Я вернулся! Рад снова приветствовать всех! Теперь собственно к делу...

- Так куда же девать силу сверхчеловеку, ведь даже гордиться ? Не есть ли воля к власти - знак недостатка её или потери? Разве есть в ней нужда тому, кто имеет власть по естеству своему? Может ли быть сверчеловеку в чём-то нужда, если он полон, как был полон однажды Заратустра? - Да! Излить силу свою и свою полноту! В пустоте нуждается переполненный, в жаждущей томящейся пустоте! Отдавать он имеет нужду, что бы познать счастье опустошенности - так был сотворен мир! Потому так веселилась Премудрость пред ликом Творца.
Что делать свехчеловеку исчерпавшему до избытка всю полноту свою, когда придёт время его? Разрушать этот мир и создавать новый? Не будет ли простым перешиванием краденного такое творение и нужно ли было человеку пересоздать себя в сверхчеловека, что бы в итоге оказаться барыгой?
Так где же, где найдёт сверхчеловек пустоту - излить полноту свою? Что бы отдать силу и славу свою где он найдёт пустоту? - неожиданно спросил Заратустра, удивившись вопросу, и ещё больше - себе вопрошающему.
- Так куда же девать ему свою силу, ведь даже гордиться ею он не сможет, бездействуя ? Заботиться о слабых, понести бремя ответственности за ни хотя бы и перед собою, перед гордостью и благородством своим, - что бы слабые были веселы и ни чём не знали нужды ? Разве не будет это снова кража и перекройка краденого ? Если невинен ни в чём сверхчеловек, то как он будет ответственен, стало быть благороден?
Что будешь делать, Исполнившаяся надежда моя? Что! Осуществившаяся попытка? - вот вопрос к сверхчеловеку, когда встречу его на сияющей синими льдами вершине!
Так говорил Заратустра лиловому колокольчику, когда окликнул настойчиво глаза Заратустры, шедшему без цели смысла, белый храм на зелёном холме.
"Туда ли лежит мой путь?" - снова обратился Заратустра к лиловому собеседнику своему, подвявшему от вопросов, а может от солнца.Не всё ли равно куда направит Заратустра длинные ноги свои, шаг которых от вершине к вершине, ведь Заратустра исследует одиночество, а храм стоит один на высоком холме ? Что мешает пойти к нему? Разве выбор - дело свободного? - спросил сам себя Заратустра и выбросил колокольчик, при этом вздохнув.
- Стадо не выбирает пути, ибо его ведут.
Сверхчеловек не выбирает пути, ибо идёт по миру невинной походкой.
Разве выбор не есть знак маловерия и подозрительности? Не есть ли он символ возможного наказания и страха его? Не червива ли такая свобода сомнением? Или выбор - всего лишь пристойная маска соблазна?
Зябко и гнусно было Заратустре, когда он послушав безумные речи, покинул разрушенный город, прежде прекрасный, а белый храм на зеленном холме мыл и грел озябший и закопченный дух Заратустры...