"Никто, в наших письмах роясь, не понял до глубины, как мы вероломны, то есть, как сами себе верны" Марина Цветаева.

Я – пассивная.
Все, что касается работы, ясно для меня, как божий день. То, что происходит в личном – дремуче, как тайга.
Мне хочется оборотиться в страуса, сунуть голову туда, где нет ничего, кроме тьмы кромешной, и просто пережить.
Тебе больно? Это твой выбор, терпеть это, или же нет. Каждый из нас проживает свою жизнь. Я не могу иначе, с оценками моего поведения, или без них.
Если я положу на бумагу мнения тех, кто мне в жизни важен, которые я собирала в очередной раз, то итоговый баланс их не будет на моей стороне, может быть это тебя утешит?
Так что тебе уготовано небо, а мне – обетованная земля, ясно так же, как жизнь гусеницы.
Я понимаю иногда, что добротой пошла в маму. Она такая же, за что ей, наверное, обязательно воздастся в том, что будет после жизни. Она жертвует собой с готовностью олимпийского рекордсмена. Ей ничего не жаль для тех, кому она считает возможным отдать часть любого нематериального или наоборот, в этом она вся.
А я иногда думаю, что эта моя доброта граничит с глупостью. Есть жертвенность, границ которой нет, она растворяет меня в себе. И я уже не помню, где то, что я сделала бы так, как по сердцу, а где иное, что называется: «Так надо».
И твои решения надлежит принимать тебе. Вот что необходимо понять. У меня нет сил на долгие лживые разговоры, где каждый хочется быть лучше, чем есть, вуалируя свое эго, нет сил на войны, я не хочу себя тратить на то, в чем нет смысла. Есть проблема и пути решения.
Я бы положила существующее на бумагу в виде двух частей: то, что мне на самом деле приемлемо, и то, что мною движет, заставляя терпеть и причиняя тем самым боль. А после этого набралась мужества и поступила так, как считаю для себя необходимым.
Не легким. А именно необходимым. Тебе. Чтобы состояться в твоей жизни.
Видишь, все просто.