Была соседкой для него, а для неё он был - сосед,
она - вдова, а от него ушла жена...
и было им по пятьдесят, по сорок или тридцать лет -
сия деталь не так уж в принципе важна...

Он в опозиции глухой к дерьму, чем доверху страна.
Сам по себе. Без выпендрёжа, - просто жил.
В стремленьи что-то доказать,в работе... - мененджер она...
и этот вихрь из дел чужих её кружил.

Бежали дни, ползли года, при встрече каждый слал привет:
"Жива?" - "Жива..." - "И я, как видишь, жив..."
...и: по домам, и по делам... - Она - соседка, он - сосед,
так оставались, ничего не изменив.

Была охота у него, была надежда у неё...
И то и дело, взгляд стремился за забор,
но не сводила их судьба и разное житьё-бытьё,
и каждому своё - свой корридор...

А у забора, бельевой верёвки струны натянув,
она цепляла грозди ниточных трусов..,
а он жену любил и ждал, к душе иной так не прильнув...
и дверь привычно запиралась на засов.

И думал:"Ветер-хулиган с верёвки нижнее бельё
(да эротичное какое, чёрт возьми!)
порывом яростным срывал и во владение моё,
через забор в кусты крапивы уронил...

И невзначай, зайдя на чай, сорвАлись... Кони понесли!
Два пламени слились и адский жар
прошёл по душам их босым, оставив жалкие угли,
да память из ночей бессонных в дар...

Он бросил пить. Пришла жена. Спокойный быт вернулся в дом,
лишь боль соседки не даёт спокойно жить...
Он обещал ей:"Всё пройдёт!", виня себя в конфузе том...
"Давай попробуем, как сон всё позабыть..."

Она желала и ждала, при встрече тУпя странно взор...
и за бедою, всё как водится - беда...
А то, что трусики свои ему швыряла за забор,
- так он об этом не узнает никогда!
23.11.11.