Говорят, что в Сибири очень много хороших баб, потому что бабье лето в этом году растянулось аж на целых три недели (а не на день, как в прошлом сентябре). Сибиряки радовались, как могли, и не было резиновому счастью предела. Деревья предательски зеленели, лишь изредка скупо роняя желтые листья. Дожди не баловали. Выдавшиеся утра были необыкновенно свежи, призывая к немедленному пробуждению, наполняя бодростью. Днем солнце палило по-июльски, заставляя раздеваться до шорт и маек, а иногда даже прятаться в тень под полог, щебечущих стаями с весны замолкших птиц, деревьев. Вечера перед закатом обволакивали кошачьей нежностью и уютом, призывая не сидеть дома, а отправиться на вечернюю прогулку до появления самых запоздалых звезд в дышащие летним теплом парки. И казалось, что будет это счастье бесконечным, и зима никогда не наступит. Но это совсем другая история, совсем не про Сибирь.

В день осеннего равноденствия, темной ночью, осень ворвалась в город летней грозой, блистая-громыхая, бойко стуча в окна спящих домов барабанной дробью тяжелых капель. (У кого-то достучалась до бессонницы, пока крадущийся рассвет не успев громко заявить о себе, и погрузил снова в объятья Морфея.)

А когда все проснулись, то обнаружили основательно намытые улицы, с тихо по-стариковски шепелявящим робким дождиком. Над островками опавшей листвы замелькали разноцветные зонтики. Щедро нагретые солнцем проспекты мегаполиса остывали медленно, продолжая радовать отголосками грибных дождей и уходящего лета…