Процедура вступления не отличалась сложностью, хотя и проводилась с изрядной торжественностью, присущей подобного рода ритуалам. Рекрута предупреждали в таких выражениях: «Хотя, возможно, видя нас в хорошей одежде и при добрых конях, вы думаете, что нам во всем вольготно, вы заблуждаетесь, ибо, когда пожелаете вкушать пищу, придется вам поститься, а когда захотите спать, надо будет бодрствовать».
Прием нового брата бывал сопряжен с церемонией по образу и подобию феодальной инвестуры и осуществлялся во время заседания воскресного капитула, или собрания обители. Соискатель приносил магистру ордена или председательствовавшему брату просьбу о приеме в братство. Затем глава капитула спрашивал согласия его участников. Если большинство отвечало положительно, кандидату задавали несколько вопросов следующего содержания: не искал ли он членства в другом ордене, не был ли женат, обременен долгами и не находился ли в зависимости как раб или крепостной от какого-то господина? Если он лгал и потом это выяснялось, такой человек рисковал «потерять братское облачение», то есть попросту быть выгнанным. Затем приносили молитвенник. Соискатель клал руки на книгу и произносил клятвы перед Богом, Пречистой Девой Марией и св. Иоанном Крестителем, заявляя, что готов жить и умереть в послушании господину, данному им Богом — иными словами, магистру ордена, — храня целомудрие, не имея собственности, прислуживая как раб и слуга «своим сеньорам-болящим».
Взамен орден гарантировал новичку хлеб, воду и скромное одеяние. Он нес молитвенник в часовню и возлагал на алтарь, затем возвращался к председателю, державшему в руках плащ, служивший главным облачением, или формой ордена, и говорил: «Узрите же сей знак Креста, который будете носить на плаще вашем в память о Нем, отдавшем жизнь и страдавшем на Кресте за вас и за нас, таких же грешников. Пусть же Господь сим Крестом и клятвою послушания, каковую дали вы с верою и глубиною чувств, защитит и убережет вас вовеки от власти Дьявола». Затем плащ надевался на плечи нового брата и сакральное действо венчалось поцелуями мира, которыми он обменивался со всеми присутствующими братьями. Отныне вновь вступивший в обитель иоаннит более уже не имел дороги назад в светскую жизнь. Как бы там ни было, от его членства в ордене Госпиталя Св. Иоанна Иерусалимского семья вновь принявшего монашеский обет получала определенные выгоды духовного характера.
Братья-сержанты
Набор братьев-сержантов организовывался несколько по-другому. Вся братия у госпитальеров изначально делилась на служилых и труждающихся братьев, и, по всей видимости, на раннем этапе не существовало каких-то особенных различий между братом-рыцарем и братом-сержантом. Все они объединялись под общим для всех понятием «братья». Как бы там ни было, в 1206 г. сержанты из числа членов ордена впервые упоминаются как некая отдельная группа в его структуре, позднее же они неизменно оказывались в меньшинстве по сравнению с братьями-рыцарями. На протяжении XIII столетия сержанты у иоаннитов разделялись на братьев-воинов, являвшихся солдатами, или воинами, и братьев-слуг, которые обычно занимались тем, чем, как следует из названия, им полагалось заниматься, то есть работали слугами, или же выполняли управленческие функции под началом великого командора. Как и братья-рыцари, они жили монастырским, или монашеским, общежитием и зачастую наделялись довольно ответственными функциями. Некоторые братья-воины, возможно, переходили в братья-слуги по причине возраста или слабеющего здоровья, однако движения в противоположном направлении, судя по всему, не наблюдалось. Иногда таким людям из нерыцарской среды давались довольно высокие должности, хотя обычно вдали от неспокойных и обожженных войной приграничных районов в Западной Европе, где сержанты порой действительно играли заметную роль. Их не следует путать с другими сержантами, появившимися в братстве Госпиталя много позднее и остававшимися всего лишь слугами, но не членами ордена.
Сведения о происхождении братьев-сержантов крайне скудны. Большинство вышло из среды крестьян или ремесленников, но лишь немногие были ранее крепостными, поскольку последним требовалась вольная, без которой они не имели права рассчитывать на вступление в религиозный орден. Тем не менее по всему миру западного христианства довольно примеров, когда феодальные сеньоры предоставляли сервам свободу, если те хотели встать на стезю религиозного служения. Прослеживается несколько случаев, когда братьями-сержантами становились выходцы из рыцарских семейств, возможно, по причине отсутствия у таких кандидатов рыцарского звания или же из-за неспособности членов рода служить в качестве рыцарей. На практике войска госпитальеров, которые те могли выставить в поле, бывали неоднозначного свойства, но в целом — сравнительно незначительными. Такое многообразие, судя по всему, позволяло военно-монашеским орденам идти на голову впереди прочих в плане, так сказать, плюрализма в части военной специализации, поскольку они располагали воинами разной спецификации, обученными самым разным военным ремеслам.