Наконец-то, я привнесла хоть какой-то вклад в живопись. И пусть это всего лишь разрисованный павильон детского сада, но гордость меня распирает так, как, наверное, распирала Малевича, нанёсшего последний мазок на "Чёрный квадрат". Поначалу мне предложили отделаться вылавливанием какого-нибудь местного скучающего художника. Но оказалось, что творцы скучать не успевают, либо требуют за шедевр непомерную плату, и тогда пришлось мне вздохнуть и признать, что триста лет тому назад я училась в художке. Когда приступила к делу, ощутила себя Остапом Бендером на корабле в тот час, когда руководство театра доверила ему создание афиши. Никогда в жизни не только не разводя кулер в чём бы то ни было, но и даже не зная о его существовании, я начала волшебную химию. Поначалу воспитатель предложил смешивать цвета кулера с известью. Было такое ощущение, что мажу стены разноцветным творогом. Комки сыпятся, цвет мгновенно впитывается. Получилось тускло. Родители-эстеты, забирая детей из садика и попутно оценивая мой скорбный труд, сокрушались, что выходит мрачно и давали свои рекомендации. Я неустанно предлагала им в таком случае влиться в процесс, но тщетно. Тогда я попробовала смешивать кулер с матовой краской, которая уже была куплена. Та же фигня, неярко. Родители стояли за моей спиной и с видом знатоков пространно выводили свои приговоры, а я, вдыхая запах краски, не чувствуя ног, мысленно обожествляла всех художников, которые существовали когда-либо на свете. В итоге купила белую краску, стала разводить в ней, покрыла заново и в родительских оценках уже стали звучать нотки одобрения. Блин, главное, чтоб детям нравилось, всех остальных я мысленно, как это делают художники, отправляла далеко... В общем, фрески с изображением крокодила Гены и чебурашки во всех их ипостасях писала недели две по чуть-чуть. К концу второй недели я уже спокойно относилась к падающей на глаза чёлке, и постоянно звонящему телефону - пока я лихорадочно вытирала влажной салфеткой клейкие от краски пальцы, звонящий отключался. И почти с пониманием относилась к снующим под ногами детям. Они вылетали на прогулку, как ядра из пращи и тут же начинали трогать-трогать-трогать. Как я ни старалась, несколько плечей и рубашечек всё же зацепила известью и краской. По ещё не раскрашенному рисунку дети поводили цветными карандашами так, что когда я уже накладывала краску, с трудом различала изначальные линии. Теперь догадываюсь, что именно художник, как никто другой, видит красоту всего окружающего, совершенство линий и изгибов, спектр цветов и оттенков, все эти тени, полутени, идеальную природную композицию. Вот мой знакомый стоматолог, например, непроизвольно смотрит в первую очередь на зубы человека, филолог следит за речью, психолог наверняка улавливает жесты, мимику, скрытые сигналы. А художник - всё сразу, гармонию внутреннюю и внешнюю. Да, эк меня держит!
А ещё интересно было наблюдать, как - уже за оградой садика - куча мужиков чинит прорыв. Во всём городе отключена вода, ковш экскаватора разрыл асфальт, все копаются в водоточащей яме. Но тут - какая-то "добрая душа" из близлежащего частного дома налила им сто грамм в благодарность. Работнички опохмелились, сделали вид, что починили и всё наспех зарыли. На следующий день выяснилось, что доделать всё-таки надо, и они роют новый ров рядом с заваленным. Весь день заглядывают туда, суетятся. Дорога в непросыхающей грязи, работа кипит. Но ни вечером, ни утром следующего дня воды нет. В городе изрыты все дороги, завалены кое-как, воду теперь отключают каждый день с 9 до пяти - в лучшем случае, и теперь я живой свидетель того, как у нас чинят одни трубы, "прочищая" другие.
Но самое интересное - это наблюдать со стороны за детьми. Поначалу Алёша подбегал ко мне, яростно защищал от завидующих "противников" и повторял: "Это моя мама!" Потом пообвык и играл, меня не замечая - и я краем глаза наблюдала, каково моё дитя в социуме. Мальчик Дениска - начитанный, правильно излагает мысли, но любит писать на Игоря. Вот так приспускает штанишки и мочит присевшего в песочницу Игорька, тот убегает, а писун бегает за ним и продолжает поливать. Зачем - не признаётся. Но в группе и на улице "окропляет" именно этого мальчика. Видимо, у них свои счёты. Никиту воспитывают дедушка и бабушка. Его мама вскоре после рождения сына выпала из окна при невыясненных обстоятельствах. Как-то прохожу через детскую спальню, чтоб спуститься вниз по пожарной лестнице, останавливаюсь посмотреть - кто как спит. На дальней кровати Никита ёрзает, улыбается мне: "А моя мама живая! Она лежит в больнице в Кишинёве, ей поставили укол, чтоб она жила!"...
[525x700]
[700x525]
[700x525]
[700x525]
[700x525]