Затемнённая сцена, приглушенные голоса посетителей клуба, атмосфера релакса… и бесконечная импровизация короля кул-джаза, трубача Чета Бейкера. Кажется, мелодия не иссякнет никогда… Автор, американец, Дональд Джон Себески постарался сотворить композицию невероятной красоты и душевного комфорта.
Музыка окутывает, обволакивает, погружает в самые лучшие воспоминания…
You Can't Go Home Again
(Ты не можешь снова вернуться домой)
Но при этом не отпускает странное ощущение: где-то я это уже слышал.
Остается вспомнить «где».
1907 год. Жемчужина Саксонии — Дрезден, с панорамой берегов Эльбы, белыми статуями сказочных дворцов, ратушами, Дворцовой площадью, Земпер-оперой и Картинной галереей.
По улочкам в поисках вдохновения прогуливается Сергей Васильевич Рахманинов(1873-1943). Очарованный стариной и великолепием саксонской столицы, он много сочиняет. В числе прочего — мощную и монументальную Вторую симфонию с удивительно красивым Адажио, где каждая нота пропитана счастьем.
Симфония No. 2 ми минор, соч. 27
III. Adagio
Лондонский симфонический
оркестр под управлением Геннадия Рождественского
Рахманинов — один из немногих в 20 веке, кто несмотря ни на какие жизненные и исторические катаклизмы сумел сохранить стойкое убеждение, что самое главное в музыке — это сердце. Искренность и откровенность. Не удивительно, что пленительные рахманиновские мелодии подчинили себе мир популярной и джазовой музыки.
Примеров масса.
В их числе — композиция «How Can I Go On» — «Как мне дальше жить» 1988 года, феерически исполненная Фредди Меркьюри и Монсеррат Кабалье.Мелодический источник песни — вновь тема Адажио Второй рахманиновской симфонии.
И в тот момент, когда голос Кабалье подхватывает мотив, кажется, что примадонна поёт самого Рахманинова.
Самый громкий случай, когда мелодия Адажио Рахманинова буквально взорвала популярную сцену, — песня Эрика Кармена «Never Gonna Fall in Love Again» — «Я никогда не полюблю снова»(1976)
Песня моментально стала хитом, достигнув 11-го места в чарте топ-100 лучших песен эпохи. Баллада о разбитом сердце. Большой поклонник музыки Рахманинова, Эрик Кармен отнюдь не случайно вспомнил кумира: для нужной эмоции рахманиновская мелодия была жизненно необходима.
И уже не так важно, что наследники Сергея Васильевича отсудили у Кармена 12 процентов всех доходов от исполнения песни. В историю она вошла как красивейшее признание в любви.
За авторством Эрика Кармена… и Сергея Рахманинова
------------------------♫--------------------
Вторая симфония Рахманинова имела большой успех. Рецензент «Русской музыкальной газеты» писал:
«Новая симфония есть, прежде всего, свое, рахманиновское, свободно порожденное внутренним миром тонкого и цельного художника, самостоятельно думающего, чувствующего, переживающего... Это — Рахманинов... Это — артист с удивительной нежностью концепций, благородством вкуса, с утонченным воображением... с предрасположенностью к элегическому строю. <...> Симфония сильна и как цельное произведение, и роскошна богатством деталей. Чувству и вдохновению отвечает зрелая художественная законченность выражения. Первое и общее впечатление: своей поэтической настроенностью и художественным блеском она захватывает внимание от начала до конца, и при большом разнообразии характеров выражения, при равновесии контрастов, соединяет в себе элементы прелестного и трагически-грозного...»
Сергей Рахманинов
Симфония № 2 ми минор, op. 27 (1907)
00:06 1. Largo - Allegro moderato
16:32 2. Allegro molto
26:32 3. Adagio
38:42 4. Allegro vivace Российский национальный оркестр
Дирижер: Михаил Плетнев
В начале медленной третьей части - Adagio, оплетенная изящными подголосками, звучит мечтательная мелодия скрипок, переходящая затем к солирующему кларнету. Мелодический узор вьется прихотливо и бесконечно.
«Так нежатся струи русской, прихотливо извивающейся степной речки. Можно долго идти вдоль нее, любуясь сменами и оттенками окружающего пейзажа. Трудно не любить подобного рода рахманиновские медленные восхождения, изгибы, завитки и колыхания музыки, когда мелодический рисунок, словно нехотя, расстается с каждым своим красивым поворотом и извивом» (Б. Асафьев).
Однако эту идиллическую картину нарушают сдержанно-суровые интонации, в стиле древнерусских напевов. Музыка неудержимо устремляется в страстном порыве... но постепенно сила мотива иссякает, он сливается с певучими подголосками, широко и светло заканчивая адажио...