- Их кен ин монтык махн пончикэс? (Я могу в понедельник делать пончики? - идиш) – спрашивала бабушка всех с утра в воскресенье.
Вы спросите, почему в воскресенье она об этом объявляла? Потому, что в воскресенье все были дома. И бабушка хотела всем сообщить, что она растратит половину бутылки подсолнечного масла. А это для семейного бюджета растрата. И если кто-то против этого, то обойдемся без пончиков! Правда, во - вторник был день моего рождения! И бабушка знала, что я пончики очень люблю. Но так как она ничего не зарабатывала и пенсию не получала, так как всю жизнь была домохозяйкой, денежный вопрос без согласия всех она решить не могла.
-Я - за! – поднял я руку.
-Их вэйс, - остановила мой порыв бабушка, - их ун ду вонт! Вос зогун андэрэ? (я знаю, ты и я, за! Что скажут остальные? - идиш)
Дедушка отмалчивался, хотя пончики любил не меньше меня. Но он считал, что лучший подарок на день рождения книга. И лучше деньги потратить на книжку. Я так тоже считал, но пончики мне тоже хотелись.
Мама посмотрела на папу:
-Ну, что будем делать? До конца месяца на новую бутылку масла у нас денег нет. Может, обойдемся?
-Обойдемся, - сказал папа.
-От чего обойдемся? – настороженно спросил я.
- От новой бутылки масла, и ни в коем случае от пончиков, зуналэ! - сказал папа. - Делайте, мама, пончики, и тратьте хоть всю бутылку масла! День рождения один раз в году бывает!
- Я знала, что папа тебе не откажет, - назавтра призналась мне бабушка. - И мама тоже. Она мне еще за неделю говорила, что надо Марику на день рождения пончики сделать. И я потихоньку не тратила масла из бутылки. Берегла для пончиков. И зувермилх (кислое молоко-идиш) для теста приготовила.

Бабушка разжигала керогаз, устанавливала маленький огонь, ставила на него чугунную утятницу, и наливала в нее полбутылки подсолнечного масла. Пока масла нагревалась, бабушка в миске готовила тесто. Вначале разбивала в миску три яйца, потом насыпала стакан сахара и вливала стакан зувермилха. Потом венчиком взбивала смесь. И, взбив смесь до воздушного состояния, потихоньку добавляла туда через сито муку и чайную ложку соды. Муку со смесью бабушка размешивала деревянной ложкой. Добавляла три - четыре стакана муки, пока тесто становилось чуть-чуть более густое, чем на оладьи.
К этому времени в утятнице нагревалась масло. Бабушка в пустую миску наливала холодной воды. Брала столовую ложку, макала ее в воду, потом ей набирала тесто, и осторожно опускала тесто в масло. С мокрой ложки тесто сходила очень хорошо. Пончики начинали вращаться в масле, и прямо на глазах, приобретать круглую форму. Я спрашивал бабушку, от чего они становятся круглыми в масле, но бабушка отмахивалась:
-Их вэйс? (Я знаю?) Зэй вонт! (Они так хотят! - идиш))
Надо сказать, что бабушка помогала им ворочаться шумовкой. И когда они приобретали со всех сторон золотисто - коричневый цвет, вынимала их из утятницы, освобождая место для новых пончиков. Выкладывала бабушка пончики в миску, устланную дедушкиной папиросной бумагой.
-Ой,- говорил я, - дедушка будет кричать.
-Да, он не знает, сколько у него бумаги, - успокаивала бабушка. - Меньше папирос выкурит, лучше для него будет.
Готовые пончики бабушка относила в кладовку, охлаждаться до завтра, до моего дня рождения.