В XII столетии посвящение, или передача ордену ребенка в качестве послушника играло куда более важную роль, чем в более поздний период. Среди новициатов попадались брошенные дети, и хотя официально они не связывались обязательствами вступления в орден по достижении ими совершеннолетия, все же, по всей видимости, какое-то принуждение поступить так они на себе испытывали. В каком именно возрасте новициат становился братом-госпитальером, к сожалению, точно не установлено. В некоторых других орденах планка составляла 14 или 15 лет, а к началу XIII века кандидат в члены общины обычно проходил трехлетний срок послушничества. Заметные потери в XIII столетии могли, вероятно, привести к отмиранию практики и снижению количества молодых новициатов. Тут дело даже не в том, что родители стали с меньшей охотой поверять детей организации, где те рисковали встретить скорую смерть, а в потребности ордена в приеме преимущественно мужчин пригодного для войны возраста, причем желательно уже имевших определенные боевые навыки. Как негативную сторону данного процесса стоит отметить тот факт, что с отходом от традиции сколь-либо продолжительного послушничества среди новобранцев стало встречаться все меньше грамотных людей, а потому нарушения правил, которые невежественные члены общины попросту не всегда толком понимали, сделались обычным делом даже в уже полностью оперившемся ордене.

Довольно мало известно о личных мотивах вступления в братство иоаннитов отдельных индивидов. Как часто упоминается, жизнь братьев бывала сопряжена со многими трудностями, хотя могла в то же время казаться сравнительно легкой кому-то за пределами общины. Нельзя забывать и о престиже, связанном с превращением того или иного субъекта в госпитальера, не говоря уже об определенных перспективах карьерного

роста. В то же время вступление в военно-монашеский орден не означало столь же полного «ухода от мира», как членство в традиционном духовном братстве.

Некоторые из новобранцев, судя по всему, горели искренним религиозным пылом и жаждали мученической смерти в войне с исламом, хотя, похоже, данная категория волонтеров более характерна для XII, чем для XIII века. На исходе XIII столетия иные рекруты, возможно, искали способа укрыться за «монастырскими стенами» Госпиталя от преследований кредиторов или избежать уголовной ответственности за преступления, хотя устав строжайше запрещал прием в орден господ данных категорий. В 1236 г., к примеру, король Англии Генрих III позволил Жоффруа Бозану, сидевшему тогда в лондонском Тауэре, сделаться иоаннитом на условиях, что тот ни за что не вернется в Англию без данного на то королем его монаршего дозволения. Церковники также хотели принудить графа Тулузы Раймунда (Раймона), обвиненного в укрывательстве от правосудия альбигойских еретиков, вступить в орден госпитальеров или тамплиеров. Граф, однако, ответил отказом на такой способ положить конец альбигойскому Крестовому походу.

Всем соискателям чести членства в ордене полагалось непременно быть свободными, законнорожденными, физически здоровыми, чистыми духовно и не обремененными долгами. Однозначно обусловленного возрастного ценза для кандидата не существовало, хотя имелись правила относительно того, когда ему позволялось пройти посвящение в братья-рыцари или рукоположение в братья-священники. Женатые допускались только с согласия жен. Встречались случаи вступления в орден обоих супругов, хотя они уже не могли жить в нем вместе. От мужчин ожидалось умение применять оружие, хотя во времена кризисов стандарты порой пересматривались. Прием бывших членов других религиозных орденов не допускался, поскольку уставы и нормы военно-монашеских обществ считались менее строгими по сравнению с другими духовными орденами, как не разрешалось и самим госпитальерам оставлять обитель, если уж им доводилось удостоиться приема в нее. Все же известны случаи, когда тот или иной брат переходил из одного военно-монашеского ордена в другой, хотя подобные вещи ни в коем случае не приветствовались.

Находились индивиды, которым удавалось обойти правила с помощью проявления определенной щедрости и вступить в орден, если им того хотелось. Как бы там ни было, если факт взяточничества становился достоянием гласности, результатом бывал серьезный скандал, как произошло, например, в «монастыре» госпитальеров в Фюрстенфельде в Штирии в 1278 г. Считалось нормальным для новобранца в военно-монашеском ордене приходить в обитель со своей одеждой и снаряжением. К примеру, как отмечалось в иоаннитской киновии Сигуэна в Арагоне в 1227 г., когда туда явился новичок с собственным конем, одеждой и кроватью, «как и установлено в ордене Госпиталя».