Маруся почти не плакала, провожая брата Мишу на войну – только сердце замерло и замедлило биение… Старший Ваня ушел чуть раньше, оставив шестерых деток, а Миша, хоть и был первым парнем на деревне, но зазнобой сердечной обзавестись еще не успел.

- Ты только не плачь, сестренка… Даже глазом моргнуть не успеешь, как я вернусь! Быстро с фрицами разделаемся, и к посевной я уже буду дома.

Маруся с надеждой вскинула глаза на любимого брата:

- Правда, Миш?

-Ну конечно, правда… Ты только меня жди, и тогда я обязательно вернусь. Увидишь…

Война затянулась на долгие четыре года. Похоронка на Ивана пришла в 43-ем, и именно тогда перестали приходить письма от Миши. Маруся, как и обещала, продолжала ждать.

Ей повезло – жених Николай пришел с войны только с небольшим ранением. После свадьбы сразу забрали в дом младшую дочку Ивана: сыновья подрастут и будут подспорьем матери, а девка – лишний рот, поэтому с этим решением долго не раздумывали.

Злые языки в деревне иногда подшучивали, что Миша попал в плен и остался жить в Германии. Маруся вспыхивала моментально: ее брат не мог остаться жить у фрицев! Да и обещал он ей, а обещания Мишка всегда сдерживал…

Маруся ждала Мишу еще тридцать лет после войны. Уже и внуки подрастали, а она, нет-нет, да и взглянет на калитку, словно ждет гостей, и прошепчет: «А вдруг калитка откроется и в нее зайдет Миша…»

Она перестала его ждать спустя тридцать пять лет. Да и то, только потому, что ее самой не стало…

Уже внуки найдут в архиве сведения, что госпиталь, в котором Миша лежал в 1943-ем разбомбили немцы, и городок тот на территории Польши…

Светлая им всем Память за их Подвиг и Бесконечная Благодарность от потомков за Великую Победу!

Победу, которую они оплатили своими жизнями и своей кровью.

Не забывайте об этом.