Это цитата сообщения Mila111111 Оригинальное сообщение

Дети индиго в России - Трудная школа жизни

Он был обычным вундеркиндом…
Такое уже было со мной…
Исследование какой-то одной темы вдруг получало неожиданную мощную
поддержку, словно подключалась помощь извне
[показать]

Вот и теперь на
каком-то этапе, когда, казалось бы, трудно было ожидать чего-то нового и
неординарного, мне по Интернету почти одновременно пришли два письма от
молодых людей, называвшими себя «индиго». Это были достаточно взрослые
парень и девушка, которые оказались знакомы между собой, но вместе с тем
искали себе подобных. Их привлекли мои публикации о
Бориске-«марсианине» и девочке индиго из Минска, гуляющие по Интернету
на различных сайтах. Каким-то образом ребята узнали мой электронный
адрес…

Самым замечательным было то, что оба они были из
Волжского! Представляете, насколько это упрощало наше общение и сколь
много я мог вызнать у них, встречаясь лично, а не выясняя всякие важные
детали по переписке. Евгений, которому было 24 года, и Лора,
восемнадцатилетняя девушка, оказались просто кладезем информации по
проблеме детей индиго, зная ее, что называется, изнутри. Они были
невероятно одаренными и въедливыми созданиями, ставшими в короткий срок
исследователями феномена индиго вместе со мной.

Сначала я
познакомился с Евгением Зубковым. Он к тому времени окончил факультет
радиоэлектроники Ахтубинского филиала Московского авиационного института
по специальности радиоинженер летательных аппаратов и отслужил два года
в армии в чине офицера. Парень обладал привлекательной внешностью, был
быстр и умен в разговорной речи, порывист, исключительно хорошо
разбирался в компьютерных технологиях. Собственно, за компьютером я его
всегда и заставал, когда в очередной раз приезжал побеседовать с ним.

Женя
родился 5 января 1982 года в городе Капустин Яр Астраханской области в
семье офицера ракетных войск. Этот город знаменит первым космодромом
СССР, с которого запускались первые спутники Земли и обеспечивались
выводы на земную орбиту наших героических дворняжек.

– Он
родился легко и быстро, мне было 23 года, – вспоминала его мама Наталья
Федоровна. – Утром принесли на кормление, и что меня поразило – он
внимательно и осмысленно осмотрел меня всю – туда-сюда… Я до сих пор не
могу забыть этот взгляд! Он невероятным образом отстранился и оглядел
меня, буквально сверху вниз. Словно изучал: мол, кого это мне подсунули!
Я была в шоке! Потом припал к груди… Но тоже был со странностями: не
терпел 6-часового перерыва в еде – давай ему понемногу, но через каждые
три часа. Так и пришлось. Запеленать его было невозможно! Каким-то
поразительным образом он высвобождал руки, как бы туго я не
заворачивала. Свободу требовал с первого дня своего рождения.

В
10 месяцев малыш пошел и вскоре заговорил сначала отдельными словами, а
потом и фразами. Как-то, годик ему было, гуляли с бабушкой, и та
говорит: «Ой, смотри, какая ав-ав побежала!» Мальчик строго глянул на
бабушку и сказал: «Это не ав-ав, а собака». Да так чисто сказал!..
Сюсюкать с собой больше не позволял. В полтора года заинтересовался
буквами – давай ему каждый день новую! Воспитательница в садике однажды
огорошила родителей: «Вы знаете, ваш Женя читает!» Ему в то время было
три года. А вскоре он сам поразил родню тем, что, пользуясь богатой
библиотекой бабушки и дедушки, первым делом стал знакомиться со
справочной литературой по физике, химии, биологии и другим непростым
дисциплинам. Детские книги ему были неинтересны, и он быстро отошел от
них. Со стихами никаких проблем – через 2-3 повтора всё помнил наизусть.
В семь лет добрался до «Двух капитанов» Каверина. В детские годы
прочитал всего Лема, Стругацких, одиннадцать томов американской
фантастики, а вот детективы и приключения его почему-то не интересовали.


К 6-ти годам определился его неудержимый интерес к естественным наукам.

–
Когда его в семь лет привели в школу, оказалось, что в первом классе
ему делать нечего, – вспоминала его мама. – Читал бегло, прекрасно
считал, в том числе и с отрицательными числами, умножал и делил большие
числа столбиком, но вот правописание… Ему поставили условие овладеть
письмом, и через месяц он уже учился во втором классе.

– К тому
времени наука сильно меня захватила, – рассказывал Евгений. – Я
записался во взрослую библиотеку и брал толщенные тома по органической
химии за вузовский курс. Вскоре я наизусть знал всю таблицу Менделеева,
да и сейчас ее помню: долговременная память меня не подводит.

Понятно,
что школьная программа с ее занудными требованиями сильно «напрягала»
мальчишку. Начался, как и у многих детей индиго, трудный период его
жизни – подспудное противостояние со школой.

Однажды их с мамой вызвала классная учительница: уж слишком непоседлив был мальчишка.

– Женя, тебе интересно учиться? – спросила она.

– Нет, неинтересно, – честно признался мальчуган-второклассник. – Я все и так знаю.

– Ну, может, тебе надо сразу пойти в 10-й класс? – усмехнулась немолодая женщина-педагог.

Женька всерьез задумался…

–
Не-ее, в 10-й еще рано, – наконец вздохнул он и надолго, пока не
повзрослел, обеспечил себе школьное прозвище и подначки насчет
вундеркинда.

– Но я и вправду считал, что, видимо, отношусь к
этой категории детей-вундеркиндов, – признался Женя. – Надо ж как-то
самому себе объяснить свою ненормальность... И только недавно узнал, что
есть такой феномен, как индиго. Вот тут, как оказалось, у меня на 200
процентов индиговские признаки…

Круглым отличником в школе Женька
не стал, потому что никогда ничего не учил. Иногда делал письменные
работы, а устные… хватало перемены, чтобы просмотреть учебник или, пока
учитель шел глазами по списку в журнале, проглотить пару-тройку абзацев –
на свою законную «четверку» он всегда мог ответить. На уроках скучал,
вертелся – по сути, мешал и учителю, и одноклассникам. Он убедился, что
многие учителя слабо разбираются в своих предметах, пересказывают то,
что когда-то вызубрили, и не любят заковыристых вопросов. Зубков отстал
от преподавателей, когда понял, что этим только осложняет отношения.
Химичка прямо заявила, что ему на ее уроках делать нечего, он все знает,
и выставила «пять» сразу за год. Учитель информатики, когда Евгений на
первом же занятии написал программу, чтобы во всех плоскостях вращался
трехмерный треугольник, поднял руки: «Все-все, уходи, нечего мне тут
место занимать перед компьютером! Сразу ставлю «5» за полугодие…» А вот
историю он не любил никогда – говорит, что чувствовал в ней неправду и
политическую конъюнктуру. За историю имел стабильное «три».

Учительница
по физике рассказывала: объясняю новый материал, смотрю, Женька под
партой книгу читает. Я поднимаю его – что объясняла? Он слово в слово
пересказывает! Умудрялся запомнить материал, одновременно читая книгу!
Часто говорила ему: ты, Женя, как неограненный алмаз – мог так бы
засиять!..

– У меня шло периодами, – рассказывал Евгений. –
Настолько увлекся химией, что думал – это на всю жизнь. Мой дед в
Ростове водил меня по профессорам – проверьте, дескать, знания. Те
советовали перевести меня в спецшколу с химическим уклоном. Но
постепенно интерес к химии угас. Потом была астрономия. Попалась
занимательная книжка – и все, запал на астрономию, космос... Позже
пришла радиоэлектроника – в нее я буквально ворвался. Стал собирать
различные схемы, бесконечно что-то паял, мастерил. Изобрел генератор
случайных чисел, очень простой и надежный. А затем уж пришел черед
компьютерного сумасшествия…

Кстати, в журнале «Радио» за 1998-й
год была опубликована статья Е. Зубкова «Автомат-переключатель
светодиодов» – тоже уникальная по простоте и логичности схема. Тогда
Евгению было 15 лет, и по итогам года он получил премию «за самую
оригинальную разработку». Премия оказалась немалой – хватило всей семьей
съездить на море. Тогда же он поступил на заочные курсы по физике и
математике при знаменитом МФТИ в Москве. К одиннадцатому классу окончил
физику на «5», математику на «4», получив приглашение учиться в этом
институте. Однако Москва при Женькином непредсказуемом характере
вызывала у родителей опасение, и он удовлетворился филиалом МАИ, который
был в соседнем Ахтубинске.

Когда учился в институте, то часть
приобретенных знаний ему, конечно, пригодилась – знал он немало. Но
учился, как и в школе, не утруждая себя чрезмерно.

– Перед
экзаменом вся группа учит всю ночь билеты, а мы с другом на компе в игры
играем, – смеется он. – Выходим с экзамена – «пять»! «Вы что – учили?» –
спрашивают, не верят нам, обижаются. «Да нет, просто знаем…» – говорим.


Своего друга Андрея Евгений Зубков считает не подлинным индиго,
а как бы… протоиндиго: «индиговские» способности и мышление у него
блестящие, он легко познает новое, прекрасно усваивает иностранные
языки, но почти не интересуется эзотерико-идиалистическими вопросами и
не чувствует своего предназначения. Сейчас устроился в бизнесе. Свои
дипломные работы в институте оба защитили на «отлично».

Последние
пять лет Зубков занимается сочинением музыки с помощью компьютерных
программ. Играет на различных инструментах, пишет аранжировки,
синтезирует оркестровое исполнение, способен написать программы любого
музыкального клипа на компьютере. Будет ли это когда-нибудь и кем-нибудь
востребовано? Кто знает… А пока он принят на работу
инженером-электроником на подшипниковый завод на весьма скромную
зарплату. Будет ли это увлекательным для него, даст ли стимул к
применению своих способностей и интеллектуальному росту? Как говорится, –
не факт…

ГЕННАДИЙ БЕЛИМОВ

http://nashaplaneta.su/blog/deti_indigo_v_rossii_t..._shkola_zhizni/2013-11-22-4392