1. Психологи и психиатры нередко проводили исследования, в которых анализировали внутренний мир различных политических деятелей. Масса книг посвящена психологическим портретам Цезаря, Наполеона, Сталина и прочих.
2. Доктор Лайл Росситер выбрал для своего исследования более интересный объект - либеральную идеологию. Результатом кропотливой работы стала книга \"Либеральный ум: Психологические причины политического безумия\". Основной тезис исследования - носители либерализма страдают особой разновидностью психического расстройства.
3. Росситер, психиатр с 35-летним стажем, удивительным образом балансируя на грани политической риторики и профессионального разбора болезненных симптомов, утверждает, что американские либералы нездоровы. Они игнорируют основные принципы свободы и ведут себя как дети, не готовые взять на себя ответственность и привыкшие к тому, что за них все решают и о них заботятся от колыбели до могилы.
4. По мнению либералов, продолжает Росситер, мир населяют не люди, а слабые, притесняемые и эксплуатируемые \"трудящиеся\", \"женщины\", \"меньшинства\", \"безработные\" и прочие группы обездоленных, которые не виноваты в том, что оказались в подобной ситуации. Ответственность за это либералы возлагают на \"капиталистов\", \"американских империалистов\" и просто \"богатых\". А находить выход из сложившейся обстановки и решать накапливающиеся социальные проблемы, по их мнению, обязаны власти. Сторонникам либеральной теории не свойственно рассчитывать на себя. Наоборот, один из излюбленных тезисов либералов - призыв к перераспределению общественного богатства в пользу бедных.
5. Исследователь приходит к заключению, что носители либеральной идеологии страдают определенным психическим отклонением: они защищают права воображаемых жертв и сражаются с воображаемыми врагами.
6. Росситер не только ставит диагноз своему \"пациенту\" как беспристрастный врач, но и оценивает его как активный участник общественно-политической жизни. Для автора исследования неприемлемо то, что либералы игнорируют такие ценности, как свобода воли, сотрудничество, моральная целостность. К тому же они, являясь сторонниками коллективизма, не воспринимают особенностей каждой отдельно взятой личности
Что с либерастами в нашей стране?
Они, как отыгранная карта, выброшены в отвал истории до следующего зигзага в истории России.
Всё, что от них требовалось, они сделали. Развалили СССР, мощь армии Союза превратили в мощи России.
Теперь они никому не нужны. Ни хозяевам в Америке, ни покровителям в России.
Настала эра заката либерализма.
Россия приняла беспрецедентный военный бюджет, либерасты убираются из экономики, армии. Убрали Кудрина, на очереди Сердюков, там, глядишь, очередь до Фурсенко дойдёт...
У либерастов лет на 70 ближайших один вариант: чемодан, вокзал, Америка ( как вариант Англия, там жизнь подешевле)
24.03.2012
У либерастов обычный жизненный путь:
Юность - либераст;
Зрелость - педераст;
преклонные годы - предатель Родины.
http://krispotupchik.livejournal.com/341794.html
http://el-murid.livejournal.com/507850.html

Письмо товарищу Сталину
Захар Прилепин стал почтальоном
Социализм был выстроен.
Поселим в нём людей.
Борис Слуцкий.
Мы поселились в твоём социализме.
Мы поделили страну созданную тобой.
Мы заработали миллионы на заводах, построенных твоими рабами и твоими учёными. Мы обанкротили возведённые тобой предприятия, и увели полученные деньги за кордон, где построили себе дворцы. Тысячи настоящих дворцов. У тебя никогда не было такой дачи, оспяной урод.
Мы продали заложенные тобой ледоходы и атомоходы, и купили себе яхты. Это, кстати, вовсе не метафора, это факт нашей биографии.
Поэтому твоё имя зудит и чешется у нас внутри, нам хочется, чтоб тебя никогда не было.
Ты сохранил жизнь нашему роду. Если бы не ты, наших дедов и прадедов передушили бы в газовых камерах, аккуратно расставленных от Бреста до Владивостока, и наш вопрос был бы окончательно решён. Ты положил в семь слоёв русских людей, чтоб спасти жизнь нашему семени.
Когда мы говорим о себе, что мы тоже воевали, мы отдаём себе отчёт, что воевали мы только в России, с Россией, на хребте русских людей. Во Франции, в Польше, в Венгрии, в Чехословакии, в Румынии, и далее везде у нас воевать не получилось так хорошо, нас там собирали и жгли. Получилось только в России, где мы обрели спасение под твоим гадким крылом.
Мы не желаем быть благодарными тебе за свою жизнь и жизнь своего рода, усатая сука.
Но втайне мы знаем: если б не было тебя – не было бы нас.
Это обычный закон человеческого бытия: никто не желает быть кому-то долго благодарным. Это утомляет! Любого человека раздражает и мучит, если он кому-то обязан. Мы хотим быть всем обязанными только себе – своим талантам, своему мужеству, своему интеллекту, своей силе.
Тем более мы не любим тех, кому должны большую сумму денег, которую не в состоянии вернуть. Или не хотим вернуть.
Поэтому мы желаем обставить дело так, что мы как бы и не брали у тебя взаймы, а заработали сами, или нам кто-то принёс в подарок сто кг крупных купюр, или они валялись никому не нужные – да! прекрасно! валялись никому не нужными! и мы их просто подобрали - так что, отстань, отстань, не стой перед глазами, сгинь, гадина.
Чтоб избавиться от тебя, мы придумываем всё новые и новые истории в жанре альтернативной истории, в жанре мухлежа и шулерства, в жанре тупого вранья, в жанре восхитительной и подлой демагогии.
Мы говорим – и тут редкий случай, когда мы говорим почти правду – что ты не жалел и периодически истреблял русский народ. Мы традиционно увеличиваем количество жертв в десятки и даже сотни раз, но это детали. Главное, мы умалчиваем о том, что самим нам нисколько не дорог ни этот народ, ни его интеллигенция. В сегодняшнем семимильном, непрестанном исчезновении населения страны и народной аристократии, мы неустанно и самозабвенно виним – какой очаровательный парадокс! – тебя! Это ведь не мы убили русскую деревню, русскую науку и низвели русскую интеллигенцию на уровень босяков и бастардов – это, не смейся, всё ты. Ты! Умерший 60 лет назад! А мы вообще ни при чём. Когда мы сюда пришли – всё уже сломалось и сгибло. Свои миллиарды мы заработали сами, своим трудом, на пустом месте! Клянёмся нашей мамой.
В крайнем случае, в отмирании русского этноса мы видим объективный процесс. Это ведь при тебе людей убивали, а при нас они умирают сами. Ты даже не успевал их так много убивать, как быстро они умирают сегодня по собственной воле. Объективность, не так ли?
Ещё мы уверенно говорим, что Победа состоялась вопреки тебе.
Правда, немного странно, но с тех пор в России почему-то ничего не получается вопреки. Например, она никак не становится разумной и сильной державой ни вопреки, ни даже благодаря нам и нашей созидательной деятельности. Опять парадокс, чёрт возьми.
Мы говорим, что ты сам хотел развязать войну, хотя так и не нашли ни одного документа, доказывающего это.
Мы говорим, что ты убил всех красных офицеров, и порой даже возводим убиенных тобой военспецов на пьедестал, а тех, кого ты не убил, мы ненавидим и затаптываем. Ты убил Тухачевского и Блюхера, но оставил Ворошилова и Будённого. Поэтому последние два – бездари и ублюдки. Если б случилось наоборот, и в живых оставили Тухачевского и Блюхера, то бездарями и ублюдками оказались бы они.
Как бы то ни было, мы твёрдо знаем, что ты обезглавил армию и науку. То, что при тебе мы вопреки тебе имели армию и науку, а при нас не разглядеть ни того, ни другого, не отменяет нашей уверенности.
Мы говорим, что накануне ужасной войны ты не захотел договориться с «западными демократиями», при том, что одни «западные демократии», как мы втайне знаем, сами прекрасно договаривались с Гитлером, а другие западные, а также отдельные восточные демократии исповедовали фашизм, и строили фашистские государства. Мало того, одновременно финансовые круги неземным светом осиянных Соединённых Штатов Америки вкладывали в Гитлера и его поганое будущее огромные средства.
Мы простили всё и всем, мы не простили только тебя.
Тебя ненавидели и «западные демократии», и «западные автократии», и эти самые финансовые круги, и ненавидят до сих пор, потому что помнят с кем имели когда-то дело.
Они имели дело с чем-то по всем показателям противоположным нам. Ты – иная точка отсчёта. Ты другой полюс. Ты носитель программы, которую никогда не вместит наше местечковое сознание.
Ты стоял во главе страны, победившей в самой страшной войне за всю историю человечества.
Ненависть к тебе соразмерна только твоим делам.
Ненавидят тех, кто делает. К тем, кто ничего не делает, нет никаких претензий. Что делали главы Франции, или Норвегии, или, скажем, Польши, когда началась та война, напомнить?
Они не отдавали приказ «Ни шагу назад!». Они не вводили заград-отряды, чтобы «спасти свою власть» (именно так мы, альтруисты и бессеребренники, любим говорить о тебе). Они не бросали полки и дивизии под пули и снаряды, ни заливали кровью поля во имя малой высотки. Они не заставляли работать подростков на военных заводах, они не вводили зверские санкции за опоздание на работу. Нет! Миллионы их граждан всего лишь, спокойно и ответственно, трудились на гитлеровскую Германию. Какие к ним могут быть претензии? Претензии всего мира обращены к тебе.
При тебе были заложены основы покорения космоса – если б ты прожил чуть дольше, космический полёт случился бы при тебе – и это было бы совсем невыносимо. Представляешь? – царь, усатый цезарь, перекроивший весь мир и выпустивший человека, как птенца, за пределы планеты – из своей вечно дымящей трубки!
О, если б ты прожил ещё полвека – никто б не разменял великую космическую одиссею на ай-поды и компьютерные игры.
Да, к тому же, при тебе создали атомную бомбу – что спасло мир от ядерной войны, а русские города от американских ядерных ударов, когда вместо Питера была бы тёплая и фосфорицирующая Хиросима, а вместо Киева – облачное и мирное Нагасаки. И это было бы торжеством демократии, столь дорогой нам.
Ты сделал Россию тем, чем она не была никогда – самой сильной страной на земном шаре. Ни одна империя за всю историю человечества никогда не была сильна так, как Россия при тебе.
Кому всё это может понравиться?
Мы очень стараемся и никак не сумеем растратить и пустить по ветру твое наследство, твоё имя, заменить светлую память о твоих великих свершениях - чёрной памятью о твоих, да, реальных, и, да, чудовищных преступлениях.
Мы всем обязаны тебе. Будь ты проклят.
Российская либеральная общественность.
Записал Захар Прилепин

Стесняться своих отцов
Захар Прилепин. По поводу всего
Реакция на моё письмо многословная, обиженная, часто вздорная.
Дмитрий Быков любопытно и во многом точно пишет о мотивациях написания моего письма, но по существу письма – совсем не точно и не всегда любопытно. Быть уверенным в том, что единственной и главной целью Сталина было построение концлагеря от Бреста до Магадана столь же глупо, как быть уверенным в его доброте и человеколюбии.
Вполне возможно привести список – причём, огромный список! – предприятий, полигонов, заводов, пароходов и ледоходов реально созданных при Сталине и реально распроданных и распиленных определёнными людьми, чьи имена известны.
Что ж в этом глупого-то, Дмитрий Львович? Я говорю очевидные вещи, разве нет? Или у нас с какого-то часа очевидные вещи стало произносить моветон? И когда пробил сей час?
Сталинская Россия – многоуровневая и сложнейшая система, оправдывать её сложно, но и упрощать незачем.
Вероника Долина приятно поражена предложением своих добрых друзей воздействовать на меня физически: вот бы кто-нибудь дал мне в лицо, радуется поэтесса, чья книжка «Фарфор» стоит сейчас ровно напротив меня – на поэтической полке возле моего стола. И останется там.
Поэтесса утверждает, что я нарушил главную линию раздела меж людьми и зверьми – и прощения после этого быть не может.
Вот ведь как – живёшь в родной стране, имеешь некоторое мнение по касающимся любого русского человека вопросам – а именно, эпохи самой страшной мировой войны – и рискуешь нарушить линию раздела, которую кто-то уже установил. Кто? А почему вы никого не спросили?
Почему мне, как в стихах Есенина сказано, порой кажется, что «в своей стране я словно иностранец»; да и не один я так себя чувствую. Может быть, ваша линия раздела проходит поперёк коллективной национальной памяти?
Мне в течение нескольких дней написали благодарные письма и позвонили десятки людей, чьи имена являются цветом современной российской культуры – писатели, режиссёры, актёры, публицисты. «Спасибо за письмо», - сказали. Мне было тепло от их помощи. Я просил их не вмешиваться в этот развесистый скандал, но, положа руку на сердце, признаюсь, что многие из них и не очень хотели бы заявить о своих чувствах во всеуслышание.
Все бояться быть обвинёнными в ксенофобии. А вот в русофобии никто.
Вы понимаете, что вы делаете, самые ретивые оппоненты мои? Вы буквально запугали людей – в своей стране им страшно сказать то, что они думают.
Но всегда нужно помнить, что, если заткнуть рот умеющим говорить и слушать, им на смену придут люди, которые не умеют ни того, ни другого.
Дмитрий Ольшанский, написав в одной фразе, что я неправ, приводит в качестве доказательства список части расстрелянных в 1938 году. Последние фамилии в списке – Ольшанский и Прилепин – Егор Павлович, из села Каликино Липецкой области, родственник моего деда.
Мить, я понимаю о чём ты, и мне ужасно даже видеть эти фамилии, где после каждой приписано «расстрелян такого-то числа». Я просто никак не возьму в толк, это ты писал не так давно замечательную статью о Троцком, рассматривая его не без некоторой, прямо скажем, симпатии? Или текст о Троцком написал один Ольшанский, а на моё письмо по поводу Сталина ответил какой-то другой человек? Или мне тоже по поводу Троцкого прислать тебе свой список?
Или, быть может, мы будем любой разговор на историческую тему подменять такими списками – подобрать их, при желании, можно на любую даже вполне вегетарианскую эпоху.
И уж тем более странно представить в подобном положении Пушкина, воспевшего Петра, истребившего людей в России больше – это не отрицают даже либеральные историки – чем Сталин.
Мы б в подобной ситуации окружили Александра Сергеевича и спросили: ну, что, папуас, не жалко тебе русских людей? Россию, говоришь, поднял на дыбы? Сейчас мы тебе прочтём поимённо, кого ещё он поднял на дыбе, приготовься не спать три недели и слушать.
Группа студентов еврейского университета также отвечает мне письмом, приводя в качестве доказательства непонятно чего, любимого мной Исаака Левитана, прожившего жизнь, по их верному замечанию, в бедности. Ребята, ваши преподаватели дали вам почитать моё письмо, прежде чем предложили написать ответ на него?
Кинорежиссёр Бардин пишет вообще чёрт знает что, разговаривая не со мной и не по поводу моего письма, а по поводу чего-то своего и глубоко личного.
Ещё один доброхот призывает всех приличных людей объявить мне повсеместный бойкот: не допускать меня в светское общество, гнать с порога, поставить печать на лоб, чтоб все видели, с кем имеют дело. Ну, это старая школа: ату его, ату. Этому нас учить не надо.
Некоторые уже прислушались к пожеланию. Посмотрим, что дальше будет.
Андрей Колесников, написавший по делу, всерьёз и хотя бы сделавший попытку оппонировать мне, а не выдумывать за оппонента, впроброс замечает в своём ответе мне, что в русском народе живёт страсть к погрому.
Отчего эти слова так легко слетают с ваших уст, друзья мои? – думаю я.
Представим себе безумца и подлеца, который напишет, что в еврейском народе тайно живёт Френкель, был такой создатель концлагерей в сталинские времена. Какая реакция будет на эти слова? Верно: автора такого допущения смешают с грязью, и поделом.
Но отчего ж можно сказать о русском человеке, походя, на бегу, всё что заблагорассудится – и это ничего: утрутся, проглотят, никуда не денутся.
По крайней мере, я до сих пор не читал открытых писем русского студенчества к журналистам или телеведущим с требованием перестать подозревать их в погромных намерениях. Также не видел и посланий в поддержку непрестанно охаиваемой с недавнего времени православной церкви, высказаться касательно которой имеют право все, живущие в России, в том числе и не православные вовсе – у нас же светское государство.
Виктор Шендерович, среди прочих толкователей, увидев в моём тексте признаки вопиющего антисемитизма, ставит диагноз: я болен сифилисом.
Ну, я не такой знаток половой гигиены, как некоторые. Однако вздорная память мне подсказывает, что подобный диагноз кому только не ставили: от Державина, Пушкина, Гоголя и Чехова до Блока, Есенина, Шолохова и Михаила Булгакова. Все вокруг больные, один Шендерович здоров. Я как-то обмолвился, что живи в наши дни Достоевский – Виктор Анатольевич и его рвал бы за штанину. На что Виктор Анатольевич слегка обиделся и отреагировал иронично: ну, да, мол, пока нет Достоевского – отыгрываюсь на Проханове. Отчего ж только на Проханове? Отыгрывались, к примеру, на Валентине Распутине, классике и великом русском писателе, и ничего, не поперхнулись.
Обнаружить во мне антисемита может только человек, не знающий ни круга моего общения, ни музыку, на которой я вырос, ни круга моего чтения, ни моих учителей, ни моих друзей. Собственно, и книг моих тоже не читавший.
Текст обращён вовсе не к тем, за кого грудью встаёт Шендерович.
Текст обращён к тем, кто сразу себя там узнал. Быков не узнал, Ольшанский не узнал – у них, видимо, всё в порядке со здравым смыслом, - и нам есть о чём поговорить при всей разнице взглядов.
Ещё он обращён к тем, кто упрямо узнавать себя не хочет – сегодня, чаще всего, это мои, забывшее родство и совесть, соплеменники, русские по крови, лишённые чести и совести нелюди, у которых тоже бывает местечковое сознание.
Ещё он обращён к тем, что последовательно и ретиво выступает в роли адвоката этих нелюдей; и адвокаты всякие бывают.
Алик Кох, даром, что немец, похоже, тоже кого-то узнал и был необычайно возбуждён этим.
Обнажив шпагу и неожиданно охамев (хотя мы не раз сидели за общим столом, пили вино из одной бутылки и были осведомлены о взглядах друг друга), он назначил мне встречу, чтоб сразиться в безжалостном устном поединке, отчего-то уверенный, что я должен всё бросить и примчаться в Москву с ним объясняться.
Алик, или, если угодно, Альфред, вас тут целая очередь выстроилась. К тому же, я отчего-то сомневаюсь, что если б я, к примеру, в бытность твою министром ельцинского правительства, столь же самонадеянно назначил тебе встречу для устной дуэли – ты б всё бросил и ответил мне немедленной взаимностью.
Более того, я искренне нахожу наш спор бессмысленным.
Похоже, мы отныне и вовеки останемся при своём. Никакая логическая цепочка доводов не приводит ни одну из спорящих сторон ни к какому согласию. «Вы говорите, что сталинская Россия была вершиной существования русской цивилизации? Это подлый бред! – Нет, это не бред, а очевидность! – Это бред! Он погубил Россию! – Нет, он её спас!» - и так до бесконечности. Цифр можно насыпать с обеих сторон предостаточно. Благо, что Россию ещё кто-то сохранил для нас, и можно о ней поговорить.
Но я не участвую в этом споре.
Моё отношение к той эпохе и к заявленной теме более сложное, более жёсткое, более болезненное – хотя бы потому, что при Сталине были убиты не только мои родственники, но и любимые мной поэты, чья страшная гибель для меня личная человеческая трагедия – Павел Васильев, Борис Корнилов, Осип Мандельштам.
Письмо написано затем, чтоб дать голос коллективному сознательному и бессознательному народа, к которому я имею честь принадлежать и от имени которого я имею смелость говорить.
Сочинитель Игорь Иртеньев обратился ко мне с письмом, где называет меня «мразью». По его словам, я оскорбил память его дедов, воевавших во Вторую Мировую.
Мир их праху, пусть они простят меня, если я невольно их обидел.
Но обидеть я хотел лишь тех из их сыновей, кто делает больно мне.
Не первый год я читаю про свой народ, который, как я снова и снова узнаю, является носителем рабской психологии. Ещё читаю про чёрную дыру прошлого бессмысленного века, про неистребимого совка в моих соплеменниках, про пьяную Зою Космодемьянскую, про опущенного на зоне Александра Матросова, про борьбу двух зол (а где было добро в это время? на Луне?), про половину страны, которая сидела, и другую половину, её охранявшую.
Само моё письмо было задумано после очередной скотской вакханалии в прессе, случившейся в последнее 9 мая, и ещё раз повторенной вакханалии 22 июня сего года. К этим вакханалиям многие привыкли, и многие с ними смирились.
Кроме, собственно, миллионов людей, проживающих в России.
Чтобы хоть как-то объяснить колоссальное чувство почтения к Сталину в народной среде, моими оппонентами приводится довод о том, что все сидевшие в лагерях – погибли, и теперь по Сталину скучают дети палачей и стукачей.
Вам, Игорь, больно, а нам, думаете, нет? Вам, Игорь, обидно за родных дедов, а мне до моих, которые не были ни палачами, ни стукачами, ни конвойными – но были раскулаченными крестьянами и честными солдатами, думаете, всё равно?
Но для них что-то значило это ужасное имя. Совсем не то, что для вас.
Кровавый маньяк? Ну, да. Ещё верховный главнокомандующий. Как-то надо это учесть.
Или, может, нам начать стесняться своих отцов, чтоб вас ничем не обидеть?
В своём письме я осмысленно и последовательно старался сделать больно всем тем, кто не первый год делает больно мне и моим близким. Кто оскорбляет мою память и стоит на своём.
Я вижу, что вам больно, и не радуюсь этому, но так было нужно: иначе вы ничего бы не услышали и в этот раз.
Пусть я мразь, но что делать с людьми, которые выбрали Сталина – именем России: мы же знаем, что выбрали – а потом у них привычно своровали и поделили их голоса.
Они тоже мразь? Скажите им об этом.
Вот они, вокруг нас, живут в этой стране, в этой географии, ходят по одним с вами улицам.
Вращаясь в своей, интеллигентной и мудрой среде, вы незаметно для себя, но заметно для нас приватизировали историческую правоту, здравый смысл, всё то, что вы считаете возможным считать вещами общепринятыми, и то, что вы сами назначали недопустимым.
Вольтер, на которого вы так любите ссылаться, с его готовностью умереть за право другого человека высказать своё мнение, забыт и отринут.
Но я-то вас слушал.
Мы-то вас слушали, мы вам внимали.
Где хотя бы приблизительная готовность внимать в ответ?
Мне просто хотелось сказать, что здесь, вокруг вас, живёт ошеломительное количество людей, которые думают иначе, чем вы.
И, видимо, имеют к этому какие-то основания, потому что не может вся правота русского мира принадлежать только вам.
Вам придётся жить с этим народом вместе.
Будьте снисходительнее к чужим болезням, тогда и к вашим будут снисходительнее.
Будьте добрее, если надеетесь, что добры будут и к вам.
…впрочем, как хотите.

Ушедшее лето получилось обильным на словесные осадки.
Общественные дискуссии вспыхивали по поводу и без, в них бурно обсуждались принятые Думой законы по завинчиванию гаек, гнусная история панк-молебна в храме Христа Спасителя, намерения запустить (под кураторством правительства) свободное Общественное ТВ

Но, пожалуй, самый бурный всплеск эмоций вызвали выступления писателя Захара Прилепина «Письмо товарищу Сталину» и «Стесняться своих отцов», в которых в острой форме поставлены важнейшие вопросы национального бытия. Тут же прочитавшие Прилепина раскололись на два непримиримых лагеря. Из одного призывают дать писателю в морду (предложение известной лирической поэтессы), не подавать ему руки и всячески выражать Прилепину презрение. В другом сталинисты всех мастей одобрительно кивают головами: правильной дорогой идете, товарищи! А есть ли в этом обращении к прошлому истина, та самая золотая середина между двумя крайностями? Об этом мы решили поговорить с автором нашумевших публикаций.

– Сейчас, спустя несколько недель после публикаций, вы не жалеете о том, что сделали? Столько на вас вылилось упреков и откровенной ненависти – врагу не пожелаешь…

– Двести процентов: я ни о чем не пожалел. Мне 37 лет, и находиться в розовом заблуждении относительно части российской интеллигенции было бы нелепо. Я искренне, добросовестно пытался найти общий язык со многими и многими людьми, но убедился, что многим из тех, кто числит себя либералами, надо бы работать в министерстве тотальной нравственности. Когда Михаил Ефимович Швыдкой обвиняет меня в невежестве, мне, право слово, удивительно. Это памфлет, в котором ряд формулировок доведен до стрессового состояния. Но если о сути, то о том же говорили и покойный Вадим Кожинов, и Александр Панарин, великие умы, мощнейшие мыслители, люди, которых уж точно нельзя обвинить в невежестве.

Просто у некоторых представителей либеральной интеллигенции создалось ощущение, что уж они-то все эти вопросы русского бытия и отечественной истории давно уже решили, и потому говорить что-то иное, иметь другую точку зрения – просто моветон. А если у нас с их точкой зрения не согласна колоссальная часть населения, и в том числе не только «маргиналы» и «быдло», а ряд представителей интеллигенции, серьезная часть людей мыслящих, чувствующих? Вы сказали насчет ненависти… Но я все эти недели принимал звонки от людей, во-первых, самых разных национальностей, во-вторых, известных, заслуженно знаменитых. Цвет России. Я был ошарашен масштабами этой реакции: «Спасибо, наконец-то хоть это было произнесено». Отсюда же и проклятия: часть либералов просто не представляли, что за люди в нашей стране живут, что они думают о ее прошлом, настоящем и будущем. Это их испугало.

– Но ведь многие прочли в вашем послании призыв к реабилитации Сталина…

– Сейчас меня менее всего интересует Сталин. Это фигура речи, я ее использовал как радикальный жест. Речь не столько о Сталине, деятеле с колоссальными прегрешениями, который сейчас, вполне возможно, находится в аду. Речь о нас с вами! Это жест неприятия действительности. Это не Сталина так любят, это на его фоне так убого выглядит все, что сейчас происходит. Эти двойные стандарты, эта подлость, ложь, бесконечные попытки нивелировать самосознание народа, низвести его к бесконечно низким величинам. В письме как раз и шла речь о неприятии этого социума, этой квазикультуры, этой политики.

– То есть речь шла не только о либеральной интеллигенции?

– Разумеется, нет. Оно касалось не только тех людей, за которых вступились Шендерович, отец и сын Богомоловы. Это касается самых разных представителей российской власти, так называемой «элиты». И ряда деятелей, которые приватизировали народный протест на Болотной. Ко всем ним обращено письмо.

– Все ли адресаты, по вашему мнению, услышали вас?

– Большинство услышали. Недаром Альфред Кох так возбудился, он услышал, он себя там узнал. Другой вопрос – Шендерович, Матвей Ганапольский и Михаил Швыдкой. У них нечто сродни мании величия: почему-то решили, что это обращено только к ним. На самом деле в первом письме только полтора абзаца идет речь об историках определенного толка, которые просто собаку сожрали на бесконечном передергивании фактологии советской эпохи. А все остальное письмо касается далеко не их. Там есть фразы, которые трудно оспорить: у нас при Сталине была армия и наука, а сейчас нет ни того, ни другого. Это касается всей страны, при чем тут Шендерович?

– А как по поводу антисемитизма?

– Люди слишком сильно тянут одеяло на себя, думая, что все в мире касается только их. Менее всего я думал о Шендеровиче и Ганапольском. Эта тема меня интересует менее всего. Вы понимаете, ксенофобом любого толка может быть только человек, который уверен либо в собственной неполноценности, либо в неполноценности собственной нации. Для меня эти упреки звучат смешно и нелепо. Я во многом воспитан на еврейских музыкантах и литераторах, у меня половина друзей – евреи. Обвинения в антисемитизме – это просто палочка-выручалочка, когда трудно спорить по существу.

Я бы не сказал, что у нас есть какой-то всплеск русофобии, если не считать массированной кампании против Русской православной церкви, что вызывало у меня просто оторопь. Да, у нас патриарх поддержал Владимира Путина на выборах. Но давайте вспомним, кто еще его поддержал? Представители всех конфессий! Почему нет атаки на остальных? Они что, так безупречны? Нет, именно по поводу православной церкви каждый считает своим долгом высказаться. Вот это меня поражает. А так рядовая, бытовая, скажем так, кухонная русофобия у нас давно стала такой привычной. Никто этому особенно не удивляется.

– С этим надо бороться?

– Не думаю, что надо запретить критические отзывы касательно русского народа. Здесь никто не святой. Народ допускает ошибки, у него есть свои трагедии. Однако при этом разговор на любые другие темы тогда тоже должен быть позволен. Введение табу до добра не доведет: если интеллигенция не может эти вопросы обсуждать, значит, будет обсуждать кто-то другой. На матерном.

– Уже прозвучали призывы запретить ваши книги как экстремистские. Вы не боитесь этого?

– Послушайте, я написал 10 книг, их прочитали сотни тысяч человек. Кто и как меня будет запрещать?

– Возвращаясь к Сталину. Почему образ этого человека, который сыграл чудовищную роль в истории страны, становится все более популярен в народе?

– Конечно, он обретает все большую популярность. Но, повторю, дело не в личности Сталина, а в тотальном неприятии существующего порядка вещей в стране. То есть Сталина призывают для того, чтобы «появился страх на блудливом лице лавочника». Часть культурных и финансовых элит совершенно распоясалась. Отсюда обращение к духу Сталина. Просто все больше людей, кожей чувствующих: если все так и дальше покатится, через какие-то два-три десятилетия мы можем потерять страну.

– И вы, обращаясь к образу Сталина, считаете, что только диктатура дает шанс?

– Напротив. В нашей стране, для того чтобы не повторилась тирания любого толка, необходимы твердые и четкие демократические институты, когда будут работать суды, будет прозрачна работа государственных органов. К сожалению или к счастью, это единственная форма противостояния абсурду и хаосу.

Я согласен с Прилепиным: курчавые пидарасы совсем распоясались.

Что печатают либерасты.

На Урале появились секс-книги для детей
В магазинах Урала появились энциклопедии, подробно рассказывающие 8-летним про самоудовлетворение, гомосексуализм и эксгибиционизм.
Авторы книги не скупились на описания физиологических подробностей

Родительский комитет Екатеринбурга написал заявление в прокуратуру Свердловской области и уполномоченному по правам ребенка, требуя изъять из продажи детские энциклопедии о сексе.

Общественники забили тревогу после того, как случайно наткнулись в одном из книжных магазинов на секс-энциклопедию для малышей 8 - 11 лет. Главы книги подробно рассказывали про гомосексуализм, глубокий петтинг, эрогенные зоны девушек, мастурбацию.

Подробное описание физиологических процессов вызвало возмущение родителей.

Подробное описание физиологических процессов вызвало возмущение родителей.
Также авторы просвещали малышей в вопросах педофилии, изнасилований, как правильно сделать "женщине приятно" и прочих интимных тонкостях, для наглядности снабдив страницы подробными картинками.

- Я, конечно, понимаю, что воспитание детей, в том числе и в сексуальном плане, важно, но не в таком же возрасте и уж тем более не в такой форме! - возмущается президент родительского комитета Екатеринбурга Евгений Жабреев. - В книге учат, как нужно заниматься сексом. Причем пол партнера совершенно не важен. Мы считаем, что подобная откровенная литература не несет никакой пользы, а лишь развращает школьников!

Энциклопедию написала московский автор Евгения Фадеева вместе со своей дочерью.

Писательницы указали в предисловии, что «просто решили в доверительной и практичной манере поговорить с ребятами на откровенно волнующие темы».

Решив, что энциклопедия больше похожа на порнографическое издание, уральские активисты написали заявление в прокуратуру, требуя изъять книги из магазинов.

- Все энциклопедии будут отправлены на экспертизу, которая решит, подходит ли их содержание для детей младшего возраста, - сообщили в городской прокуратре Екатеринбурга. - Исходя из этого станет ясно, является ли продажа энциклопедии нарушением закона о духовно-нравственном воспитании.

Ко всему прочему возмущенные родители пожаловались Павлу Астахову и попросили взять скандальное секс-дело под свой контроль.

Если эксперты подтвердят, что книга наносит вред маленьким читателям, то магазину, продающему издание, и автору грозит административное наказание.

Перспективы западной демократии

Запад превозносит свою "систему демократических ценностей", которыми оправдываются тягчайшие преступления против своего и чужих народов, к примеру, финансовый кризис и интервенции в страны арабского Востока. Каковы перспективы западной демократии? Самоуничтожение в виде экологической катастрофы и ядерной войны? Но ведь погибнут все.
Сразу заметим, что правящие элиты на Западе не сомневаются, что их "демократия" — это наилучшая система, которая имеет некоторые недостатки, но не более того. Отсюда делается вывод, что все остальные системы в лучшем случае "режимы", в худшем — "диктатуры". Существует две версии понятия "западная демократия". Первая, согласно пропагандисткой риторике — это правительство, избранное народом, управляемое народом и действующее для народа. Вот, например образчик такого постулата из уст президента США Барака Обамы. "Демократия — это свободные мужчины и женщины, способные и готовые изменить ход своей судьбы", — сказал Обама после своего переизбрания на пост президента.
Однако только один процент населения США по мнению всех американских политологов, например Денниса Гилберта, имеют практическое влияние на политические и экономические институты страны, а также на общественное мнение. " Только члены крошечного капиталистического класса в верхней части иерархии оказывают влияние на экономику и общество. Они принимают инвестиционные решения, которые открывают или убирают рабочие места для миллионов других людей. Они вкладывают деньги в политические партии и часто в собственные средства массовой информации, что позволяет им влиять на мышление других классов… Капиталистический класс стремится увековечить себя: активы, образ жизни, ценности и социальные сети… все передается от одного поколения к другому", — пишет Деннис Гилберт. Согласно его выводам и выводам других американских экономистов — Уильяма Томпсона, Джозефа Хики и Леонарда Бигли около 70-75 процентов населения США вообще не имеют никакого влияния на политику.

Такая "демократия" называются плутократией. Очень хорошо ее сегодня иллюстрируют события в Европе. С момента начала экономического кризиса 2008 года под давлением протестного движения против проводимой политики "затягивания поясов" в Европе сменилось около двенадцати правительств: во Франции, Испании, Ирландии, Португалии, Греции (несколько раз), Голландии, Словении, Словакии, Кипре, Чехии, Финляндии, Болгарии. Тем не менее, экономическая политика правительств не меняется. Им совершенно безразлично, что думает народ, их задача — следовать директивам Еврокомиссии. Выборы в Европе превратились в полную профанацию, поскольку политическая система управляется не народом, а финансовыми капиталистическими институтами.

Теперь разберемся с лозунгом — "для народа". Минимальная заработная плата и в США и в Европе не обеспечивает существование населения выше официально признанной черты бедности. Например, уровень бедности в США на 2012 год был установлен в размере 23 050 долларов (общий годовой доход) для семьи из четырех человек. В ноябре 2012 года Бюро переписи населения США заявило, что более 16 процентов населения живет в бедности (в 2008 году 13,2 процентов, 39,8 млн. человек). Далее, система здравоохранения США находится в частных руках и не гарантирована большинству населения. При затратах в медицине на душу населения в два раза больших, чем в других странах, уровень смертности в США соизмерим со среднемировыми показателями и даже превышает их, не случайно богатые американцы предпочитают лечиться на Кубе. Сколько копий сломано в тех же Штатах по поводу повышения налога на богатых, но он неуклонно падает, а если и вводится, то в незначительных размерах или тут же отменяется (как во Франции).

Читайте также: Пишем историю… Вместе ли?

Существует вторая версия западной демократии, куда более реалистичная. Ее хорошо описал идеолог инновационного подхода Липпман Уолтер (1889-1974) — известный американский журналист, лауреат Пулитцеровской премии 1958 и 1962 годов. Липпман отдал право "умному меньшинству" из "ответственных людей" заниматься политикой. "Публику надо поставить на место", тогда ответственные люди будут ограждены от "топота и рева приведенного в замешательство стада". Широкая общественность — это "невежественные и надоедливые чужаки", роль которых в демократии — быть "зрителями", а не "участниками". Они имеют право периодически отдавать свой голос одному из ответственных людей, то есть участвовать в выборах, но затем им надлежит возвратиться к своим занятиям.

Этот вариант демократии достиг сегодня своего расцвета. Соединенные Штаты раньше описывались иронично, как бизнес-вечеринка с участием одной партии с двумя фракциями — демократами и республиканцами. Сегодня это уже только одна фракция, делает вывод, например, американский политолог Наом Хомский.

Для того, чтобы держать "зрителя" в уверенности, что все делается именно по первой версии демократии, у плутократии существуют специальные идеологические институты — это СМИ, и интернет, которые воздействуют на общественное мнение по принципу коммерческой рекламы. Если вам внушают, что Иран плохой, потому что он разрабатывает ядерную бомбу, которую хочет сбросить на демократию, вы будете ненавидеть Иран. И совсем не узнаете, что США поставили мир на грань ядерной катастрофы совсем недавно, организовав убийство Бин Ладена на территории Пакистана, не согласовав с ядерной державой свою операцию.

Читайте также: Зона 51 — инфоповод на пустом месте

Теперь спросим, кто входит в этот процент, а то и меньше людей, которые управляют и претендуют на мировое господство. Эта элита в основном сосредоточена на Уолл Стрит, входит в различные "клубы по интересам" (Бильдербергский) и управляет мировыми финансовыми потоками. Например, в Соединенных Штатах финансовые учреждения — в основном крупные банки, в 2007 году давали 40 процентов корпоративных прибылей. Сегодня только 20 процентов ВВП страны дает реальный сектор экономики, а 80 — спекулятивные финансовые операции, в том числе по страхованию. Государство-банки- страховщики, эта цепочка работает на самообогащение, уничтожая путем образования финансовых пузырей реальный сектор. Не случайно после кризиса на Западе появилось много работ, посвященных "системному кризису", то есть риску того, что если будет новый кризис, то вся система может рухнуть. Вывод — свободного рынка давно нет, даже успешные проекты Стив Джобс и Билл Гейтс — это работа системы — передача исследований и разработок в частные руки для коммерциализации и получения прибыли.

Каковы перспективы западной демократии? Самоуничтожение. Тот же Хомский видит два варианта — экологическую катастрофу и ядерную войну. В недавней речи на форуме в Бонне (Германия) он заявил, что в США и Канаде "с энтузиазмом стремятся сжечь каждую каплю ископаемого топлива, в том числе самый опасный вид — битуминозные пески — и сделать это как можно быстрее, и как можно более комплексно — без аналитического взгляда на то, как будет чувствовать себя мир после этого экстравагантной приверженности к самоуничтожению". А ядерный конфликт, по его мнению, вообще чуть ли не на пороге, по причине развязанной Западом на Ближнем Востоке террористической войны.

И последнее, чтобы снять с себя вину за конец цивилизации, не переставая работает машина дезинформации, описывающая "темные стороны" авторитарных режимов и диктатур, которые подвергают гонениям институты гражданского общества и открыто угрожает соседним "демократическим" государствам. В списке этих диктатур находятся Россия, Иран, Венесуэла, далее, что называется по выбору читателя.