Ох, нелёгок хлеб тружениц подиума! Туда повернись, сюда улыбнись...

Утром заглянули в мой скромный кабинет мой новый начальник с заведующей соседнего магазина одежды. Заведующая охала, заламывала руки (поначалу - себе) и устало попросила: "Дай интервью!". Оказывается, телевизионщики уже гнали тройку к нашему городу и попросили заведомо найти, кого принести им в жертву. Другие её знакомые, выслушав условия миссии, шарахались в ужасе, и вскоре в радиусе километра осталась лишь я. Судя по отчаянному виду женщины и понимая, что директор  - уже не моя мама, и ради общего блага может приказать лечь на рельсы, пришлось согласиться. К тому же, я вовремя вспомнила, что признаки Кейт Мосс во мне растворились ещё в пятом классе, и сказать сакраментальное: "Меньше, чем за миллион, не встану с постели", я уже не смогу.

Продукция этого магаза в рекламе не нуждается, но телевизионщики должны были снять к юбилею фирмы видеоряд и пожелания трудящихся. Нужны были посетители, блуждающие в поисках среди рядов юбок-кофт-брюк. Но распределение ролей, как я уже сказала выше, прошло нерезультативно. Обычно тут покупатели задерживаются, но в этот час - как назло. Ну, честно говоря, чувствовать себя овцой на заклание, когда тебя одевают в меха-шелка, как-то не получалось. Но эти операторские "А теперь пройдись!" и "И снова встань чууть-чуть левее!" очередной раз убедили меня, что тяжела и неказиста жизнь григориопольского артиста, хотя в роль вошла и даже как-то сникла, когда сказали: "Дубля два не надо, сойдёт". Странно, что под дулом микрофона мои зубы не клацали мелкой дрожью от нацеленного внимания. Обычно, когда в компаниях слышу заветное "Пусть Марина тост скажет, она филолог", кусок застревает в моей глотке и разом забываются все цензурные приятные слова. Но всё же, учительская практика помогла в борьбе со страхом перед выступлениями.

Занавес.

Звонок на перемену.