Орден госпитальеров состоял из представителей разных слоев населения и своего рода подгрупп. Некоторые из них уже упоминались, в том числе и «донати», которые уже с XII столетия являлись благородными господами, желавшими вступить в братство как полноправные члены. Им, если можно так выразиться, приходилось стоять в очереди, при этом многие отправлялись на Ближний Восток за собственный счет. На протяжении XIII века выработалась некая экстраординарная и комическая церемония, сопровождавшая подлинный религиозный обряд превращения «доната» в брата. Причины данного явления покрыты мраком, но рекрута облача¬ли в забавный и почти шутовской костюм, после чего сопровождали в процессии от бань Св. Иоанна в Акре в обитель иоаннитов под гром барабанов и вой труб. Как бы там ни было, в 1270 г. подобную буффонаду запретили.
«Собратья» изначально являлись светскими персонами, так или иначе связывавшими собственную судьбу с госпитальерами, но не становившимися в полном смысле слова братьями. Впервые о них упоминается уже в 1111 г. В итоге список представителей данного института включал в себя весьма высокопоставленных благородных господ из государств крестоносцев, таких как граф Триполи и князь Антиохии. Более того, со временем в число «собратьев» записались даже короли Франции и Арагона. Подобные «собратья» изъявляли волю защищать обитель, или «дом» иоаннитов, и при приеме в орден проходили простой религиозный обряд у алтаря или даже в дверях церкви госпитальеров. В XIII столетии было, кроме того, создано отдельное «собратство» Св.Георгия и Св. Белиана для христиан мелькитской сирийской церкви, которая имела хорошие взаимоотношения с Римом, причем оно являлось близким ордену иоаннитов.
Как любой уважающий себя религиозный орден, госпитальеры нуждались в собственных священниках, хотя первое упоминание о братьях-клириках относится только к 1154 г. Позднее община всегда испытывала трудности с привлечением в свои ряды должного количества священников, а потому во многих «домах» иоаннитов отсутствовали не то что постоянно живущие священники, но даже и капелланы. Для обслуживания соответствующих потребностей братии приходилось привлекать духовных особ со стороны.
Просто сержанты, а не братья-сержанты впервые появляются в источниках госпитальеров в 1182 г. и подразумевают слуг. В большинстве своем они, похоже, подряжались служить ордену на протяжении срока в один год. Питались они отдельно от полноправных членов братства, хотя включали в свое число специалистов, выполнявших весьма важные функции писцов, орденских нотариусов, адвокатов, докторов, камергеров, камер-пажей, погонщиков вьючных животных, поваров, кухонную прислугу, лакеев, парикмахеров, ковочных кузнецов, обувщиков и наемных солдат. Приглядывавшие за лошадьми конюхи и оруженосцы, или «скутиферы», занимавшиеся доспехами, играли особо важную роль. По уложению 1302 г. каждому брату-рыцарю полагалось по два таких слуги, а каждому брату-сержанту — по одному, хотя данное правило, по всей видимости, действовало уже на протяжении многих лет и до того. Медицинский персонал, отвечавший за лечение больных или раненых в различных госпиталях иоаннитов, не относился к числу собственно братьев ордена.
Как уже говорилось выше, основы могущества госпитальеров лежали в области финансовой, а не военной. Во второй половине XII столетия община владела крупными территориями в государствах крестоносцев и в Европе. Те из них, что располагались на Ближнем Востоке, включали в себя феодальные фьефы, или имения, и державшие их вассалы, как полагается, обязывались нести военную службу сеньору — ордену. Но только один такого рода феод на Ближнем Востоке известен как «земельный фьеф» в понимании западных европейцев. Остальные представляли собой различные денежные, или «безантные», фьефы, которые давали доходы для содержания рыцаря. Однако от них тем не менее ожидались поставки рыцарей и прочих воинов на сборы иоаннитам. К сожалению, данной категории вассалы госпитальеров никогда не отличались надежностью, поскольку многие из них являлись местными арабами. Количество таких вассалов неизвестно, и трудно найти твердые свидетельства предоставления ими какой-то военной поддержки гарнизонам замков иоаннитов. Подобное прямое содействие фактически более характерно для крепостей и фьефов госпитальеров на Иберийском полуострове, чем на Святой земле.
Местные региональные, или туземные, войска, как бы там ни было, играли заметную роль в войсках госпитальеров. Речь идет о «туркопулах». Происхождение подобных воинов и даже их военное снаряжение бывало разным. Некоторые, совершенно очевидно, были взятыми в плен мусульманскими воинами, обратившимися в христианство и продолжавшими служить в новой роли, воюя так, как воевали они в исламских армиях. Несомненно, не все они являлись конными лучниками и многие из них бились как пехотинцы. Встречались и выходцы из арабско-христианского населения, из армян и из людей смешанного происхождения — часто детей европейских поселенцев и местных женщин. Командовал ими «туркополье», которого назначали только тогда, когда требовалось. «Туркопулы» дислоцировались в Бейт-Джибрине в 1179 г. и в Акре в 1258 г., где они с 1206 г. имели собственные места расположения и постоя. Не исключено, что они являлись самым крупным отрядом наемников в войске иоаннитов.
О «туркопулах» XIV и XV столетий известно еще меньше, чем об их собратьях предыдущего периода. Многие «туркопулы», воевавшие за короля Кипра, набирались из местных греков и, вероятно, не так давно переселившихся сирийских христиан или армян. По всей видимости, «туркопулы» госпитальеров на Родосе и вокруг него имели то же происхождение. Как бы там ни было, ясно одно, что из нелатинских солдат самыми ненадежными считались именно греки. Часть восточных воинов давали потомки арабских христиан, бежавших из Сирии с крушением государств крестоносцев на исходе XIII века. Среди таких представителей нелатинской военной элиты следует назвать арабских христиан-маронитов Сирии и Ливана.
Различие между «туркопулами» и прочими набранными на местах наемниками-христианами не вполне ясно, хотя теми и другими управляли и командовали западноевропейские, или «франкские», офицеры, которые не обязательно бывали полноправными братьями-госпитальерами. Армяне считались особенно надежными, сирийские якобиты оценивались немного ниже, хотя это и не подразумевало признания якобитов как мужей менее воинственных. Вокруг Малатии, расположенной чуть к северу от самых северных форпостов крестоносцев, в монастырях сирийских якобитов, судя по всему, набирались дружины для гарнизонов из местных единоверцев. Жившие на территории теперешнего Ливана христиане-марониты считались тогда наиболее годными из всех местных рекрутов, поскольку церковь их признавала унию с латинской в Риме, тогда как христиане Палестины представляли собой довольно значительное по численности меньшинство, но принадлежали преимущественно к греческой, или православной, церкви.
Совершенно очевидно, что на заре XIII столетия иоанниты пользовались услугами западноевропейских наемников, более всего, вероятно, арбалетчиков. Такие профессиональные воины стали играть все более заметную роль в армиях Западной Европы в XII веке и, соответственно, скоро превратились в жизненно важную составляющую войск государств крестоносцев на Ближнем Востоке. Гонорары можно назвать довольно высокими, если сравнить их с оплатой услуг представителей других профессий из числа доступных людям нерыцарского звания. Наемники из Европы в большом количестве находились среди номинально принадлежавших госпитальерам войск в Акре в ходе последней осады города в 1291 г.
Братья-рыцари у иоаннитов также служили вместе с крупными по численности отрядами европейских солдат-наемников, прибывавших на Родос по условиям краткосрочных контрактов, а часто, по всей видимости, выступали в качестве их командиров. В таких людях появилась большая нужда после провала попыток ордена создать на Родосе сколь-либо значительные феодально-военные поселения из числа западных европейцев.
Что до сестер ордена Св. Иоанна, то они, судя по всему, изначально являлись по существу служанками в хосписах, включая и тех, которые ухаживали за паломниками в главном госпитале Иерусалима. Как можно предполагать, многие женщины добивались чести вступить в общину, возможно, по причине сравнительно необременительных правил, в то время как женских монастырей тогда было довольно мало, а условия вступления в них отличались довольно высокой придирчивостью. Госпитальеры же тоже с радостью приветствовали новые пополнения из числа женщин, происходивших из рядов феодальной элиты и дворянства. В итоге, однако, из-за возросших требований сделаться сестрой обители Госпиталя стало так же непросто, как братом-рыцарем.
По некоторым документам представляется возможным сделать заключение о принадлежности к вассалам того или иного военно-монашеского ордена племен бедуинов в пограничных регионах. К примеру, в феврале 1179 г. «туркопулы» гарнизона госпитальеров в Бейт-Джибрине обвинялись в «ограблении бедуинов Храма». Как можно предполагать, бедуины заключили какие-то договоры как клиенты с патронами в образе тамплиеров или иоаннитов, возможно, в обмен на предоставление услуг проводников и обязательство не нападать на принадлежавшие военно- духовным орденам территории и поселенцев на них. Вероятно также, что бедуины меняли кожи, скот и лошадей на зерновые, одежду и прочие товары у госпитальеров или храмовников, как делали это прежде, занимаясь бартерной торговлей с бывшими исламскими владельцами тех земель.
Схожие соглашения, по всей видимости, связывали иоаннитов и исмаилитов, или так называемых «ассасинов», обитавших в горах у сирийского побережья. Последние являлись мусульманами-шиитами, к тому же представителями определенного рода секты, а потому рассматривались как еретики мусульманами-суннитами из числа соседей. Возможно, для страховки они признавали какой-то теоретический сюзеренитет госпитальеров. Некоторая часть владевших замками исмаилитов, совершенно очевидно, платила время от времени иоаннитам дань, хотя не все и не всегда протекало особенно гладко — случались иной раз и размолвки.