***
Констанс Лето нервно теребила ремешок сумки, пока лифт волочился по несмазанной, уже кое-где поржавевшей шахте. Наконец-то двери с грохотом разъехались в разные стороны. Констанс испуганно посмотрела на темно-коричневую дверь прямо напротив лифта, дрожь прошла по спине.
Неловкий стук в дверь и тишина, давившая на перепонки. Еще один стук, уже уверенно и настойчиво. На той стороне послышался непонятный шум, похожий на болезненные стоны. Констанс побледнела и начала с силой бить по двери так, что дерево неприятно заскрипело.
-Шеннон! Сынок! – она отчаянно повисла на дверной ручке, ее тело содрогалось в немом рыдании.
Щелчок. Дверь бесшумно отворилась. В полумраке стоял мужчина. Щетина скрывала мягкость его лица. Глаза болезненно рассматривали Констанс. Одежда мешком висела на резко похудевшем теле.
Констанс неосознанно сделала шаг назад. Это же ее родной сын… Почему она боится?
-Ши? – тихо позвала Констанс, опасливо заглядывая сыну в глаза, - родной, что…
-Мама? – облегченно выдохнул Шеннон.
-Позволишь мне войти?
Лето Старший молча отодвинулся в сторону, освобождая пространство.
-Он здесь? – осторожно спросила женщина.
Шеннон с ужасом посмотрел на нее и отрицательно замотал головой.
Констанс обвела взглядом комнату, по паркету рассыпались осколки дисплея от телефона. Она передернула плечами, отгоняя неприятные мысли.
Шенн, не шевелясь, стоял посреди комнаты. Он смотрел на мать, словно на призрак, невольно сжимая кулаки.
-Ты знаешь, где он? – Мать и сын боязливо смотрели друг на друга из разных частей комнаты.
-Догадываюсь…
-Нужно забрать его. Шеннон, ты же понимаешь, что сейчас он опасен и для окружающих, и для себя, - отчаянно проговорила Констанс, - По-твоему, где он может быть?
Не чувствуя угрозы, Шеннон снова опустился на пол, поджимая колени к груди.
-Последнее время он часто рассказывал про какую-то комнату… Чаще всего после сна, он говорил…, говорил…, его было почти невозможно остановить, - Шеннон провел ладонью по лицу, будто бы надеялся смахнуть воспоминания.
-Что он говорил? – подталкивала Констанс, видя, что ее старший сын теряется в собственных мыслях.
-Он рассказывал, что ему снится одна и та же комната. «Там настолько мерзко и отвратительно, что вкус крови всегда остается у меня во рту», - так он однажды сказал. Он говорил, что наблюдал, как в этой комнате мучают людей. Боже…, - Шеннон закрыл лицо руками, - Каждый раз он в подробностях рассказывал все, что видел там… Я слушал, я словно был вместе с ним. Как-то раз он проснулся очень тихим, ни слова я не услышал от него в то утро… Позже он мне сказал, что это была самая ужасная ночь в его жизни. Он снова наблюдал за смертью… В этот раз пытали меня…
Констанс вздрогнула. Она тихонько подошла к сыну и присела перед ним на корточки. Она провела рукой по волосам, ощущая приятное покалывание на руке.
-Тебе сейчас так тяжело, родной… Вряд ли найдется хоть кто-то, кому будет хуже, чем тебе…
-Не надо, - отпрянул от матери Шеннон, - Ты словно хоронишь его…
to be continued...
