Обеденный перерыв. Кафе, что находится неподалеку от моей работы. Августовский зной, убивающий все вокруг. Лишь в кафе кондиционеры создают прохладу. У прилавка обычная для этого времени суток толчея: соотношение цены \ качества в данном заведении пришлось по душе слишком многим. Самое то для менеджеров среднего звена.
На подносе уже стоят: салат, фаршированная курица с рисом, стакан сока (алкоголь в такую жару - бе!), и любимые слоеные пирожки. Нести его от кассы до свободного столика приходится очень аккуратно - толкаются все просто ужасно.
Подхожу к своему обычному месту в углу возле окна. Солнце режет глаза, зато я могу видеть, как та, из-за которой я и прихожу сюда обедать, идет со своей подружкой к дверям кафе. На этот раз она с пухленькой брюнеткой в очках. Вторая, рыжая, бывает с ними нечасто.
Пока я неторопливо расправляюсь с курицей и салатом, они ждут своей очереди в кассу, рассматривают выставленные блюда с едой на витрине и лениво переговариваются. Садятся они почти всегда в другой конец зала, за моей спиной. Если сесть боком, то можно увидеть, как они устраиваются за столиком и едят свой салат.
Сегодня, по случаю жары, ее каштановые кудри собраны в высокий пучок. Жаль, мне нравилось смотреть на блики солнца, запутавшиеся в ее волосах. Зато я могу любоваться тонкой шеей и точеным профилем. Ловлю себя на мысли, что она похожа на греческую богиню, только забыл, на которую.
Изящные руки берут стакан с соком, подносят к тонким, четко очерченным губам, а я смотрю на узкий ободок обручального кольца на безымянном пальце.
Это длится уже месяц. Я прихожу сюда почти каждый день и вижу ее. Вместе с июльской жарой в мою грудь вошли странные чувства. Мне не хочется знать где и кем она работает, как зовут, сколько ей лет... На вид двадцать - двадцать пять, серые глаза, каштановые волосы, довольно высокого для женщин роста - около 175 см, не ходит обедать одна, работает где-то неподалеку - это все, что я знаю о ней.

Мне достаточно видеть ее каждый день в этом кафе, чтобы оставаться в хорошем настроении до конца дня.
Увы, но время не стоит на месте. Скоро зной сменится прохладой, наступит сентябрь, и мне придется уехать обратно в мой город. Филиал нашей фирмы наконец стал нормально работать (свое дело я знаю, вкладываю в него всю душу, и мне уже намекнули в дирекции, что после этой командировки светит повышение в должности), а значит, скоро придется уезжать.
В первый же раз, когда я вышел пообедать в соседнее кафе из офиса, я увидел ее. Она стояла в очереди возле окна, и солнце играло на ее каштановых кудрях, а фигура дышала той легкостью, что свойственна лишь молодости. Она была мила, но стала возвышенной и прекрасной, когда на какую-то фразу стоящего рядом парня окинула его ледяным взором. Эта холодность, сделавшая из обычной девушки королеву и привлекла меня.
На следующий день я опять обедал там же, и опять увидел ее. Ни в тот, ни в последующие дни я не подошел и не заговорил с ней. Мне достаточно было видеть ее; смотреть, как она движется, болтает с подружкой, близоруко щурит глаза, глядя на часы и -все. Стоило ей появиться, и чертова жара на улице, проблемы на работе, неустроенный быт командировочного переставали иметь значение.
Было ли это любовью или влечением? Я не знаю.
Вчера пришло сообщение из центрального офиса. Они были довольны моей работой и отзывали обратно. У меня оставался лишь день, чтобы исполнить мою задумку.
Сегодня я был почти взволнован, когда сидел на своем обычном месте в кафе и ждал ее. Почти - потому что человеку моих лет и положения не пристало волноваться, ожидая встречи с женщиной, которая его не знает и не ждет. С обедом я покончил в самые сжатые сроки, проглотив и не почувствовав вкуса.
Мне нужно было дождаться ее и не быть занятым едой.
Наконец они пришли. Я искоса посматривал на них и жалел, что она пришла опять с темноволосой подружкой. Почему ни разу я не видел ее здесь одну?
Когда тарелки почти опустели, я начал действовать. Цветок я положил в бокал еще в офисе, поэтому он не помялся, и даже не завял от жары, но чтобы налить в бокал вино, держа руки под столиком, пришлось повозится. Надо было делать все быстро и, по возможности аккуратно. Наконец мой сюрприз был готов.
- Разрешите?
Девушки синхронно подняли на меня глаза и начали двигаться за столиком, чтобы освободить место, но я опередил их.
Коньячный бокал тихонькой звякнул, когда я поставил его на стол. Хрусталь, золотое вино и белая, полураспустившаяся роза. Если следовать указанию старого поэта, то вино должно было быть непременно Аи, а роза- черной. Но мне не хотелось этого. Только белая роза, затопленная золотым вином. Один цветок, без стебля. Он полностью поместился в широком бокале.
Удивленные глаза, непонимание. Это шутка? Нет... Маленькая прихоть.
Она заправила выбившуюся прядь волос за ухо и...

...тряхнула головой, и каштановые кудри заструились по ее плечам. Это было ее самое лучшее - не считая серых глаз- украшение. Белая кожа лица и шеи контрастировала с темным платьем. Черный бархат, серый шелк, темно-красная вышивка, тончайшие серые кружева вокруг выреза декольте.
- Зачем ты здесь?
Я вежливо склонил голову и ответил:
- Я пришел к вам, моя королева.
Отблески пламени от свечей заиграли на рубинах и жемчугах в ее волосах.
- Я не звала тебя.
- Я пришел сам. Прошу вас, простите мне мою вольность.
- Ты дерзок. Зачем ты пришел сюда? - белые пальцы лежат на подлокотниках кресла спокойно, взгляд холоден, но в нем проскальзывает любопытство.
- Я принес вам подарок.
- Ты слишком самоуверен. С чего ты взял, что я его приму?
- Накажите по своему усмотрению, если вам не понравится, моя королева...
Рука, сжимающая драгоценный подарок, показывается из-за спины. Два шага вперед, полупоклон, и взгляд королевы прикован к черной розе на серебряной подставке на моей ладони.
- Все, что ты надумал мне принести - лишь одна-единственная роза?
- Не торопитесь, моя королева, посмотрите на нее...



-... поближе. Белая роза - символ чистоты намерений (тут я безбожно вру) . Я не хочу вас напугать или что-нибудь еще.
- Зачем вы сделали это?
- Вам не нравится? - мое огорчение неподдельно. А я так надеялся, что мои наблюдения верны и она поймет смысл моего подарка. Подруга делает большие глаза, из-за очков становится похожей на стрекозу, толкает ее в бок и что-то шепчет на ухо. Она сидит, покусывая губы, и не протягивает рук к бокалу.
- Это слишком... Я даже не знаю, как сказать... Такое...
- Не принято делать? А может быть я немного..

-... романтик? Это типично для менестрелей. Их песни мне приелись. Чем твоя роза лучше их песен? Она даже не пахнет, и ее не приколоть к волосам. Поставить на столик и смотреть, как в лепестках скапливается пыль? Это все, на что она способна.
- Дотроньтесь до нее, моя королева, и вы поймете разницу.
С небольшой заминкой тонкая рука поднимается и указательный палец дотрагивается до розы и она тут же рассыпается в прах.
- Ах! Что ты мне принес? Розу из праха? На что мне кучка пыли?
- Прошу вас, положите на пепел свою руку. Это еще не все.
Губы слегка кривятся, но любопытство пересиливает, и ладонь касается кучки праха. На лице мелькает удивление, а рука быстро отдергивается от подставки, где из горстки пыли растет крохотный росток. Он быстро вытягивается в высоту, выбрасывает листики, а на верхушке зреет бутон. Королева хмыкает, и потихоньку потирает большим пальцем уколотую ладонь.
- Символично. И что будет с этой розой дальше? Опять цикл - до черной розы, праха и возрождения?
- Вы совершенно правы.
- Что ж, я приму твой подарок. Чего ты хочешь за него? Поцелуй, как все прочие?
- Я такой же, как и они. Где-то лучше, где-то хуже. Достоин ли мой подарок подобной награды?
Лицо становится холодным и надменным, волосы закрывают фигуру словно плащом, и мне кажется, что закрывают от меня и ее самою.
- Позволите?- Прежде чем она успевает что-то сказать, я легко склоняюсь над ее рукой и целую кончики пальцев, лишь скользнув по ним губами.
Королева смотрит задумчиво, отсветы пламени играют...


... в серых глазах недоумение, но испуга, которого я так боялся, нет. Подружка пихает ее под столом ногой, люди на нас начинают смотреть, поэтому я просто присаживаюсь за их столик .
- Так вы чистые намерения топите в вине?- она пытается шутить - это хороший признак. Никогда бы не подумал, что сделать подарок женщине так трудно. Впрочем, это всегда трудно - дарить подарки со скрытым смыслом. Приходится долго объяснять, люди говорят: "ааааааа!", серьезно кивают и подарок как-то теряет смысл. Вся соль в том, чтобы человек сам догадался, что именно ему хотят сказать.
- Не совсем.
- Это такая загадка?
- Вы правы.
Тонкие брови хмурятся, взгляд скользит от ее рук на бокал, потом на столик, на тарелку, на мои руки, опять на бокал. Наконец она поднимает глаза на меня и говорит:
- Не знаю, что вы хотели этим сказать, мне просто нравится смотреть, как свет проходит сквозь бокал и делает лепестки полупрозрачными. А еще она же ведь белая? А смотрится золотой...


...язычок свечи колеблется под тихим ветром наших движений, когда мы спускаемся по лестнице вниз из замка. Я иду за ней не оглядываясь. Я не менестрель, что будет услаждать ее слух в такой момент веселыми рассказами и песнями, я лишь тень, что скользит за своей хозяйкой. Темно-серые тучи нависают над деревьями. Солнце скоро будет садится, но сейчас в парке еще светло. Багряные клены и золотые осины сбросили почти весь свой наряд, и лишь несколько листьев остались на голых ветках. Яркий ковер из листьев заглушает шаги.
- Почему именно осень? И тучи? И эта прохлада, которая вот-вот сменится студеной сыростью?
- Потому что в своем мире я вижу вас именно такой, моя королева.
- Мне нравится солнце и яркие цвета, ты же рядишь меня в блеклые и тусклые одежды...
- Я знаю и это, но вы в моем мире. Там вы никогда не замечаете меня.
- Зачем ты призвал меня сюда, Тень?
- Сделать вам подарок, моя королева.
- Подарок хорош. Но ты бы мог подарить его и в моем мире, полном света и тепла. Здесь же сыро и прохладно...
- Это ручей. Он течет за теми деревьями. Вы слышите его?
- Да...
Края юбки цепляют не успевшие пожухнуть листья, легкий плащ развевается под порывом ветра, волосы взлетают за спиной, и кажется, что еще немного - и ветер унесет ее далеко-далеко. Тонкая рука заправляет прядь волос за ухо, другая придерживает край плаща, и королева продолжает путь.
Ручей негромко журчит, редкие листья падают с деревьев, а королева все сидит на скамейке и слушает песню осени... Кленовый лист, медленно кружась, падает ей на колени. Лишь тогда она переводит взгляд на меня:
- Это - тоже подарок?
- Увы, не мой.
- Неожиданные подарки нравятся мне больше, если за них не приходится ...


...платить. Нам пора, я... возьму эту розу с собой.
- А бокал оставите?
- Что вы, я возьму все вместе. Пусть стоит на моем столе.
Придерживаю дверь, пропускаю их вперед. Дальше нам в разные стороны. Она мнется, не зная, что сказать, но не хочет уходить, не поблагодарив меня. Добрая девушка. Но - не моя. Об этом надо помнить. И о билете на поезд в кармане на завтра.
- Мне...
- Никто и никогда, я уже понял.
- Что вы хотите за него? - Эти слова даются ей с трудом. Подружка, выразительно кашлянув, отходит на пару шагов.
- Если вы позволите...
Быстро беру ее свободную руку и легко целую кончики пальцев, лишь слегка касаясь их губами.
- Будьте счастливы.
Когда я поворачиваю за угол, подруга тянет ее за локоть, а она все еще стоит, кусая губы.


- Почему вы лишь склонили голову предо мной, а не встали на колено? Обычно, когда целуют руку, делают именно так.
- Вставая на колени, признают себя ниже вас. А вы можете полюбить лишь равного себе.