Мысли о белых не давали мне заснуть.
Во сне мне мерещилось, что они приближаются ко мне огромными стаями, как лебеди
на озере. Я видел и ощущал их толстые руки, сжимающие меня, их губы, шепчущие:
"Ты наш, в тебе есть наша кровь. Идём с нами, ты наш!" Я чувствовал на своих
руках прикосновения их пухлых пальцев, точно прикосновения гнилых грибов в лесу.
Блёклые глаза белых всматривались в меня, и их становилось всё больше, больше.
Измученный ужасным сном, я проснулся. Кошмар рассеялся. Но я уже не пытался
заснуть, боясь сновидений, которые напоминали о том, что я принадлежу к белым.
Поднялся с постели и потихоньку, стараясь не разбудить брата, вышел из шатра.
Прячась за кустами, я подошёл к шатру, где спал Прыгающая Сова, лёг в тени шатра
и, уткнувшись лицом в сухую траву, поближе к земле, издал троекратный крик
охотящейся совы. Земля и трава приглушили мой крик, так что, если бы даже кто-
нибудь стоял рядом со мной, он не понял бы, откуда доносится этот клич.
Я дважды повторил свой зов с разными промежутками во времени и хотел уже кричать
третий раз, когда поднялось покрывало у входа в шатёр и выглянул Сова.
Я махнул ему рукой. Он заметил мой знак и подбежал ко мне. Не говоря ни слова, я
встал и, пригибаясь, избегая освещённых луной мест, помчался в сторону озера.
Сова бежал за мной. Я скорее чувствовал его присутствие, чем слышал. Он умел
передвигаться ночью бесшумно, хотя в темноте легко наступить на сухую ветку, и
треск прозвучал бы, как выстрел из оружия белых. Наконец, никем не замеченные,
мы добрались до озера.