Говоря о том, что в философии ничего не устаревает, я уж конечно, имел ввиду не номенклатуру технического употребления терминов.Возможно, я не слишком удачно выразился - признаюсь, страдаю иногда страстью к чересчур жестким высказываниям, с не всегда аккуратным использованием операторов типа "все", "всегда" и пр.Наверное, ввиду нелюбви к ползучему релятивизму, с его вечными "возможно и то, и это", "немного того, немного другого" и обязательным "у каждого своя философия".
Вероятно, многое в философии может быть признано устаревшим не только из области простого словооупотребления - это все-таки совсем узко.Устарели, например, платоновские доказательства бессмертия души, доказательства бытия Божия, устарели прения рационализма с эмпиризмом и многое другое.
Своим высказывание я хотел подчеркнуть, что сплошь и рядом в истории философии появляются ситуации совершенно неожиданного ренессанса идей, считавшихся доселе безнадежно устаревшими - причем в любую эпоху, начиная от обращения к древним досократическим и даже еще дофилософским культам в неоплатонизме, переоткрытия полузабытой античной языческой философии в эпоху схоластики и заканчивая всевозможными ревизиями и призывами возвращения к истокам в среде марксистов, фрейдистов, кантианцев.Я уж не говорю о проектах "деконструкции" Деррида и "деструкции" все того же Хайдеггера.И я надеюсь, Вы не будете отрицать, что данный ренессанс оказывается весьма плодотворным - по крайней мере, для своих школ философствования.
В общем, смягчу свое изначальное высказывание примерно таким образом:даже если кем-то было признано, что нечто в философии "устарело" - это вовсе не означает, что позже не появится кто-то другой, кто сможет извлечь из этого устаревшего что-то совершенно новое.Скажем, Гегель считал, что он преодолел субъективизм Канта.А потом пришло неокантианство и объявило "назад, к Канту!" А потом пришел Жижек и в свойственной ему манере вообще перемешал все карты и объявил Гегеля большим кантианцем, чем сам Кант.

Что нам сулит вступление в ВТО? Нужно ли оно нам? Смотрим.