Истончается день в ладони,

На асфальте – осколки звёзд;

Ветер слабым дыханьем тронет

Две дорожки замёрзших слёз.



Как слепой, я бреду по встречной,

Что вдоль линии сердца – вверх;

За плечами в котомке – вечность,

В горле стынет безумный смех...



На ресницах седеет пепел,

А в глазах – языки костра.

Взгляд последний, как память, светел;

Боль потери, как сталь, остра.



Дух бессмертья убит бесчестно,

Он пришпилен ко мне стрелой:

Я – последний. В доспехе тесном

Я иду не к себе домой.



В придорожном трактире шумно,

Знак победы – угарный чад.

Пропивает себя бездумно

Двадцать первого века град.



Я как будто бы между прочим

Становлюсь на центральный стол...

Злой мираж застилает очи –

И травой зарастает пол...



...В этот вечер бескровно-лунный

На земле, что для всех ничья,

Песней лютни двадцатиструнной

Убаюкаю звон ручья.



Расскажу о безбрежных вёснах,

О любви и сплетеньях чар,

О судьбе и владыках грозных, -

Пусть прольётся душевный жар.



И фонарики глаз звериных

Вкруг поляны сомкнут кольцо –

Под дурманный мотив старинный

Смело страху взгляну в лицо.



Будет хлопать листва в ладоши

Под протяжные вздохи сов,

Но меня потревожить сможет

Лишь полуночный бой часов...



...Я очнусь в мельтешеньи зала –

Заплутавший меж трёх колонн

В фейерверке чумного бала,

Сам балладой своей пленён.



За ворота меня гоните –

Пусть виденье порвёт метель,

Сгинет без вести эльф-хранитель,

Бесталаннейший менестрель...