Бывало Ал*** я понимал лучше чем тебя.
Она не хвасталась и не давила на мой внутренний мир, каких 6 миллиардов по нашей земле,
а лишь иногда жаловалась, нет, пожалуй это слово сюда не подходит, она рассказывала мне о жизни,
о том, как она ее видит.
Пинки, можно я буду тебя так называть?
Тебя обливала грязью лучшая подруга и мечтала о некой другой Ю**.
Я не знаю как ты все еще живешь с камнем на шее, как ты можешь все еще плыть?
Любой другой пошел бы ко дну моря обыденности или его бы сожрали акулы мести и злости, но только не ты. Ты так часто повторяла, что слаба, что я выучил эти слова наизусть.
Ты слаба, да, но прося милостыню у сильных, тебе сильнее не стать.
Мне было жаль, хотело закричать и вскипать от злости, каждый раз, когда ты вылизывала обувь А**.
Хотелось рвануть и увезти тебя по дальше, от этого говна, предательства, несправедливости и фальши.

Мой милый Пинки, в тебе не было ни капли уважения к себе.
Где же та любовь, что должна была охранять тебя от беспредела?
Где та мечта, что ночами заставляла ворочиться и не спать вместо того, чтобы просто уйти и не помнить?
Не плачь, твои слезы этого не стоят.
Хотя и маленькие соленые капли воды продолжали кончать жизни самоубийством, скатываясь по твоим слегка бледным щекам, падая с подбородка. Я бы вытер их ладонью, если бы был ближе.
А в некоторых писаниях обычная дружба все же стояла выше любви.
И мы теряли. Теряли нервы, выслушивая друг друга, но нам это нравилось.
Потери - просто то, что найдут люди, чтобы потом вновь потерять.