Роджер собрал всех на совещание, сообщил, что проект, над которым мы трудимся второй месяц и который через три недели должен феерично открываться, рухнул, не пройдя согласование с головным офисом. Кроме того, к нам приезжает начальство - не самое высокое, зато самое вредное, поэтому мы срочно должны переделать должностные инструкции и представить планы с января по май с отметками по выполнению за прошедшие месяцы. Я должна снять аренду с одного помещения и поставить (любыми силами!) на другое (хотя другое месяц как занято). Списки одаренных детей сотрудников не прошли проверку, требуется иная картина.
Срок предоставления - 11.00.
Все загрустили, уткнулись в ежедневники...
Роджер: Ну что? Успеем? Мы ведь сможем?
Все: ну... если постараться... хотя...
Я: Нет. И не понимаю, зачем. Все нормально, пусть сначала докажут, что проект провален, зааргументируют согласование, поймут, что рискуют и могут остаться вообще без проекта, мы просто не успеем к сроку.
И толкаю речь дальше, сообщаю, что мы не ветераны труда и не стахановцы, что люди падают на больничные койки, несмотря на то, что работа в общем-то мирная. Мои девушки выпрямляются, гордо смотрят в лицо опасности, то есть Роджера. Пресс-служба, наоборот, закапывается в листочки, у них начальница новая.
Роджер: Я так и знал, что Она всегда против. Ладно, запишите срок выполнения и перечень дел.
Все записывают. Кроме меня. Я злюсь и почти рычу.
Роджер насмешливо смотрит мне в глаза и говорит:
- Все записали? А теперь поставьте дату и посмотрите, что получилось.
Я икнула и сказала: "Спасибо". Остальные начали хохотать. Хотя это они записывали, а я рукой не двинула.
Правда, все равно дура дурой вышла. Революционерка блин.