Мне нравятся ее стихи:

А теперь послушай
Кот Басё
А теперь послушай. Я тебе говорю.
У нее будет комната – та, что окном на юг.
Будет письменный стол, в бокале холодный брют.
Будет пара любимых брюк.

Будет платье в шкафу – брюссельские кружева,
в этом платье по телу пальцами вышивать…
В этом платье она чужая, она жена.
А без платья она жива.

У нее будут дети и кошки, стихи и сон,
у нее будет море с утра и на коже соль,
каждый шаг ее будет спокоен и так весом,
словно стоит еще двухсот.

У нее будет теплый дом, а за домом лес,
будет женщина-рысь, что ночами с ладони ест…
У нее не будет тебя, понимаешь, Бес?
А пока только ты и есть.
2012
***

Он просыпался медленно...
Кот Басё
Он просыпался медленно, тяжело,
кутался в одеяло, наполнен дремой,
но холод уже вонзался ножом в живот,
холод пустых квартир, нежилых районов,
холод оставленных, проклятых в час зимы,
сонных, растерянных, не совладавших с нею…
Он начинал движение по прямым
всех коридоров в поисках объяснений.
Он обезумел. Он видел лицо, и жест,
и ворот рубашки, что будет вот-вот расстегнут…

Его одиночество билось на этаже
огромной бабочкой в сетке замерзших стекол.

***

Придумано нами...
Кот Басё
Придумано нами, написано нами - все наши темы, тотемы, татами, все наши битвы, безумства, бесчинства, все, что когда-нибудь с нами случится, все наши встречи, и речи, и ночи, вся недосказанность всех многоточий, вся неоправданность всех ожиданий, наши секреты, сонеты, свиданья, сладкие сказки и горькая правда, все, чем вчера превращается в завтра, все, чем мы дышим, что слышим и держим, все наши нежности, сны и надежды, вся наша боль – миллионом осколков /быстро пронзает, но входит надолго/ вся наша повесть, что длится веками, на каждой странице – губами, руками, касаньем, дыханьем, порханием крыльев - придумано нами, чтоб мы не забыли, как капли сочились и жгли ножевые...
Чтоб не разучились быть просто живыми.
2010
***

Жестокий романс
Кот Басё
Я почти научился любить, не сгорая,
Но еще не умею любить безответно.
Александр Щербина

Время пишет сценарий, стирая повторы, я иду по кольцу гравировкой событий, продолжая любить вопреки приговорам, когда кто-то подпишет приказ «не любите», я иду в темноте, я держу, задыхаясь, каждый нежный изгиб, каждый маленький хрящик … Я могу тебе выложить Вечность стихами, чтоб хотя бы минуту побыть в настоящем. В моих снах, как в архивах, пылится на полках фотохроника всех невозможных итогов, ты не знаешь, как это мучительно долго, ты не видишь, как это отчаянно много – собирать по крупицам, намекам и встречам – словно рваное облако штопает ветер… Я могу рисовать тебя так бесконечно – до мельчайших деталей на темном портрете, я молчу, когда ты исчезаешь бесследно, забирая надежду и ключик от рая…
..........
Я почти научилась любить безответно.
Но еще не умею любить, не сгорая.
2010

***

Пантеро-подарочное
Кот Басё
Вас нужно составлять из мелочей,
Намеков, риторических вопросов…
Я не дарю Вам пафосные розы.
Возьмите лилию. И лучше – на плече.
Вы яростный огонь, Вы Рыжий лис,
Петляющий по рифмам и размерам,
Над Вашим домом темные химеры
В прыжке над бездной хищно поднялись.
Вы курите, и дымный завиток
Сжимается отчаянной пружиной,
Когда Вы просто и непостижимо
Читаете секреты между строк.
Вы пишите истории о тех,
Кому отныне суждено сбываться,
Вам - серебро старинное на пальцы,
И у щеки - пушистый рыжий мех.
Для Вас сегодня – занавес открыт,
И все места заполнены в партере.
Я восхищаюсь Вами – и не верю
Тому, что эта маска говорит.

Я вижу Вас бессонной и больной –
От напряженья мускулов под кожей,
Я знаю Вас отчаянно – похожей
На все, что не сбывается со мной.
Приходит ночь, и пробуждает то,
Что днем скрывала Ваша лисья сущность,
Луна ведет, и тени Вас зовущих
На бархат снега брошены крестом.
Вы – оборотень, призрак, нежный дух,
Срывающийся в бег за вольным счастьем,
Вы вечно разрываетесь на части –
Как пламя, что распято между двух
Других огней – цена /который год/
За Ваше невозможное молчанье.
Все наши совпадения случайны...

Биографы прочтут наоборот;)
2010
***

Снежное
Кот Басё
Я иду - по снегу, за снегом и вместе с ним, пропадаю в этой мающейся метели… Разве этого мы так судорожно хотели? Разве это нам оставлено? Объясни… Расскажи, почему я сейчас разрываю грудь этим криком, который вряд ли кому-то слышен… Снег подходит бесшумно к самому краю крыши, он стоит за спиной, собираясь меня столкнуть. Если снегу смотреть в лицо– ощущаешь боль – невозможную, неизбывную, ледяную… Я сквозь слезы метель в стальные глаза целую – и снежинки спорят с ветром наперебой. Это просто пари – на меня - сколько хватит сил, ветер ставит на злость, а снег – на мою усталость… А меня почти безвыходно не осталось, да и выход будет слишком невыносим. Есть звонки и не-встречи, встречи и не-звонки, есть такие слова, от которых – мороз по коже… Все, кто должен быть ближе, искренней и дороже, оказались непростительно далеки. Вот такая нынче в городе пустота – снежный пепел после ядерной катастрофы. Я пишу на белом и не делю на строфы – я вообще не делю сознание. Никогда. Мой мирок оказался шариком из стекла – если шарик встряхнуть – сонный город скрывает вьюга… Когда нам выдавали на небесах друг друга, мне казалось, я справлюсь… Видимо, не смогла. Прыгнуть в тихое море, сердце в снегу купать, замерзая в безразличии понемногу…
- Поднимайся, девочка, снег завалил дорогу. Кто-то должен это, знаешь ли, разгребать.
2010
***

Как мучительно сходят с ума...
Кот Басё
как мучительно сходят с ума - нам известно давно, как в него возвращаются - этому нас не научат... это был невозможный - и все-таки выпавший случай - нам друг друга найти среди кадров немого кино, нас позвали в игру - и мы приняли это, как дар, символ нового времени, нежное кровосмешенье... я давно не прошу у тебя на любовь разрешенья, но и права не помнить тебе не верну никогда. я умею молчать обо всем, что ты мне говоришь, я умею писать обо всем, что ты мне не расскажешь, каждый день, как открытка, моей акварелью раскрашен - нужно только прочесть, что скрывается где-то внутри. как мучительно сходят с ума - я не помню уже, я давно научилась считать это слишком знакомым... я сходила с ума, когда я не могла по-другому - той далекой весной на краю на восьмом этаже, я дышала тобой, просыпалась /вообще не спала/ я могла предсказать тебе все твои выходки, помнишь? я с тобой становилась счастливей, больней и бездомней, пока время не вышло с мимозами из-за угла...
Все прошло, мы большие - под окнами бархатный снег, это первый этаж - можно спрыгнуть в сугроб без опаски... мне придется найти мои самые яркие краски, если ты еще раз разрешишь повториться весне. В моей комнате тихо, я слышу, как дышат дома, как недремлющим сторожем что-то боромочет дорога... Знаешь, кажется я вспоминаю сейчас понемногу, как мучительно больно...
Могла бы - сходила б с ума.
2010
***

Я как terra incognita...
Кот Басё
Я как terra incognita, новое государство – сам себя отыщи, завоюй, разделяй и властвуй, мне не выданы номер, герб, президент и паспорт, я последний уцелевший абориген. Я заложник всех колоний и резерваций, приучивший сердце больше не разбиваться, но природа продолжает сопротивляться, оживляя какой-то необъяснимый ген. Он мешает дышать, он, как вирус, идет по венам, подчиняя, стирая, делая чьим-то пленным, бьется током – неожиданно, как антенна, если ты ее надежно не заземлишь. Я спасаюсь горячим кофе, закрытой дверью, мантрой: «я не люблю, не хочу, не могу, не верю»…
Ты приходишь спазмом в левое подреберье, получаешь вид на жительство.
И болишь.
2010
***

Это что-то уходит из воздуха...
Кот Басё
Это что-то уходит из воздуха – компонент, отвечающий за беспечность и безмятежность, замечаешь однажды, что старый потертый плед – это лучшее, что придумано из одежды, что с чужими ты холоден и нарочито вежлив, а своим до тебя и дела-то, в общем, нет. Переходишь с глянца на классику, с пить на есть, для нечастого пить покупаешь хороший виски, начинаешь себя ощущать – обреченно - здесь, вспоминаешь историю, физику и английский, принимаешь все к сердцу, только уже не близко, забываешь предлоги «совесть, любовь и честь». Это что-то уходит из памяти – как песок, по крупице с собой уносящий тебя в пустыню – ты становишься пуст, спокоен и невесом, иногда провожаешь тех, что уже остыли, каждый день тебе заранее опостылел, и к обеду перечеркнут наискосок. Иногда тебе мешает твоя мигрень, мошкарой летящие мысли – смешно, нелепо – у реки в старом парке нежно цвела сирень, на прибрежном песке оставался случайный слепок…
Ты сидишь на диване, и в полумраке склепа тишина взрывается громче, чем вой сирен.
2010
***

Косноязычие стало уже привычной опцией...
Кот Басё
..............На вопрос: «Ты меня любишь?» есть универсальный ответ: «Да, а что?»…

Косноязычие стало уже привычной опцией, неотъемлемым атрибутом будней и праздников… с ним так срослись, как будто от теплого слова зеркало разобьется, как будто оно предательски запотеет, когда облегченно поставят диагноз: «умер»… вопрос так банален – и потому безумен, что вызывает панику и смятенье. Солнце, ты знаешь – я не умею в голос, я не имею права на многозначность, я ежедневно пытаюсь дышать иначе – и обжигаюсь тем, за кого боролась. Ты начинаешь думать о постоянстве, ты начинаешь искать маяки и гавань, я приношу всю нежность к твоим ногам и каждое утро тебе улыбаюсь: «Здравствуй». Я не могу просить – завещал Булгаков, подозревая, что сами-то не предложат, все мои тексты пульсом живут под кожей – в них аритмия вызвана каждым знаком. В них есть вопросы на все твои не-ответы – к счастью, ты никогда их не задавала, мы не умеем просто начать сначала и не способны даже жалеть об этом. Мы посмотрели сотню забытых фото, мы записали парочку новых песен, мир оказался мал, предсказуем, тесен и ограничен следующим поворотом. Мы остаемся скованы страхом смысла – латентные мазохисты и наркоманы, герои всех невыученных романов, которые дедушка Фрейд облекает в мысли. Мы никогда не признаемся – это повод не отрекаться и не любить без фальши…
А хочешь, я расскажу, что случится дальше? Мы будем обедать где-нибудь полвторого – цезарь с креветками, чай с шоколадным кексом. «Ты меня любишь?» - «Может, а что такое?..» К счастью, я знаю, как тебя успокоить –
«Нет, ничего.
Это не интересно…».
2010
***

Джейн всегда была самой сильной и самой смелой...
Кот Басё
Здесь уместно было бы написать что-то вроде: «Фильм основан на реальных событиях…» и «при съемках этого фильма…». Но вряд ли от этого станет легче.

Джейн всегда была самой сильной и самой смелой. У нее был муж – однажды он надоел ей. Джейн брала от жизни то, что она хотела, избавляясь от того, что не по нутру. Джейн немного за тридцать – так, чтобы быть свободной, заниматься чем – и главное – с кем угодно, просыпаться к обеду, курить, одеваться модно, на вишневую Volvo ставить спортивный руль. Джейн уходит с фирмы раньше, чем будет вечер, у нее в ресторане сегодня четыре встречи – как положено: устрицы, лед, саксофон и свечи, как обычно: невероятный и быстрый секс. Тело Джейн лепили, пожалуй, с обложки глянца, она начинает медленно раздеваться и зачем-то просит парня предохраняться – бесполезный издевающийся рефлекс. Джейн привыкла считаться лучшей, прощаться первой, быть успешной, красивой, уверенной суперстервой. Только раз у Дженни отчаянно сдали нервы – в кабинете практикующего врача… Жизнь Дженни выглядит, в сущности, очень просто – каждый месяц тест, на котором одна полоска. Врач сказал, что надо быть сильной, спокойной, взрослой… Сукин сын, не мог как следует промолчать. В ее спальне на стенах – фото в стеклянных рамках: вот она на Бали или где-то в шотландском замке… А в глазах – глубоко - затаилась больная самка, обреченная на невыношенных детей. Дженни воет ночами – жутко и безнадежно, одиночество вводят медленно и подкожно… Утром Джейн надевает лучшие из сережек и короткое черное платье Jean-Paul Gaultier. Перед ланчем на перекрестке центральных улиц Джейн встречает бывших сереньких однокурсниц, у одной коляска – вот, за вторым вернулись! - у другой девчонка – осенью в первый класс. Джейн – прямая, как струнка, под этим огромным грузом – У меня? Да ну что вы! Дети – они обуза, и ходить девять месяцев с этим нелепым пузом… Я спешу. Поболтаем, только не в этот раз. Джейн сидит и пьет мате – безысходный стимул быть холодной, жесткой, просто невозмутимой, чтоб звонить на выбор – Марку, Максиму, Тиму и еще десятку тех, с кем она спала… За окном смеются дети – светло и чисто. Почему все так должно было получиться?..
Джейн ломает пару фирменных зубочисток и уходит – неприступная, как скала.
2010
***

Она пахнет мужским Кензо и адреналином...
Кот Басё
..............образ собирательный, но реальный...
Она пахнет мужским Кензо и адреналином, научилась в жизни взвешивать каждый грамм. У нее ботфорты – 3 пары – ходить по спинам и одни кроссовки – бегать в них по утрам. Она чья-то находка, тайна, жена и мама, она может – коньяк, бездорожье, шипы и грязь. Но когда она в воскресенье подходит к храму, с колокольни ей голубь машет крылом, смеясь. Она знает так мало, но знает довольно точно, и стихи не расскажут главный ее секрет… Между прочим, привычка ложиться в 12 ночи – это просто побочный, вынужденный, эффект. Вы ей пишете в личку – а как, мол, и что имели, препарируя тексты, копаясь в ее душе. У нее камасутра вышита на постели и Харлей непременно пропишется в гараже. Она помнит и вальс во дворце с золотыми люстрами, и как выла от боли, случаем спасена…
Эта девочка слишком
слишком
умеет чувствовать…
И что платит за это – знает она одна.
2010
***

Эти песни по радио, новости в интернете...
Кот Басё
Эти песни по радио, новости в интернете, километры рекламы – как фильм за окном авто… Я не знаю, кому и за что мне сейчас ответить, потому что вопросы заданы не о том. Вы стоите двумя полюсами, развилкой, камнем, на котором написано: «Прямо пойдешь – тупик», вы уходите просто, чтоб было кого искать мне, каждый в прятки играет – не нравится, но привык. И пока я ищу одного, у другого - море нерешенных вопросов, претензий, пустых обид… Я похожа на человечка на светофоре – вы должны перейти – и успеть, пока он горит. Если кто-то торопится – матом ругает красный, не дождавшись зеленого, лезет в поток машин… Я меняю направление ежечасно – направление разделяющейся души… Я пытаюсь быть каждому – праздником и покоем, я пытаюсь для каждого выдумать новый день. Я боюсь вашу радость чем-то побеспокоить, мои самые долгожданные из людей, я боюсь вас обидеть своим «не могу, устала», задыхаюсь от совести – просто не позвонить, а меня - для меня - остается чертовски мало,
все, что есть – я обязана поровну разделить.
И я еду по трассе, считаю столбы и вышки, обещаю обоим, что каждому – и сполна. Я устала от бега по кругу, устала слишком, никому ничего я все-таки не должна. Я мечтаю уснуть и согреться, услышав что-то, кроме вечного: «Сделай, вылечи, порешай» . Если вся наша нежность становится вдруг работой, то любовь превращается в битву за урожай. Тихой гавани нет – бесконечно пылит дорога, все проходит, как знаки – важно, но стороной…
Вас во мне слишком много, любимые, слишком много. Иногда мне необходимо побыть одной.
2010
***

Ему хочется счастья, как в добром кино Рязанова...
Кот Басё
............знакомым и незнакомым Зайчикам - все будет хорошо..

Ему хочется счастья, как в добром кино Рязанова, чтобы выпить, а утром проснуться с любимой женщиной. Это кризис среднего возраста – жизнь заново, ведь еще половина не прожита, но обещана, ведь еще все успеется – лишь бы скорее встретились эти руки родные, которым поверишь искренне… Он коньяк допивает один в половине третьего, и гирлянда на елке становится просто искрами. Где-то есть его девушка – только чужая девушка, в отношениях с ним состоящая – относительно. Его папа мечтает давно называться дедушкой, но уже много лет остается седым родителем, у него на работе – костюмы, дела, компьютеры, в холостяцкой квартире – кот, телевизор, сумерки… Он умеет на лыжах, велосипедах, скутерах, он в любом коллективе – самым веселым умником, обаятельным, обеспеченным… неудачником, Гуинпленом – ночами на смятой постели корчится, он приходит сюда посмеяться, но снова плачет – эй, если будешь писать, то поставь в конце многоточие, чтобы я, наконец, как-то выбрался из окружности, где давно замурован своим ни во что неверием…
Разрываясь внутри от гранат никому ненужности, наши мальчики выросли, выжили, постарели, поколение next – не успели одеться в чистое, не сумели уйти от капканов, на них разбросанных… Не грусти, все получится, сбудется и случится, потому что в душе вы пока что не стали взрослыми, значит, можно поверить, что чудо – совсем не выдумка, что однажды родными окажутся посторонние…
Завтра утром тебе – аспирин и три вдоха-выдоха – и билеты в кино про судьбу и ее иронию.
2010
***

Эта странная, теплая нежность...
Кот Басё
................Спасибо тебе за то, что ты у меня есть.

Эта странная, теплая нежность на темной кухне, отражение свечки прячется в чашке с чаем, и так тихо, что кажется, небо в ладони рухнет вместе с теми словами, что раньше не прозвучали. Первый раз я не спорю, не делаю все серьезным, отдавая себя, получаю весь мир в награду. Может быть, это я окончательно стала взрослой. Может быть, это ты наконец-то сыграла правду. Эта ночь накануне сочельника – очищеньем от всего, что успели друг другу когда-то выдать. Если любишь, не знаешь милости и прощенья – потому, что не знаешь гордости и обиды, потому что умеешь молчать обо всем так просто, что не нужно долгих, путаных объяснений… Ты окно открываешь, пускаешь морозный воздух, и январь, словно кот, запрыгнувший на колени, и светло, несмотря на часы – на которых полночь, снег лежит отраженьем луны, фонарей и неба… Кто-то, посланный свыше, приходит опять на помощь. Никогда ни о чем не жалей, ничего не требуй, никогда не забудь, через что проходили раньше, научись сохранять все, что дорого, всех, кто важен… Я люблю тебя – слабой, искренней, настоящей. Ты всегда для меня будешь лучше, сильней и старше, ты всегда для меня будешь частью моей вселенной – органичной, как вдох, постоянной, как группа крови… Боже мой, сколько бреда слышали эти стены, а теперь тишина притаилась у изголовья, перепутать ладони, укрыться пушистым пледом и уткнуться в плечо, в запах лайма и теплой кожи… Наконец-то мы просто и честно молчим об этом. Наконец-то мы просто и честно все это можем.
2010
***

Если знаешь истину научи...
Кот Басё
Если знаешь истину – научи. Посмотри внимательнее в глаза. Я пишу в пустоту – пустота молчит. Значит, просто нечего мне сказать. Значит все, что дорого для меня, для нее не стоит и пары фраз. Новый год придет календарь менять – заодно, шутя, поменяет нас. Я приму, как данность, с ее руки тишину, которая – ни о чем. Я устала плавиться вопреки – мне внутри действительно горячо. Если я говорю: это боль – болит. Если я говорю: это страх – боюсь. Я – безумный, рисующий текст Дали, я страдающий – минус, бессмертный – плюс. Я могу корабли в океан листа отпускать, рукой усмиряя шторм… В горизонт упирается пустота – обжигающим вечным полярным льдом. Я устала верить, что я нужна для чего-то большего, чем дела. Мне к стигматам прошлое прижимать… Ошибайся в тысячный раз, Пилат! Ты поймешь – дорога ведет к луне, но опять – неизбежно – свернет к кресту. Я просила так мало – ответить мне…
Пустота, зовущая пустоту.
2010
***

Тост
Кот Басё
Это долгожданный вордовский документ – как подарок под елкой первого января. У меня для вас, милые, больше сюрпризов нет – я устала от масок, попросту говоря. Я сжигаю метафоры, пепел горчит на вкус – запиваю шампанским – стоя, под этот тост. Я давно ничего – проверенно – не боюсь. Если вы со мной рядом – все уже удалось.
...........
Мой родной – ты же знаешь, о чем я молчу во сне. Ты мой сын, ты мой лучший, мой безупречный стих. Я с тобой стала старше, радостней и честней. Я – тобой – научилась чувствовать за двоих. Я с тобой проживаю, заново узнаю, открываю такие забытые чудеса… Подрастай, мое солнце, имя тебе – «люблю». И нам столько друг другу хочется рассказать.
Мой хороший, мой мальчик – который уж год кольцо… Я не помню, когда я не знала твоей руки. Ты всегда будешь лучшим любовником и отцом. Ты всегда будешь верить – свято и вопреки. Ты всегда будешь рядом – ангелом за плечом, ясным солнечным утром, тихим теплом огня. Я люблю тебя так пронзительно-горячо – ты мой мир, безграничная светлая часть меня.
Моя девочка, ведьмочка, стрелочка – тонкий шрам на ноге, на душе, на истории про моё… Я люблю, когда ты улыбаешься по утрам. Ненавижу тебя забирающий самолет. Я хочу тебя просто обнять и молчать легко, потому что всего не уместишь в карманы слов… Моя девочка, мой обжигающий Рубикон, знаешь, мне ведь с тобой действительно повезло.
.........
Это даже не текст – это я вам смотрю в глаза. Вы мое основание мира, его гранит. Я могу обо всем рассказывать и писать, если вы остаетесь – звездочками внутри. Я могу разбиваться – вы будете мне рукой, собирающей в тело осколки моей души… Отражая ваш свет, я сама становлюсь другой. Вы меня научили бесценному – просто жить.
2009
***

Позвонить...
Кот Басё
Позвонить, голос сделать строже, чтоб не слышалась эта боль… «Выздоравливай, мой хороший. Выздоравливай. Я с тобой. Мои руки горят – и лечат, ночь таинственна и нежна…» Но молчание – безупречней. И поэтому – тишина. И поэтому в мониторе провисеть до утра он лайн, за страницы ее историй продавая свои дела, не обмолвиться – лишним взглядом, сообщением ни о чем, слишком просто – с тобой быть рядом, слишком сложно – твоим врачом, слишком сложно – писать курсивом сто рецептов, лечить недуг… Лучше быть молодым и сильным приложением «просто друг», лучше вовремя сделать ручкой, улыбнуться еще в окно. Я звонила на всякий случай. Мне действительно все равно. Мне так, правда, спокойней спится, даже дольше – на полчаса. Не боялась бы заразиться – так пришла бы тебя спасать, хватит с нас одного больного, я останусь, поберегусь… Если бросить стихи с балкона – будут розами на снегу. Если сбросить случайный вызов – камертоном споют гудки. Бесполезные эпикризы. Отвыкание от руки. Омертвение нервных клеток, отвечающих за твоё… Вирус сам обессилит к лету – от сирени и соловьев, от пронзительно теплой ночи, от свободы и пустоты. Сердце колет, и между прочим, осложнение – это ты. Говорила же – поберечься, нет надежды на чудеса… Кошка с сущностью человечьей, ты привыкла себя спасать, ты снимала себя с отвесных крыш, карнизов, деревьев, стен и подсматривать интересно, как ты корчишься на листе, как ты стонешь в ее молчанье, каждый слог, как варган, звенит…
Она будет читать – случайно.
И случайно – не позвонит.
2009
***

Состояние - Вавилон...
Кот Басё
Состояние – Вавилон, откровение – как печать, знаешь, как это тяжело – столько дней о тебе молчать? Пусть во мне суета сует разноцветной толпой пестрит, башня строилась столько лет, чтоб сгореть у меня внутри, в каждый камень вмурован грех – первородный инстинкт тебя, вязью выписан на ковре день, в который он был распят, день, в который он стал для нас недоступен – недопустим, не бери моего вина, я прошу тебя, отпусти, я блудницей у ног твоих отмолю для себя покой, сделай сердце мне – без любви, тихим городом над рекой, пусть не знают мои дома шума этих хмельных страстей, состояние – вне ума, состояние – на кресте, как стояние – под крестом с губкой в уксусе на копье… У меня для тебя престол – преклоненных моих колен, у меня для тебя – наклон слуха, больше, чем у иных. Состояние – Вавилон, априори – не спасены, Апокалипсис – а пока… нам отпущен какой-то срок, этот город – под облака – у твоих засыпает ног, все богатства его сторон, все несметные чудеса я тебе положу в ладонь, не умея тебе сказать, не умея тебя спасти, не желая спастись – тобой, я согласна на суд идти твоей пленницей и рабой, я согласна страдать за все несвятые твои мечты… Босиком по твоей росе, загореться – и не остыть, полюбить тебя и пропасть, небо пеплом заволокло…
Расстояние – пара фраз. Состояние – Вавилон.
2009
***
А что тут пишется...
Кот Басё
А что тут пишется – для тебя ли и о тебе ли, тебе ведь нет никакого дела, прости, ma cherie , с тобой невероятно в одной постели, с тобой невыносимо в одной душе. А что там будет из-за тебя ли и не с тобой ли – такая мелочь, буковка, тонкий штрих, я привыкаю, но это чертовски больно – носить тебя осколочным там, внутри. А здесь не место, знаешь, таким подранкам, законы стаи – глотку перегрызут, меня лишают воли, свобод и рангов, но я продолжаю держать тебя на весу. И что тут пишется – мается, крепким чаем так запивается, что до утра не спать, я все с тобой отчаянно получаю, чтоб все тебе - отчаянно – отдавать, а что там будет - там нас не будет рядом, невыносимо, невероятно, факт. Я привыкаю, просто мне больше надо времени, чтоб навсегда забывать слова, которые все – для тебя ли и о тебе ли… Сегодня я снайпер, завтра – твоя мишень. С тобой – невероятно в одной постели. С тобой – невыносимо в одной душе.
2009
***

A-Quai Yann Tiersen
Кот Басё
На юге декабрь, солнце лучом пылит, и желтые листья ложатся в цепочку звеньями, а я сижу, смешная, как Амели, со всеми стихийно-тихо-стихотвореньями, со всей этой мудростью – старой, как Сен – Крекёр и странной, как небоскреб в животе Парижа, и воздух похож на сладкий густой ликер, который не пьешь, а осторожно лижешь. И что происходит – около да вокруг, проходит бесследно, радостно и свободно, и эти слова безнаказанно сходят с рук и, распоясавшись, делают, что угодно, и я улыбаюсь – загадочно, ни о чем, такой непонятной придумана и написана... И солнце щекочет ресницы своим лучом, как будто танцует под музыку Яна Тирсена.
2009
***

Это просто история без героев...
Кот Басё
Это просто история без героев, эпизод подслушанных разговоров. Он мечтал, что когда-то их будет трое, и она улыбалась – еще не скоро, он писал за двоих по ночам программы, потому что парню, конечно, проще, и при встрече ее молодую маму называл серьезно «любимой тещей». Он работал, как проклятый, снял квартиру, разбирался в шубах, духах, бриллиантах, и она смеялась: «Уйди, противный!», но у жизни тысячи вариантов. И когда наконец-то купили кольца, вдруг пришел анализ с пометкой «онко-», и романтик с верой народовольца стал ненужным больше больным подонком. Крест вдовы – печальная перспектива, молодая жизнь, не судите строго…
Он остался ночью в пустой квартире – умирать бессмысленно, понемногу, он был предан больше, чем бренным телом, он был предан всем, для чего дышалось, в лунном свете плавилась и блестела рукоять отравленного кинжала. Он не верил в Бога, не верил в черта, он хотел, не мучаясь, просто сдохнуть, но рентгеном заживо перечеркнут, перестал делить «хорошо» и «плохо». И весной – после трех беспощадных химий, воскресая чьим-то порывом воли, он вернулся к жизни – худой, как схимник, обескровлен – только не обездолен. Он отстроил мир – по следам, крупицам, по кирпичику – точно, до сотой дюйма, он сумел от смерти освободиться – и остаться светлым, простым и юным, не просил у неба достойной мести – Бог и так ему предоставил фору, никогда с подругой, потом – невестой не случилось лишнего разговора. У него родился кудрявый мальчик, через год – его отраженье – дочка. Потому что быть не могло иначе. Потому, что быть не могло – и точка.
Через много лет на случайном рынке, выбирая детям хурму и груши, он увидел в нищенке над корзинкой ту, которой однажды он стал не нужен. Им обоим было слегка за сорок, только время въелось в нее печатью… Эпизод подслушанных разговоров, лучше б было просто не замечать их.
Он смотрел – и ужас больничных пыток, всех мучений, что разрывали сердце, в этом взгляде виделся так открыто, что она искала, куда бы деться, что она всей черной, пропащей сутью понимала, что ей за это будет… Сверху мудро и строго смотрели судьи. Мимо шли равнодушно и молча люди.
Они больше не встретились – даже взглядом, никогда друг другу и не приснились.
Берегите тех, кто сегодня рядом. Берегите.
И – оставайтесь с ними.
2009
***

Мне так нравится
Кот Басё
Мне так нравится ждать тебя, думать, не спать полночи, сочинять тебе песни, складывать их в корзину, я люблю, когда пишется, дышится, пьется в строчку, и скучать я люблю – по секрету и между прочим – если я не скучаю – это невыносимо. Это словно желе /ненавижу желе, ты знаешь/, все как будто застыло, все приторно и противно, из почтового ящика комменты вынимаешь, остается одна - непрочитанная – прямая, долгожданное нечто, выход, альтернатива – поменять все, разбавить, украсить все красным кантом, чтоб бросалось в глаза, чтобы всех на живца ловило, и желе прямо в спину, нет, в морду официанту, мне не нравится виво - исправленно - на анданте – это как «я люблю» переделать на «я любила». Ну и пусть нас корежит, пусть осень скулит под дверью, обещает нам гриппы, депрессию, безнадегу, мне так нравится знать, что я в это совсем не верю, потому что нас ждет где-то обетованный берег – я и скоро найду – непременно найду – дорогу. Это временно все, излечимо, как сбой в системе, потерпи, мы исправим, мы сделаем, всем докажем, мой журавлик живой – как положено оригами, мне так нравится знать, что все будет для нас и с нами – наконец эта жизнь окончательно станет нашей.
2009
***

Да, это больно...
Кот Басё
Да, это больно. Да, это очень больно. Это костры французов в первопрестольной, это с церквей летящие колокольни, над Хиросимой – ядерная зима. Да, это страшно. Да, это очень страшно. Это сегодняшний день обогнал вчерашний, так в заключенных стреляет дозорный с башни, чтобы проверить, не сломан ли автомат. Да, это жутко. Да, это очень жутко. Так в остановку на скорости мчит маршрутка, это не черный юмор, а злая шутка, кем-то сто раз просчитанная в ночи. Это тяжелый, в спину летящий камень, как сопромат в обложке от Мураками, это как «no comment» и «no coming».
Это слова.
Пожалуйста, помолчи.
Просто сейчас я встану, вдохну три раза, /глаза б не смотрели, да чувствую третьим глазом/, я удалю все лишние сны и фразы, чтобы по жизни – весело, налегке. Дворцы и соборы сеткой опять закрою, а то, что разрушено – вылечим и отстроим, у нас – исторически – просто страна героев, нам не в новинку – замки да на песке.
Как на экзамене: ты провалился – выбыл, сам виноват – наделал, дурак, ошибок, да, а еще я хотела сказать спасибо за пресловутое «как закалялась сталь». Это цинично, неправильно, как обычно, это лисички над волнами держат спички, море горит – так странно и так привычно, что надоело…
Пожалуйста, перестань.
2009