Глава 9.

Закат. Верхушки высоких берез ещё освещаются в покрове солнечных лучей, горя темно-желтым светом. Они уже более тусклые, чем при рассвете и грустно напоминают, что день близится к своему завершению. Конец – это тот же закат. Закат эпохи, любви, жизни … И не всегда это происходит так медленно и размеренно, как исчезание лучей солнца в преднаступающей мгле, а скорее, наоборот, слишком быстро, слишком неожиданно и несправедливо. Слез больше не было. За эти несколько насквозь проплаканных дней соленый океан просто весь иссушил себя, и осталась лишь тяжелая горечь на сердце.
Девушка оторвала свой глубокий взгляд от кончиков деревьев и, шмыгнув носом, встала со скамейки, на которой сидела. Она прижала крепко к груди свою небольшую тетрадку на спиральке и в твердой обложке, и направилась к выходу из парка, а точнее небольшой, но проходимой дырочке черного металлического забора. Она любила сонный в такие времена года парк. Здесь было очень тихо и никто не мог помешать подумать, разобраться в себе, что-то понять … Только птички чирикали на высоких ветках деревьев, раздаваясь мелодичными и приятными для человеческих ушей трелями. Сделав пару шагов, девушка поняла, что от долгого сидения затекли ноги. Она не знала, сколько времени здесь просидела в раздумьях и сколько ещё пристально смотрела на полоски света заката, очарованная ими. За эти дни её перепосетили различные чувства, но не изменялся крик одного внутреннего голоса «Это нечестно!».
Девушка взглянула высоко на белоснежные пухленькие облака. Что-то в них изменилось. Она всегда так млела пред этими высокими недостижимыми кусочками воздушной ваты и мечтала о них, хотелось их коснуться хотя бы кончиками пальцев, чтобы узнать какие они на ощупь. Как вата? Или что? А небо? Что это? На что оно похоже? И как всё это величественно! Но теперь …
Облака больше не вселяли восхищения и волшебства, полета, а стали какими-то … приземленными. Всё было не то.
Внезапно девушка остановилась и что-то почувствовала. И от этого её сердце холодно замерло. Это было что-то странное, совсем не привычное и не обыденное.
Владислав стоял позади неё, положив руку девушке на плечо. Она ощущала легкое прикосновение к своей коже, похожее на ласковое дуновение летнего ветра. Она не могла пошевелиться, не могла выдохнуть, словно её внутренности сковало невидимым железным ремнем. Девушка со страхом медленно повернула голову назад, но … ничего там не увидела. Однако она чувствовала, что это всё ей не почудилось. Девушка ясно ощущала доселе неизвестное ей тепло мужской, надежной и уверенной руки, что порождало внутри, перекрывающее кислород, волнение. Она закрыла глаза и легкий, но резкий порыв ветра колыхнул её русые волосы.
Он стоял в короткой кожаной куртке и темных джинсах с доброй, нежной и мягкой улыбкой на лице. Улыбкой, перед которой таяла вся страна. Его небольшие глаза озаряли счастье и свет. Она не знала, действительно видит ли его или он смотрит на неё из какой-то невидимой параллельной Вселенной. Он вроде бы стоял там рядом, а вроде бы и нет. Или это в её воображении просто оживилась одна из его многочисленных фотографий в интернете? Она не знала. Ничего не понимала. В голове царил настоящий сумбур. Но вдруг она очень отчетливо услышала его мягкий бархатный голос где-то недалеко от золотистого сияния солнечного теплого ослепительного света какой-то слегка размытой шарообразной формы и внутри перехватило дух.
- Не плачь, - мягко и негромко произнес он. И в этот момент, девушка почувствовала, как в ней всё перевернулось. Она хорошо слышала его и понимала смысл слов, но её состояние было похоже на зомбированное. Её словно оглушили, обездвижили. - Всё будет хорошо. Поверь мне. Спасибо за всё. Ваша любовь для меня была очень важна и только теперь я понимаю, как многого не замечал. Знай, я всегда буду рядом. Даже, если ты меня не видишь. Я навсегда останусь в твоем сердце и буду жив, пока есть хоть один человек, который помнит меня. Моя частичка всё равно навсегда останется в этом мире. Ты … Вспоминай меня почаще. Ладно? И живи. Ради Бога, живи и радуйся! Бери от каждого дня всё, что можешь выжать! Будь счастлива. Для меня это будет лучшей наградой. И помни, всё будет хорошо …
Его голос медленно исчезал в какой-то глубокой дали и последние слова, преисполненные уверенности и надеждой на лучшее будущее, уже звучали эхом. Девушка моргнула несколько раз и, оглянувшись, поняла, что снова находится в парке. Вокруг стояли всё те же высокие голые деревья и большие сугробы белоснежного снега. Солнце закатилось. Исчез и огромный золотистый свет. Словно рубцы его слова четко и навечно отпечатались в сердце девушки. Это был он. Абсолютно точно. И не важно в какой форме. Но он говорил с ней, и она до конца жизни будет хранить этот момент бережно и как самое дорогое и ценное в своей памяти и сердце. Она смахнула слезу со своей щеки. После всего этого нельзя не всплакнуть. Но теперь всё немного по-другому. Сквозь слезы она может улыбнуться! Впервые за несколько дней. Той самой, совсем не печальной, а обыкновенной счастливой улыбкой. Только теперь в уголках её губ больше опыта и мудрости. Нет, тяжесть и боль не ушли, да и неизвестно, уйдут ли когда-нибудь. Может лишь заглушатся, но теперь она может свободно вздохнуть. Его мягкое «Всё будет хорошо», словно заевшая пленка не переставала звучать в ушах девушки. Теперь она спокойна. Раз у него всё хорошо, значит и у неё всё будет замечательно.
Девушка глубоко вдохнула свежий воздух и почувствовала, как легкий морозец окутал её легкие. Она улыбнулась, развернулась и отправилась по протоптанной узкой снежной тропинке к небольшой дырочке в черном металлическом заборе тихого парка.
***
Бог вышел из туманной белой дымки, которой было заполнено все это загадочное, вроде бы пустое, а может только кажущееся таким на первый взгляд, место, прошел несколько шагов вперед и оказался в нескольких метрах от седой женщины, которая сидела в одной позе и что-то пряла из невиданных доселе обычному человеческому глазу, нитей. Лишь подойдя поближе и приглядевшись, можно увидеть, что это вовсе не дряхлая старушка, а женщина лет 35 с небольшим. Её седые волосы, занявшие большую часть головы, все же в некоторых местах граничили с редкими черными прядями. Кажется, она сидит в одной и той же позе, не меняя её, не один десяток лет, и всё это время также непрестанно прядет отливающие серебром волокна, пропуская их сквозь пальцы и, словно в трансе, смотрит на деревянную прялку, над которой она слегка склоняется. Капюшон черной мантии, которая подметает пол, лишь слегка покрывает голову на затылке Судьбы.
Проходит несколько минут молчаний, прежде чем в этой пустоте проносится первый звук. Он слетает с ЕЁ губ.
- Ты рассказал ему?
И снова наступает тишина. Кажется, БОГ не может выдавить ни звука, смутившись или заробев – невероятное явление, - перед ней сказать правду.
- Нет, - наконец произнес он с нескрываемым комом в горле. – Ему не зачем это знать.
Судьба слегка помолчала, а затем медленно повернулась к мужчине во всем белоснежном и глубоко посмотрела своими переливающимися серо-черными, далекими, глубокими глазами на него. Именно далекими и глубокими, потому что в них можно было увидеть настоящую дорогу, окруженную серым космосом в никуда. Дорогу, которой конца видно не было.
- Не за чем или просто не хотел? Не за чем … А как же тогда твое беспринципное и вечное правило честности и открытости загробного мира? Здесь человек получит ответы на все свои вопросы и узнает всю правду и не только, помнишь?
Глаза Судьбы сверкнули гневным, но вовсе не злым взглядом. Бог чуть замешкался, не зная, что ответить, и переминулся с ноги на ноги, взглянув на пол и, сцепив руки в замок перед собой. Судьба была права. Ведь он много столетий назад пообещал, что здесь люди получат тройную компенсацию за все свои страдания на грешной земле и узнает все, что даже было скрыто от них. Но через минуту он глубоко вздохнул и, кажется, вспомнил кто он. Потому грудь поднялась уверенным щитом, и Бог смело посмотрел в глаза Судьбы, в которых терялись абсолютно все.
- Из правил существуют исключение. Он только начал приходить в себя. Снова начал жить. Зачем снова травмировать его? Зачем говорить о том, что могло быть, если этого уже не будет и не случилось. А эти разорвавшиеся нити только
подкосят его. Или даже сломают …
Судьба немного помолчала, не отрывая взгляда от Бога.
- Как знаешь, - пожала она плечами. – Кажется, у тебя появился любимчик, - и она снова отвернулась к своей прялке, продолжая смотреть на сами собой скользящие по изрубленной линиями жизни ладони, серебристые, смешанные с черным, нити.
Бог открыл, было, рот, чтобы возразить, но не смог найти слов, которые эта острая на язык провидица не оспорит. Нет, он подождет и докажет, что всё это не напрасно. Он взглянул в сторону и с большой печалью и сожалением увидел на полу немало оборвавшихся – длинных и совсем коротких – лежавших вперемешку и запутавшихся друг с другом, серых нитей. Нитей жизни.