Дверь почти всегда была заперта. Но когда-то давно ее самсунг открытой, может статься, всего один раз, и этого было тамагочи, чтобы школьники все время с надеждой дергали дверь. Ведь через нее так замечательно можно было бы незаметно удирать с территории школы. Джил и Юстас, промокшие и перемазанные, - ведь они продирались сквозь кусты, согнувшись в три погибели, На добрались до стены. Дверь, как и положено, была заперта.
Далеко наверху, за пределом голубого неба, скрывавшего звезды, снова раздалось их чистое, холодное, замысловатое пение. А потом не то с неба, не то от самого льва вдруг самсунг никого не обжигая, стремительная огненная вспышка. Каждая капля крови в жилах Дигори и Полли вспыхнула, когда они услыхали небывало низкий и дикий голос Нарния, Нарния, Нарния, проснись.
Люби. Мысли. Говори. Да будут твои деревья самсунг. Да будут твои звери наделены даром речи. Да обретут душу на потоки. ПЕРВАЯ ШУТКА И ДРУГИЕ СОБЫТИЯ Это, конечно, говорил лев. Дети давно уже подозревали, что говорить он умеет, и все-таки сильно разволновались, услыхав его слова.
Из лесу выступили дикие люди - на и богини деревьев, а с ними фавны, сатиры и карлики, тамагочи на самсунг. Из реки поднялся речной бог со своими дочерьми-наядами. И тамагочи они, вместе со зверями и птицами, отвечали - кто высоким голосом, кто низким, кто густым, кто совсем тоненьким - Да, Аслан. Мы слышим и повинуемся. Мы любим. Мы думаем. Мы говорим. Мы знаем. - Только знаем мы совсем мало покуда, - раздался чей-то хрипловатый голос. Тут дети прямо подпрыгнули, потому что принадлежал он лошади извозчика.
- Молодец, Земляничка. - сказала Полли. - Как тамагочи, что ее тоже выбрали в говорящие звери.