[288x414]
Таинственным знаньем пронизана память,
Подземные воды горят от свечи
Трепещет, искрится бледное пламя
И в судьбы столетий бросает лучи.

Как будто сам Бог у меня за спиною
(Треножник из бронзы украсила вязь)
Он водит моею дрожащей рукою,
Небес и земли повелитель и князь.

Я вижу, как рушат волшебников троны,
Когда их сметает людской ураган,
Республику сделают хуже короны
И белых и красных жестокий обман.

За что будет выклеван глаз у Равенны
И вырастут крылья у яростных ног?
Пусть двое возводят Туринские стены:
Свобода для Англии выше тревог.

Вознёсся глава фанатической секты,
Чьи очи огненным вспыхнут костром;
Четырнадцать мудрому верят проекту,
Заклятьем и силой сокрушая добро.

Он лестно дорвётся до власти порочной,
Позёр и скотина, воспрявший с низов.
Он звёзды сорвёт политической ночью
И Англией правит хвастливая кровь.

Не зря поспешили изгнанники клясться
Властителя силой с поста устранить,
Пусть в шахтах секреты врагов сохранятся,
И заговор старец сумеет решить.

Я знаю! Старик, наконец, пожалеет,
Что прежде щадил он врага своего.
Врага устраняют жестокой идеей
Казнив всю родню и близких его.

Догматиком создана новая вера.
Все зрелища славят великий обман.
Зверей благородною меркою мерят
И зло как добро преподносится нам.

Когда три созвездья приходят в смятенье,
Реформы повенчаны с мраком и злом,
Спаси, Бог, и Англию с Францию от столкновений
Ведь смутное время в их земли пришло.

Два зла Скорпион совместил воедино,
Великий подвижник так зверски убит.
Европа утратила лучшего сына,
И магов и нет, там чума навестит.

Позднее иль раньше придут перемены.
Гоненья и ужас никто не смягчит.
Луной правит ангел, вскрывающий вены,
И небо дымящейся кровью чадит.

Осыпан был пеплом изгнанников остров,
На смерть их ведёт хромоногий маньяк,
Их жгут на кострах подлецы и прохвосты,
Но слово погибших пробьётся сквозь мрак.

От молний страдает невинный ребёнок.
Дофин без руки в королевском дворце.
Вся жизнь будет взорвана бунтом и стоном
И двое знатнейших – в терновом венце.

Мир губит война, грабежи, наводненья…
И знайте, достигшие горных вершин:
Из хаоса трудно создать возрожденье,
Руины на дне не способны ожить.

В столетьях останется жёсткое имя.
Рок дарит двум судьбам наследье своё.
Не злоба веселье народа поднимет,
А дело, которое совесть найдёт.

Любовь стать божеством и болезнью…
Но есть ли согласие высших на брак?
Венец для великого держат над бездной.
Для покрытых голов он гонитель и враг.

Не долго царили покой с милосердьем,
Хотят взять реванш грабежи и разбой.
Ведь треть миллиона осудят созвездья.
Что ж! Смерть или плен обещает нам бой?

Война впереди, а не сон о свободе,
Хотя и убит был Великий тиран.
В ком вспыхнула совесть, тот к мести не годен,
И страхом почёт мальчишке был дан.*

Мир ждёт повелителей света и тени.
Казалось, они никогда не придут.
Дорогу Гермеса мостят ожиданьем,
И маги столетий в грехе оживут.

Его «отличали» в великом сенате,
Добро отобрав и лишивши всех прав,
Как нищий и раб, без надежд на расплату,
Он жил меж чужими, участья не знав.

Вся Англия видит в нём бога сражений,
Но он обесславлен своей же роднёй,
Был сбитым с коня просчитавшийся гений,
И тьму он избрал своею тропой.

Отмеченный тьмой на троне воссядет,
Отмеченный светом – уже давно с ним,
И мир наш накроет приходом двух властей,
Они друг без друга, что солнце без тьмы.

Трибуны, мятеж и война жизнь изранят,
Иллюзии скроют великий обман,
Зов труб у Шато смешан с грубою бранью,
И сходит на землю преступная тьма

Чёрные крылья раскрылись над миром,
Смерть к нам идёт сквозь вьюгу и мглу
Мы ли проклятие все породили?
Или быть может такова всех судьба?

Шаг… и над бездной вмиг воспарили
Руку! Подайте! – в ответ тишина.
Кто нам поможет? Уже я не знаю.
Кто нас спасёт? Сказать не могу.

Идёт тропой мрака рождённый под светом,
Отмеченный тьмой – уже давно там.
Исправить? Быть может,… но вряд ли,
Хотя, один лишь уйдёт, умрёт и другой.