийно выпускающихся грузовиков для снижения стоимости. Моторные отсеки, как правило, не бронируются вовсе (смотри рисунки 31, 32). Ну, выдерживают двенадцатитонные MRAP подрыв на мине мощностью в тротиловом эквиваленте 6-8 кг. Бронезащита бортов, крыши, кормы и МТО от этого противоснаряднее не стала. Что там РПГ и НСВТ – даже менее мощное стрелковое оружие легко расправится с ними. Благо вдобавок ко всему эта защита почти не имеет углов наклона, способствующих рикошетированию гранат, снарядов и пуль. Лишить MRAP подвижности даже из лёгкого стрелкового оружия не составляет труда, что однако не служит поводом для их критики. 

Многие производители бронетехники, разрабатывающие свои MRAP «с чистого листа» или модернизирующие выпускающуюся уже технику, всё же ограничиваются только фразой «V-образное днище». Например, «Stryker» Double V-Hull, у которого заявлено аж два V-образных днища, зато отдают должное защите бортов. Кстати, несмотря на жалобы на недостаточную защиту от партизанских действий, боевыми качествами «Stryker» «разносчики демократии» остались довольны, и очередной раз убедили себя в правильности стратегии бригад «Страйкер», прямых аналогов нашим старым добрым МСБ на БТР. Разработчики «DINGO ATF» вовсе использовали традиционное плоское днище. 







Мощности вооружения MRAP не достаточно даже для адекватной обороны. Модули слабо защищены от действия даже лёгкого стрелкового оружия. Всё в угоду снижения массы, ведь стоимость доставки одного MRAP из США в Ирак удовольствие с минимум четырьмя цифрами в счёте. Ирак конечно не космос, но лишние килограммы тоже дорого обходятся, особенно когда они у тысяч единиц техники.

В России конструкторы, гонимые волной критики, под давлением военачальников с навязанным мнением, тоже кинулись создавать бронетехнику нового поколения, с обязательным требованием защиты от мин, как у MRAP. Причём это справедливо и для лёгкой, и для тяжёлой разрабатываемой бронетехники. Но стоит задуматься над вот каким вопросом: «Кого мы собираемся захватывать?» Россия ни к какой стране не имеет территориальных претензий. Если кому и грозит подрываться на минах, так это проклятым супостатам, преодолевающим необъятные поля нашей великой Родины, хлебосольно засеянные инженерными боеприпасами, производство которых можно освоить чуть ли не каждой на домашней кухне. Зачем нам тысячи MRAP? Зачем столько тратить лишнего «железа» на днище, когда им можно прикрыть борт (смотри рисунок 43)?



Наверное, разрабатывать технику с повышенной минозащитой стоит, но только в рамках создания специальных машин – БМР. Сами аналитики ВС США с этим согласились полностью, о чём стало известно из недавних западных публикаций. В дополнение к ИМР M1 Grizzly (принята на вооружение, о поступлении в войска информации нет) для армии разработали аналог нашим БМР и УР-77 – БМР ABV (Assault Breacher Vehicle), заметьте – именно «штурмовую». Это и унификация, и стандартизация, и экономия, и повышенная со всех сторон защита. 



Ещё раз задаём вопрос: «Так ли необходимо обеспечивать минозащиту путём усиления днища и создания новых машин нового типа бронетехники?» 
В первой части статьи уже говорилось про мины, которые подразделяются по датчику цели взрывателя по следующим видам: нажимного, разгрузочного, натяжного, обрывного, инерционного, ветрового, магнитного, акустического, электромагнитного, оптического, температурного и барометрического действия. Практически со всеми такими минами эффективно справляется специально разработанная для этих целей инженерная техника, про которую также упоминалось. 

В настоящее время существуют четыре основных способа проделывания проходов в минных полях: механический, взрывной, неконтактный и вручную. Последний явно малоинтересен.

При механическом способе проделывания проходов в минных полях используются навесные (встроенные) устройства, которые крепятся в передней части бронированной машины (катковые и катково-ножевые тралы КМТ-6, КМТ-7, КМТ-8, КМТ-10) или бронированные машины разминирования БМР. 

Взрывной способ проделывания проходов в минных полях предусматривает использование зарядов разминирования, при подрыве которых установленные мины срабатывают, разрушаются и выбрасываются за пределы проделываемого прохода (установки разминирования УР-77, УР-83П).

Неконтактный способ используется для приведения к срабатыванию мин, имеющих неконтактные датчики цели или выведения из строя электронных компонентов взрывателей (электромагнитный трал ЭМТ, станции помех «Инфауна», «Кентавр», РП-377ВМ, «Лесочек», и другие).

Именно неконтактный способ является самым перспективным (по мнению автора). Стоимость аппаратуры несравнимо выше стоимости брони, но аппаратура исключит действие взрыва на носитель, в то время как броня будет принимать удар на себя, и в лучшем случае будет заменена на новую. В худшем, даже если экипаж жив и здоров, машина, восстановлению не подлежит. В колонне достаточно будет одной машины с аппаратурой, в то время как MRAP сможет обнаружить мину только по факту взрыва. Стоимость одной MRAP в среднем 350-400 тысяч USD. Так ли уж дороже выходят спецсредства?

При ведении атакующего боя проделывание проходов в минных полях противника осуществляется, как правило, взрывным способом с помощью удлиненных зарядов (УЗ) и установок разминирования типа УР-77. Танки и боевые машины пехоты (БМП), оснащенные тралами, преодолевают заграждения самостоятельно. Не кажется ли, что оснащение лёгкой бронетехники достаточным количеством тралов для преодоления участков заминированной местности значительно эффективнее, дешевле при производстве и эксплуатации? Установка радиоэлектронного оборудования всего на одну машину из колонны ещё эффективнее, дешевле при производстве и эксплуатации? У СССР тралы были ещё до событий в Афганистане. У Родезии и США их не было, поэтому они пошли своим путём, по которому теперь тянут за собой всех, включая Россию. Вот только ума вовремя спохватиться у США хватает – теперь даже на приспособленные к езде исключительно по минным полям MRAP монтируют тралы.







В условиях заинтересованной промышленности мины имеют колоссальный потенциал для модернизации. Автор склонен полагать возможным создавать противотанковые мины с тандемными боевыми частями с характеристиками бронепробития не уступающими реактивным гранатам. И что тогда? Даёшь 200 мм брони на днище!? Очередной явный огромный эволюционный паритет средств поражения над бронёй.

Вывод: 
– партизанские действия из засад неизбежно приводят к ущербу. Даже имеющие в своём парке специальные машины MRAP союзнический контингент НАТО несёт потери от действия мин;
– фактически весь комплекс мер по повышению защиты, реализованный в MRAP защищает только от противоднищевых фугасных взрывных устройств и не факт, что от противотанковых мин, промышленного производства, тем более современных;
– MRAP всего лишь дополнительный вид бронетехники. Более того, он не предназначен для езды по минным полям, а призван лишь повысить живучесть экипажа в случае подрыве на мине или СВУ. Следовательно, реализовывать концепцию MRAP целесообразно не в рамках нового класса бронетехники, а в рамках модернизации части состоящих на вооружении и серийно выпускающихся БТР, БМП и БМД (на всякий случай);
– по способу защиты от действия мин MRAP представляют собой всего лишь извращённый аналог каткового трала;
– в условиях общевойскового боя повышенная защищённость от действия мин необходима только специальному типу машин, а следовательно, отечественная лёгкая бронетехника соответствует и своему назначению, и современным требованиям боя;
– наличие современных радиоэлектронных средств позволяют при оснащении ими отечественных танков, БТР, БМП и БМД достичь требуемого уровня защиты от действия мин, притом на радикально высшем уровне защиты от мин (дистанционном), в отличие от зарубежных аналогов. К сожалению, похоже, как и всегда России предстоит пройти путь от первопроходцев к догоняющим.

Очередь распознавания симптомов и поиска возбудителей минобоязни.

Заранее хочется отметить, сомнительным кажется, что солдаты США или какой-нибудь другой страны не боятся мин, передвигаясь в кабинах своих MRAP или «Хаммерах». Мины в паспорт не заглядывают, цель визита или военный билет не спрашивают. Так повышает ли защищённость от действия мин транспортировка десанта на крыше, а не внутри десантного отделения?

Действительно, у каждого человека, который наблюдал сидящих на крышах БТР, БМД, БМП советских/ российских солдат и офицеров при движении в колонне возникал вопрос: «Почему не внутри?». «При подрыве на мине погибнет только экипаж, а не всё отделение», – пафосно звучал ответ просвещённых соседей или героев экрана. Кто и когда первым озвучил это объяснение, придумал такой стиль передвижения не известно.

Зато известно, что этим отлично пользовались боевики НВФ – зачем тратить выстрел РПГ или мину ставить, когда можно просто дать очередь из окна из автомата и положить отделение не глядя, а машина поедет дальше, не заметив потерь. Заложили мину в двух метрах от дороги, да ещё и гвоздей сверху насыпали. Ба-бах – и борт очищен от пехоты. Вспоминаем историю рисунка 33 и понимаем, что гарантированно избавиться от потерь данная мера не поможет. Да она вообще ничем в подобных ситуациях не поможет. Но логическое объяснение езде на крыше просто обязано существовать!



Высота российского БТР-80 – 2460 мм (по крыше башни), клиренс 475 мм, французского VBCI – 2260 мм (величина явно занижена, высота башни не учитывается), клиренс – 500 мм. Но если БТР-80 имеет наклонные бортовые листы, то VBCI прямые. Естественно ни у кого прыгать с такой высоты желания не возникнет. Тот, кто не прыгал из кузова армейского КАМАЗ в штатной пятнадцатикилограммовой экипировке с автоматом в руках, врядли поверит, что с такой высоты можно в лепёшку разбиться. Ответ короткий – можно, ведь не зря десантников учат «складываться» при приземлении. Ситуация очень схожа. Так что в случае подрыва на мине «осыпавшийся» с крыши десант будет врядли боеспособен. Ни о каком снижении перегрузок речи и быть не может – позвонки сидячих на крыше получат ровно столько же, сколько получили бы сидя внутри.

Может дело в том, что при пробитии брони выстрелом из РПГ экипаж, находящийся в машине получит баротравмы, будет посечён осколками? Но граната ведь взрывается снаружи. Первыми действие осколков корпуса и продуктов взрыва опробуют как раз сидящие сверху.



Разумное объяснение находится только одно – отсутствие эргономики. В распоряжении десанта в БМД-1(2) по высоте имеется не более 1300 мм свободного пространства (высота машины за вычетом клиренса и высоты башни, без учёта толщин крыши, днища и так далее), в распоряжении пехоты в БПМ-1 (2) – 1330 мм. То есть десант сидит в них в позах эмбриона, что не совсем комфортно (смотри рисунок 50). У всей отечественной бронетехники нет кондиционеров, а находиться внутри «кастрюли», в которой температура воздуха легко достигает 60оС, мягко говоря, не способствует повышению боеготовности. Дверные проёмы маленькие, спешиться быстро и не набить шишек невозможно, да и то это «быстро» далеко до «удовлетворительно» (13-15 секунд).











При начале обстрела или подрыве на мине, а равно началу пожара в машине, выбраться (спешиться) из неё раненым бойцам будет несравнимо сложнее, чес с неё. Локальный конфликт всё-таки не «Сталинград». Круглосуточные бои партизанами ведутся редко, а здравомыслящие военные, как мы знаем из первой части статьи, на БТР в атаку не лезут, также как не ездят на такси в булочную.

Страх смерти от мин более сравним с тем же страхом движения в лесу: наступающему кажется, что за каждым деревом или кустом сидит противник и целится в него, а обороняющемуся наоборот, что из-за каждого дерева на него вот-вот попрут враги. Ну и, конечно же, особенности менталитета – русский «авось», понты и бесшабашность. Здесь, чтобы не быть растерзанным богобоязненным русским народом, автор тонко намекнёт, что он не случайно чуть ранее написал, как экипаж бронемашины может не заметить потерь, а исходил из опытов боевых действий в Чечне.

Вообще, исходя из широкой номенклатуры специальной инженерной техники и оборудования, состоящих на вооружении ВС РФ (КМТ, БМР, ИМР, БРЭМ, УР и другие), созданных и предназначенных для преодоления инженерных заграждений, вопрос о необходимости противоминной защиты у отечественной лёгкой бронетехники становится, если выразиться, используя нормативную лексику, неуместным. Остаётся открытым лишь вопрос наличия её необходимого количества в войсках. 

«С глаз долой – из сердца вон». MRAP звезда СМИ, куда там БМР, ИМР, БРЭМ и УР, особенно отечественным. Только так можно объяснить несправедливое игнорирование даже самого факта существования лучшей в своём классе российской инженерной бронетехники в пользу зарубежных конвульсионных попыток создать что-то подобное.

Вывод: 
– ехать на крыше БТР, БМП, БМД ничуть не безопасней, чем составить кампанию экипажу внутри машины, чем передвигаться в кузове грузового автомобиля с брезентовым тентом, и целесообразнее только с точки зрения скорости покидания транспортного средства (спешивания) в случае нападения из засады на колонну;
– те свойства отечественной бронетехники, что обрисовываются как недостатки в сравнении с современными образцами бронетехники вероятных противников, не являются таковыми. Полнейшее несоответствие требованиям защиты, особенно от действия мин, всего лишь раздутый пиар;
– в ВС РФ нет достаточного количества специальных машин БМР, ИМР, защищённых от действия мин аналогично (если честно, то на порядок выше) MRAP, функции которых были возложены на легкую бронетехнику, не оснащённую специальным инженерным оборудованием в виде минных тралов, что привело к потерям личного состава и техники;
– слабая противоминная стойкость отечественных танков, БТР, БМП и БМД, не является тем фактором, что заставляет пехоту ехать на броне;
– для эффективной защиты от действия мин отечественной БТВТ в бою была создана специальная инженерная техника, которая должна действовать в едином порядке с однотипным шасси (ОБТ, БМП, БТР, БМД).

4. Бронезащита отечественных БТР, БМП, БМД не позволяет им действовать совместно с танками.

Пользуясь или, как говорят юристы, на основании части первой статьи, смело отсекаем от танков БМД и БТР. Остаётся рассмотреть одного фигуранта дела – БМП. Если долго не расписывать «из-за чего и почему» она (они) докатилась до такой жизни, то можно отметить один очень простой и объективный довод. Довод следующий – от огня современных танковых 120/ 125-мм пушек даже с большой дистанции не всегда спасает броня современных основных танков. Если, как обычно, оборачиваться на зарубежный опыт то видно, что почему-то на западе не стали приваривать 150-мм листы на лобовую броню БМП, ну скажем Bradley, которые в «Буре в пустыне» двигались в тылу M1, уверенно поражая их в корму «дружественным» огнём. Всё равно не поможет. Кстати тот же VBCI должен действовать в одном порядке с «Леклерком» и тоже обделён увесистой бронеплитой.

В свете тенденций перехода на калибр 140 мм, автору кажется целесообразнее вообще снять с БМП задачу действовать с танками в общем порядке в явном виде, как это было предусмотрено ТО и ИЭ 1972 года. 

Вывод очевидный: 
– эффективно действовать с танками можно даже на велосипеде, а вот на чём действовать с танками против танков уже другой вопрос;
– любой танкист, выбирая для поражения цель между танком и БМП, в первую очередь выберет танк, поскольку именно танк несёт достаточную огневую мощь для поражения своего визави. После этого можно спокойно расправиться с БМП и с её десантом, можно даже будет отъехать на безопасное расстояние от её огня;
– экипажу и десанту на БМП действовать против танков ничуть не опасней, чем действовать против них же в пешем порядке;
– бронезащита отечественных БТР, БМП, БМД позволяет им действовать с танками, но использование их в действиях против танков заведомо связано с большими потерями.



5.