Мои размышления нарушил Сова, хлопнув меня по плечу.
- Почему мысли моего брата кружат среди тёмных туч, как испуганные лебеди? Пусть
твоя душа откроется передо мной, Сат-Ок, а слова пусть потекут, как весенняя
вода с горных перевалов. Я открою уши для твоих слов и твоей боли и разделю с
тобой твою грусть, как разделяли мы зимой одну волчью шкуру, когда,
заблудившись, ночевали в чаще.
- Твои слова для меня подобны холодной воде для натруженных ног. Знаю: твоё
сердце бьётся рядом с моим. Но своей болью я не хочу делиться ни с кем. Она
приносит воспоминания прошедших дней и закаляет мою душу, - ответил я Сове.
Пока мы разговаривали, кони отошли в заросли камыша и впервые после такого
длительного перерыва стали жевать сочную зелень.
Мы пошли за ними в поисках аира. Сладкие корни этого растения утоляли голод,
сжимавший наши желудки, как медвежьи лапы сжимают медовые соты.
Перед заходом солнца возвратились воины с озера. На дне каждого каноэ
серебрилась рыба. Всех охватила радость. Это ведь был верный знак, что мы
правильно выбрали дорогу и на ней оставили голод, который шёл за нами по пятам
от самых гор до этого первого озера на нашем пути.
Женщины занялись приготовлением сытного ужина, и вскоре по всему лагерю
распространился приятный запах копчёной и жареной рыбы. Мы с Совой сидели на
большой глыбе и издали наблюдали, как женщины разрезали на куски больших осетров
и раскладывали их на раскалённых камнях. Вдруг среди кустов мелькнул серый мех,
и прежде чем я успел понять, что это может быть, к моим ногам прижался верный
пёс Тауга.