[показать]

Проснулась от голоса, который медленно и тихо пел: «В лунном сиянье…». Значит устала… Так бывает… Когда ресурсы на исходе, когда нет сил и ничего не хочется кроме одного – поплакать… Так бывает.

Тогда прошлое становится тем, что вытаскивает  из энергетической ямы. Тогда к нему хочется возвращаться, прикасаться, наполняться.  Тогда оно похоже на желто-белую ленту старого, забытого фильма, которую вытаскиваешь из запасников только когда хочется настоящего, нетленного.

Но мне нужен ключик, который откроет вход в этот мир светлой печали.  В этот раз золотым ключиком  стал романс «В лунном сиянье…» Вспоминаю автора: Юрьев Евгений Дмитриевич – русский поэт, композитор конца девятнадцатого-начала двадцатого - серебряного - века… О нем ничего неизвестно,  кроме того, что прожил  двадцать девять лет, из которых двенадцать (с семнадцати лет) писал стихи и романсы.

Можно только удивляться, как семнадцатилетний юноша мог так чувствовать и передать это в музыке и стихах. И даже двадцатидевятилетний - как мог?  Стихи? Около тридцати, но кроме «В лунном сиянье…», да еще парочки романсов, ничего и не найдешь. Может быть где-то в каких-то архивах…

Романс настолько прост и гениален, что ничего не требует, кроме души и сердца. Любое стремление показать себя, украсить его своими интонациями и режиссурой, лишает самого главного - внутреннего смысла и души романса.

Бесстрастное, тихое, неспешное, отстраненное от всего, кроме внутренней памяти сердца, исполнение  романса, приписываемое автору стихов, кажется, лучшим из числа всех многочисленных исполнителей, желающих попробовать себя в этом шедевре.  Тогда романс становится проявителем совсем иного – нехватки сердца.

Излишний артистизм, да и не излишний - тоже, ненужное усложнение его исполнения с акцентом на своих вокальных данных, а не на авторском настроении, лишает романс собственной интонации и очарования.

«В лунном сиянье…» гениален и не требует ничего, кроме сердца и души. А с этим у большинства исполнителей и исполнительниц особенно – напряженка.  Романс по праву считается  визитной карточкой Олега Погудина, сумевшего найти то, что в русском романсе считается  главным - душевный нерв.