[700x505]

Давно, давно это было.

 

На одном из островов Мацусима жил в сельском храме мальчик по имени Миятиё.

Тихий и задумчивый, нравом и лицом он был похож на девушку. Не манили его резвые игры сверстников. Больше всего на свете любил Миятиё слагать стихи.

Не раз посылал он свои танка в столицу, и самые прославленные поэты при дворе императора приходили от них в восторг:

– Какие прекрасные песни! Сразу видно, идут они из глубины сердца.

Только об одном мечтал Миятиё, только одно не выходило у него из головы:

– Ах, если бы мне попасть в столицу! Там поучился бы я поэтическому искусству.

Но настоятель храма не соглашался отпустить мальчика в трудный путь:

– Учиться поэзии – дело похвальное, но летами ты еще слишком мал. Не по силам тебе дальняя дорога. Нет, и не проси меня, я не дам своего согласия. Подожди, пока вырастешь.

Не вытерпел Миятиё и однажды потихоньку убежал из храма.

На рыбачьей лодке переправился он через морские волны. Перед ним расстилались поля, высились горы, и даже с самой высокой горы нельзя было увидеть столицу... Но не испугался мальчик, а решил идти день и ночь.

Вот миновал он большое селение Сиогама, оставил за собой высокие стены замка Тагадзё... Уже поздно вечером вышел он на равнину Миягино. Куда ни взглянешь – всюду голубые от лунного света высокие травы.

И тут мальчик сложил начало танки. Легко-легко, словно сами собой, родились три первые строки:

В небе луна одна,

Но капли росы приютили

Тысячи маленьких лун...

Долго думал Миятиё, как завершить танку. Он глядел то на небо, то на землю, но напрасно: в голове не рождалось ни одной мысли. Казалось, вдохновение улетело от него навсегда.

Горько стало мальчику. Угасла в нем вера, что он станет поэтом. Усталость и тоска одолели его... Упал он на землю и умер. А умирая, все повторял слова своей неоконченной песни:

– В небе луна одна...

– Бедный мальчик, вот горемыка! – пожалели о нем крестьяне ближайшей деревни. Похоронили они его труп возле дороги и насыпали над ним невысокий холмик.

Но с той поры на равнине начал появляться каждую ночь призрак мальчика. Голосом, печальным, как шелест сухого камыша, он повторял:

В небе луна одна,

Но капли росы приютили

Тысячи маленьких лун...

– О стыд! О горе! – И призрак со стоном исчезал во тьме.

Слух об этом дошел до настоятеля храма. Он разыскал могилу мальчика и пролил над ней слезы.

– О, зачем ты ослушался меня! Но я отпускаю тебе твой грех. Утешься же, твоя песня не останется незаконченной.

И он громко произнес два последних стиха:

Светом мне душу наполни,

О равнина Миягино.

После этого призрак мальчика перестал бродить по ночам. Его последняя песня была наконец завершена.

Так говорит старинное предание.

---------------------------------------------------------------------------------

Гравюра Yōshū Chikanobu ~ Matsushima  ~ в Rikuzen Province