Гера
16-06-2013 18:21
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Вообще-то это персонаж, который появится в Логосе ещё очень не скоро.Я сама не поняла, зачем написала эту миниатюру. Но больше всего мне не понятно, почему я её выкладываю. Мне захотелось в общих чертах обозначить её историю, но в целом я миниатюрой не довольна. У Геры на самом деле немного другой характер. В Логосе она ни с кем не будет считаться. И фактически окажется одним из самых аморальных персонажей. Её будут интересовать лишь её прихоти. Если нужна история образа, то тут не обошлось без чужого анимешного влияния. Гера фактически играет ту же роль, что и Гильгамеш из цикла Fate.
Тишину сада ничто не нарушало. Иногда по зелени прокатывался лёгкий ветерок. Но он еле колыхал белые одежды сидевшей там. Она застыла как статуя. Ничто не могло потревожить её. Сон и нега могли длиться веками. Словно сад был создан вместе с ней. Она полулежала у пруда. Её стопа касалась прозрачной воды. В пруду плавали карпы, на чешуе которой блестели лучи, которым удавалось пройти через листву. Множество деревьев спасало женщину от зноя. Они склонялись над ней, защищая её от палящего солнца, принимали весь удар стихии на себя. Ей же было всё равно. Она застывший камень, единственное неживое существо в этом саду, переполненном жизнью.
На другой стороне пруда две маленькие птички игрались в листве. Их разум полностью поглощён любовью-созерцанием друг друга. Оранжевые пёрышки мелькают в густых зарослях. Мелодичные трели разносятся по саду, достигая пруда. Им ничего не страшно, для них не существует ничего другого. Женщина наблюдает за ними. Или птичкам только кажется, что за ними наблюдают. Они начали щебетать ещё громче, радуясь, что их заметило такое совершенное создание. Они перескакивали с ветки на ветру, купались в потоках тёплого воздуха, чистили пёрышки. Всё это они делали, помня, что в мире существуют лишь они и та, лежащая у пруда.
Её глаза полуприкрыты. В чёрных волосах заплетены дивные цветы. Синие, оранжевые, жёлтые — все идеальны своей формой, невиданными размерами и дивными ароматами. Ей прохладно в белых одеждах. Сандали она скинула, и они теперь лежал в траве. По её щиколотке ползёт божья коровка, она приближается к золотому браслету. Странные узоры ловят свет, играются им. Украшение прекрасно как и его хозяйка. Её стопа касается воды, и кажется, что именно с этого прикосновения и начинается пруд. Её рука лежит на траве, чувствует мягкость стеблей и прохладу сырой земли. От этой руки и начинается сад. Он же понимает, кому обязан своим существованием и хочет, чтобы на него обратили внимание. Хочет, чтобы это существо открыло глаза, а на лице — отразилось что-то кроме скуки. Но женщина скучала.
Две птички подлетели совсем близко. Они хотели доставить радость, хотели поделиться собой с высшим существом. Женщина открыла глаза. Птички замерли в экстазе, а потом упали на землю. Женщина снова закрыла глаза. Трава в том месте, где лежат трупики птичек, поднялась. Когда она опустилась, то ничего на ней уже не было. Женщина продолжала дремать.
Когда жара спала, она поднялась. У неё был сонный вид, за которым пряталось безразличие. Она встала. И в этот же миг сад рассыпался. Пожелтела трава, высох пруд, умерли насекомые. Всё обратилось пылью, которой когда-то и было. Оазис исчез. Вокруг была лишь голая пустыня. Вдруг слабый ветерок оказался бурей, которая сбивала с ног. Белые одежды хотели унестись вместе с ним, но их держало тело хозяйки. Она осмотрела место с таким же уставшим лицом. Взгляд задержался на руинах. Нагромождение камней рассыпалось под ударами времени. Всё обращалось пылью, которую уносил ветер в другие страны. Она вздохнула. Подняла руку, и из затянутых песочными тучами небес спустилась колесница. Белоснежный предмет никак не сочитался с этой пустыней. Он был порождением человеческого разума. А женщина была частью стихии. Конь ей поклонился. Она подошла поближе и погладила его по носу. Но и в этих движениях не было ничего, похожего на нежность. Только скука. Тёмная кожа женщины и её смоляные волосы казались ещё темнее из-за белых колесницы и коня. Она в последний раз взглянула на руины и натянула поводья. Колесница полетела.
Где-то далеко над облаками она позволила себе повспоминать. Её зовут Гера. Она первоведьма. Исток всего ведьменского колдовства, мать всех ведьм. И она пришла из этих краёв. Сейчас уже ничто не напоминает про те годы. Но Гера помнила дивные сады, полноводные реки, огромные храмы и величественные города. Сейчас всё засыпано песком. И ничто не может напомнить ей про её былое.
Она желала о потраченном времени. Думала, неужели она не могла понять заранее, что её здесь ждут лишь камни и песок. С другой стороны она бессмертна. Неделю можно провести так бессмысленно.
Над облаками сияла её колесница. Геру слепили солнце и безупречная синева неба. Ей оставалось лишь усмехнуться — этот пейзаж не меняется веками. Даже люди, которые смогли до неузнаваемости изменить её Родину, ничто не смогут сделать с небом. Прошло столько тысячелетий, но что-то не меняется. Она помнила дворцовые интриги, помнила свой путь к власти. Она рано заполучила трон, рано её обучили колдовству. То были шаманы, что пришли с севера. Они принесли новое колдовство, которое сильно отличалось от шумерского, каким Герадаш уже владела. Она научилась управлять самой жизнью. Менять суть предметов, искажать уже существующее. Не уничтожать, а именно преображать. Не убивать, а делать мёртвым. Эти бездны новых знаний влекли Герадаш. Она перестала бояться потерять власть, ей были лишь важны её исследования. Прошло время, и она стала настоящей ведьмой. Ей подчинялись животные, растения. Она могла создать оазис посреди пустыни. Народ её боготворил. А она почти была новым богом. Но однажды она услышала про другого царя, который нашёл секрет бессмертия. Тогда уже взрослая Герадаш хотела стать настоящей богиней, для чего ей не хватало лишь бессмертия. Послала она змия выкрасть цветок. И это у неё получилось. Она приготовила лекарство, и открылись ей все тайны. Она могла творить чудеса, могла оросить всю пустыню. Она стала великой царицей. Вроде бы ничто не могло ей противостоять. Но случилось страшное. Её войска были разбиты союзом других городов. Её удалось спастись. Но царице пришлось стать обычной женщиной. Она странствовала по миру и рождались у неё лишь дочери. Она смогли унаследовать её силу, её знания. Они были бессмертными. Тогда Герадаш ещё думала, что она бессмертна. Но одна из дочерей погибла во время одной из бесчисленных воин. Первоведьма поняла, что так и не стала богиней. Пусть уже в другой стране в другой цивилизации она смогла снова захватить власть, и её снова обожествили. Она даже вошла в пантеон со своим укороченным именем. Но по сути она так и осталась всего лишь ведьмой. Признание людей её больше не интересовало. И она от них отдалилась.
Рассеялись по свету дочери её. Сейчас они давно позабыли, что они все сёстры. Они начинают воины, клевещут друг на друга и убивают. Но по прежнему они противостоят всему миру, как когда-то и изгнанная Герадаш. Некоторые сбились в Подполье. Но нет и намёка на былое величие.
Однако сама мать ведьм от недостатка величия не страдала. Она была одним из самых древних и ужасных чудовищ. Она помнит зарождения цивилизации. Помнит постоянные воины, разрушения. Помнит, как на руинах восстанавливались города или цвели сады. Бесконечное колесо судьбы, которое даже не нужно подталкивать, чтобы оно крутилось.
Герадаш стегнула колесницу и спикировала вниз. Её нравилась такая скорость. Она хотела чувствовать её кожей, что было невозможно для человека. Бессмертная ведьма может залечить раны, нанесённые безудержным ветром, создать себе новые глаза и вернуть коже былое сияние. Она презирала стальные конструкции, в которых летали люди. И всегда неслась только так — в колеснице, без какой-либо защиты в своих белых одеждах.
У самой земли она натянула поводья и осмотрелась. Хуже всего было попасть в город, где люди не понимали, что для ведьмы кататься на колеснице по небу — это нормально. Но сейчас она была не в городе. Бешеная скачка без направления и карт привела Геру в место, где она когда-то была. Сейчас здесь была асфальтовая дорога и вечные поля, а когда-то эти места покрывали густые леса, которые кишели разбойниками. По редким и плохим дорогам ездили рыцари или редкие купцы. Но чаще можно было увидеть просто бродяг, прокажённых или нищих. Убогое время — подумала Гера. Конечно, она всё сравнивало с древним миром, солнечным, опасным и тёплым, с его великолепием усыпанных драгоценностями залами и придворными учёными. Здесь же не было ничего яркого и великолепного. Разве что костры, где сжигали молодых и неопытных дочерей Геры. Она пыталась вспомнить хотя бы одну из великих ведьм, что живёт недалеко. Но похоже, что все они перебрались на восток или на другие континенты.
- Чего стоишь по середине дороге на своей кляче.
Кто-то сигналил. Этот шум очень досаждал Гере. Она шепнула: «Исчезни», и шум прекратился. Она рассматривала поля своими ярко-зелёными глазами, которых не должно быть у уроженки Шумера. И ей было всё равно, что жизнь в грубияне-водителе остановилась навсегда.
- Точно. Либера же должна жить где-то в Европе.
Было это сто лет назад или двести... Гера уже давно не помнит. Для неё это не имело значения. А любой поход в гости мог затянуться на месяцы. Время текло для бессмертной ведьмы иначе. Геру потянуло к другим. Давно это не случалось с царицей ведьм. Наверное, ей просто надоело быть на вершине или воспоминания о прошлом так на неё подействовали. В любом случае она натянула поводья и поскакала.
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Вообще-то это персонаж, который появится в Логосе ещё очень не скоро.Я сама не поняла, зачем написала эту миниатюру. Но больше всего мне не понятно, почему я её выкладываю. Мне захотелось в общих чертах обозначить её историю, но в целом я миниатюрой не довольна. У Геры на самом деле немного другой характер. В Логосе она ни с кем не будет считаться. И фактически окажется одним из самых аморальных персонажей. Её будут интересовать лишь её прихоти. Если нужна история образа, то тут не обошлось без чужого анимешного влияния. Гера фактически играет ту же роль, что и Гильгамеш из цикла Fate.
Тишину сада ничто не нарушало. Иногда по зелени прокатывался лёгкий ветерок. Но он еле колыхал белые одежды сидевшей там. Она застыла как статуя. Ничто не могло потревожить её. Сон и нега могли длиться веками. Словно сад был создан вместе с ней. Она полулежала у пруда. Её стопа касалась прозрачной воды. В пруду плавали карпы, на чешуе которой блестели лучи, которым удавалось пройти через листву. Множество деревьев спасало женщину от зноя. Они склонялись над ней, защищая её от палящего солнца, принимали весь удар стихии на себя. Ей же было всё равно. Она застывший камень, единственное неживое существо в этом саду, переполненном жизнью.
На другой стороне пруда две маленькие птички игрались в листве. Их разум полностью поглощён любовью-созерцанием друг друга. Оранжевые пёрышки мелькают в густых зарослях. Мелодичные трели разносятся по саду, достигая пруда. Им ничего не страшно, для них не существует ничего другого. Женщина наблюдает за ними. Или птичкам только кажется, что за ними наблюдают. Они начали щебетать ещё громче, радуясь, что их заметило такое совершенное создание. Они перескакивали с ветки на ветру, купались в потоках тёплого воздуха, чистили пёрышки. Всё это они делали, помня, что в мире существуют лишь они и та, лежащая у пруда.
Её глаза полуприкрыты. В чёрных волосах заплетены дивные цветы. Синие, оранжевые, жёлтые — все идеальны своей формой, невиданными размерами и дивными ароматами. Ей прохладно в белых одеждах. Сандали она скинула, и они теперь лежал в траве. По её щиколотке ползёт божья коровка, она приближается к золотому браслету. Странные узоры ловят свет, играются им. Украшение прекрасно как и его хозяйка. Её стопа касается воды, и кажется, что именно с этого прикосновения и начинается пруд. Её рука лежит на траве, чувствует мягкость стеблей и прохладу сырой земли. От этой руки и начинается сад. Он же понимает, кому обязан своим существованием и хочет, чтобы на него обратили внимание. Хочет, чтобы это существо открыло глаза, а на лице — отразилось что-то кроме скуки. Но женщина скучала.
Две птички подлетели совсем близко. Они хотели доставить радость, хотели поделиться собой с высшим существом. Женщина открыла глаза. Птички замерли в экстазе, а потом упали на землю. Женщина снова закрыла глаза. Трава в том месте, где лежат трупики птичек, поднялась. Когда она опустилась, то ничего на ней уже не было. Женщина продолжала дремать.
Когда жара спала, она поднялась. У неё был сонный вид, за которым пряталось безразличие. Она встала. И в этот же миг сад рассыпался. Пожелтела трава, высох пруд, умерли насекомые. Всё обратилось пылью, которой когда-то и было. Оазис исчез. Вокруг была лишь голая пустыня. Вдруг слабый ветерок оказался бурей, которая сбивала с ног. Белые одежды хотели унестись вместе с ним, но их держало тело хозяйки. Она осмотрела место с таким же уставшим лицом. Взгляд задержался на руинах. Нагромождение камней рассыпалось под ударами времени. Всё обращалось пылью, которую уносил ветер в другие страны. Она вздохнула. Подняла руку, и из затянутых песочными тучами небес спустилась колесница. Белоснежный предмет никак не сочитался с этой пустыней. Он был порождением человеческого разума. А женщина была частью стихии. Конь ей поклонился. Она подошла поближе и погладила его по носу. Но и в этих движениях не было ничего, похожего на нежность. Только скука. Тёмная кожа женщины и её смоляные волосы казались ещё темнее из-за белых колесницы и коня. Она в последний раз взглянула на руины и натянула поводья. Колесница полетела.
Где-то далеко над облаками она позволила себе повспоминать. Её зовут Гера. Она первоведьма. Исток всего ведьменского колдовства, мать всех ведьм. И она пришла из этих краёв. Сейчас уже ничто не напоминает про те годы. Но Гера помнила дивные сады, полноводные реки, огромные храмы и величественные города. Сейчас всё засыпано песком. И ничто не может напомнить ей про её былое.
Она желала о потраченном времени. Думала, неужели она не могла понять заранее, что её здесь ждут лишь камни и песок. С другой стороны она бессмертна. Неделю можно провести так бессмысленно.
Над облаками сияла её колесница. Геру слепили солнце и безупречная синева неба. Ей оставалось лишь усмехнуться — этот пейзаж не меняется веками. Даже люди, которые смогли до неузнаваемости изменить её Родину, ничто не смогут сделать с небом. Прошло столько тысячелетий, но что-то не меняется. Она помнила дворцовые интриги, помнила свой путь к власти. Она рано заполучила трон, рано её обучили колдовству. То были шаманы, что пришли с севера. Они принесли новое колдовство, которое сильно отличалось от шумерского, каким Герадаш уже владела. Она научилась управлять самой жизнью. Менять суть предметов, искажать уже существующее. Не уничтожать, а именно преображать. Не убивать, а делать мёртвым. Эти бездны новых знаний влекли Герадаш. Она перестала бояться потерять власть, ей были лишь важны её исследования. Прошло время, и она стала настоящей ведьмой. Ей подчинялись животные, растения. Она могла создать оазис посреди пустыни. Народ её боготворил. А она почти была новым богом. Но однажды она услышала про другого царя, который нашёл секрет бессмертия. Тогда уже взрослая Герадаш хотела стать настоящей богиней, для чего ей не хватало лишь бессмертия. Послала она змия выкрасть цветок. И это у неё получилось. Она приготовила лекарство, и открылись ей все тайны. Она могла творить чудеса, могла оросить всю пустыню. Она стала великой царицей. Вроде бы ничто не могло ей противостоять. Но случилось страшное. Её войска были разбиты союзом других городов. Её удалось спастись. Но царице пришлось стать обычной женщиной. Она странствовала по миру и рождались у неё лишь дочери. Она смогли унаследовать её силу, её знания. Они были бессмертными. Тогда Герадаш ещё думала, что она бессмертна. Но одна из дочерей погибла во время одной из бесчисленных воин. Первоведьма поняла, что так и не стала богиней. Пусть уже в другой стране в другой цивилизации она смогла снова захватить власть, и её снова обожествили. Она даже вошла в пантеон со своим укороченным именем. Но по сути она так и осталась всего лишь ведьмой. Признание людей её больше не интересовало. И она от них отдалилась.
Рассеялись по свету дочери её. Сейчас они давно позабыли, что они все сёстры. Они начинают воины, клевещут друг на друга и убивают. Но по прежнему они противостоят всему миру, как когда-то и изгнанная Герадаш. Некоторые сбились в Подполье. Но нет и намёка на былое величие.
Однако сама мать ведьм от недостатка величия не страдала. Она была одним из самых древних и ужасных чудовищ. Она помнит зарождения цивилизации. Помнит постоянные воины, разрушения. Помнит, как на руинах восстанавливались города или цвели сады. Бесконечное колесо судьбы, которое даже не нужно подталкивать, чтобы оно крутилось.
Герадаш стегнула колесницу и спикировала вниз. Её нравилась такая скорость. Она хотела чувствовать её кожей, что было невозможно для человека. Бессмертная ведьма может залечить раны, нанесённые безудержным ветром, создать себе новые глаза и вернуть коже былое сияние. Она презирала стальные конструкции, в которых летали люди. И всегда неслась только так — в колеснице, без какой-либо защиты в своих белых одеждах.
У самой земли она натянула поводья и осмотрелась. Хуже всего было попасть в город, где люди не понимали, что для ведьмы кататься на колеснице по небу — это нормально. Но сейчас она была не в городе. Бешеная скачка без направления и карт привела Геру в место, где она когда-то была. Сейчас здесь была асфальтовая дорога и вечные поля, а когда-то эти места покрывали густые леса, которые кишели разбойниками. По редким и плохим дорогам ездили рыцари или редкие купцы. Но чаще можно было увидеть просто бродяг, прокажённых или нищих. Убогое время — подумала Гера. Конечно, она всё сравнивало с древним миром, солнечным, опасным и тёплым, с его великолепием усыпанных драгоценностями залами и придворными учёными. Здесь же не было ничего яркого и великолепного. Разве что костры, где сжигали молодых и неопытных дочерей Геры. Она пыталась вспомнить хотя бы одну из великих ведьм, что живёт недалеко. Но похоже, что все они перебрались на восток или на другие континенты.
- Чего стоишь по середине дороге на своей кляче.
Кто-то сигналил. Этот шум очень досаждал Гере. Она шепнула: «Исчезни», и шум прекратился. Она рассматривала поля своими ярко-зелёными глазами, которых не должно быть у уроженки Шумера. И ей было всё равно, что жизнь в грубияне-водителе остановилась навсегда.
- Точно. Либера же должна жить где-то в Европе.
Было это сто лет назад или двести... Гера уже давно не помнит. Для неё это не имело значения. А любой поход в гости мог затянуться на месяцы. Время текло для бессмертной ведьмы иначе. Геру потянуло к другим. Давно это не случалось с царицей ведьм. Наверное, ей просто надоело быть на вершине или воспоминания о прошлом так на неё подействовали. В любом случае она натянула поводья и поскакала.
Комментарии (2):
from_the_south
11-09-2013-16:40
удалить
да... аморальной и "с прихотями" её по этой миниатюре точно не назовешь. своенравной - да... но это качество, присущее не ведьмам, а скорее - всем женщинам.
Коллекционер_выдумок
10-10-2013-12:56
удалить
Ответ на комментарий from_the_south #
Ну, у меня это просто не получилось. На самом деле для Геры нет разницы между живым и мёртвым. Она одним словом может уничтожить всё вокруг себя и часто так поступает. В миниатюре она одного человека убила. Возмжоно, именно она в дальнейшем будет т.н. скучающим чудовищем, которое хочет испытать "сладость поражения", которая ей давно недоступна.
Комментарии (2):
вверх^
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Гера | Коллекционер_выдумок - Путевые заметки о странствии выдумщицы |
Лента друзей Коллекционер_выдумок
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»