[показать]

Ольга Краузе - поэт, автор и исполнитель собственных песен, автор книги "Ё-моё" (М., 2007). Одна из самых заметных личностей российского лесби-сообщества, начинала свою личную жизнь, а также творческую карьеру в колыбели русской гей-революции Ленинграде. У нее до сих пор сохранился членский билет под номером два Ассоциации защиты прав геев и лесбиянок "Крылья", созданной в самом начале 1990-х годов.

Потом Ольга Краузе встала во главе "Клуба независимых женщин". Вместе с первым публичным транссексуалом СССР Валей Катагоновой издавала альманах "Посиделки", позже - с искусствоведом Ольгой Жук журнал "Гей, славяне!". Все это много лет назад.
Но и сейчас Ольга Краузе - не только живой дух питерских и московских квартирников 1980-1990-х годов. В 2005 году она просто "Сорвалась с цепи", выпустив одноименный альбом. В него вошли 23 песни и 6 стихотворений - 62 минуты чистой поэзии, как пишут издатели из ИД "Лабрис".
По географии выступлений Ольги Краузе можно изучать историю нашей страны последних десятилетий. Не удивительно, что она взялась за перо и написала книгу под названием "Моя жизнь в музыке". Звучит скромно для человека с аурой легенды Питерского андеграунда 1980-1990-х годов.

- Тебе сейчас труднее писать, чем в молодости?
- Я какой-то монстр. Не чувствую возрастную разницу. Меня тут пожурили, что я с двадцатилетними тусуюсь, а я и с пятидесятилетними стала бы, только они не тусуются вообще. А пишу каждый день. Мне еще много о чем нужно написать. Вот про возраст только одно волнует - успеть бы.
- Ты не жалеешь, что самые молодые годы выпали на время совдепии, эпохи застоя?
- Нет, наоборот мне посчастливилось жить и там, и здесь.
- Все-таки, в какое время тебе оказалось труднее?
- Труднее всего в любые времена терять друзей. Одни окончательно спивались, другие уезжали, третьи умирали от голода, а четвертые - просто переставали быть друзьями. Трудно было не иметь возможности даже нормально прокормить свою мать, не иметь возможности приехать в Москву на похороны друга. Потом остаться одной было гораздо легче - я не могла никому помочь, но и сама никому не была в тягость.
- Как тебе словосочетание бард Ольга Краузе? - Я панически не перевариваю ярлыки. Могу петь и без гитары. В моем репертуаре есть и панк-рок, и рэп, и романсы. Бард сегодня - это анахронизм, бесповоротно устаревшее направление. Когда у поэта не было другого выхода, он пел свои стихи под гитару на кухне или у костра. Это своеобразный самиздат, который нынче тоже не актуален.
- На чей концерт мечтаешь сходить сама? - Услышать бы еще Эву Демарчик, особенно ее тувимский "Томашев" задел тогда всех. Пошла бы на группу "Пятница". "Оле Лукойе" меня вводит в неописуемый транс. Том Уэйтс, особенно его песенка про пианино пьяное. Сходила бы на Аллу Баянову - непревзойденный мастер, и возраст ей не помеха. Пугачеву бы послушала. Она настоящая королева, как бы ни пыталась ее развенчать всякая шушера, которая и толчок-то ей мыть недостойна. Только в "АЗиЮ" меня не зовите. Они, конечно, мастера, но не по моей натуре. Последнее время хочу слышать больше барабанов.
- Что для тебя авторская песня?
- Любая песня - авторская. Если скажу, что началось с Дениса Давыдова или Апполона Григорьева - все равно совру. Сколько было авторов, поющих свои песни, начиная с Орфея и заканчивая нашими днями? И что все к гитаре привязались? И под гармонь, и под балалайку, и на консервных банках. Когда сама душа поет - все сподручно.
- В рецензии на твою книгу "Мой путь в музыке" писатель Галина Щекина сказала, что "на обнародование правды о себе нужна большая смелость, так что Ольга прежде всего - мужественный человек, и талантливый". А ты сама могла бы сказать, каким "полом" пишешь? - Раньше идентификация пола для меня была важна, но теперь я осознаю себя лесбиянкой, мне этого достаточно. Я переступила тот рубеж, когда борьба с самой собой закрывала от меня весь мир. - Интересный разговор в твоем ЖЖ однажды случился, на тему - "А вы думали, что мы не люди?" Девушка написала тебе, что всегда полагала, что "лесбиянки - это не то, что не люди, а нечто принципиально иное: сестры, друзья, нечто, понявшее свою однородность и изгнавшее мужиков-грубятину-эгоистов из жизни навсегда. А тут, гляжу, тот же эгоизм, те же притирки характеров. Бессмысленно".
- Да, я ответила ей, что мы так живем не из идейных соображений, а потому что мы такие. Я не считаю себя мужененавистницей. Я просто неспособна воспринимать мужчин в личной жизни. Впрочем, если мужчина не претендует на интимную близость со мной, я способна впустить его даже в свою личную жизнь.
- В чем, по-твоему, причина того, что союзы лесбиянок такие непрочные, часто распадаются?
- Сейчас любые союзы не прочны. Просто гомосексуалы честнее в своих отношениях. Им нет нужды корчить из себя образцовую семью. Они чаще бывают в поиске, но если уж встретят свою настоящую половину - остаются вместе до самой смерти. Я много таких примеров знаю, еще с довоенных времен.
- Ты никогда не пыталась выбраться отсюда на ПМЖ в более теплые края?
- Была такая мысль, пока не выбралась. Нет, я хоть и Краузе, хоть и Леопольдовна, но такая русская!..
- "Кака така любов?!" - это твое "крылатое выражение". Так что, по-твоему, нет любви? Лишь гормоны?
- Она там, где о ней не кричат из каждой подворотни. Порой просто положить руку на плечо бывает гораздо честнее, чем сотрясать воздух избитыми словами. Для гормонов в секс-шопах фигня разная продается. А любовь - это когда дух захватывает, когда все простишь, ради одного только взгляда. Любовь штука страшная, от нее и умереть можно.
- Ты веришь, что любимую можно удержать деньгами? - Если ее можно удержать деньгами, и ты уже это понимаешь, значит, уже не болеешь любовью к ней. Просто пытаешься удержать ту, к которой привязалась, привыкла.
- Талант "имеет право"? На что? - Талант имеет право быть. И больше ничего. Ему никто ничего не должен. Просто всегда есть и будут личности, пытающиеся поддержать талант, но это не повод садиться таким людям на шею.
- Назови имена, которые как-то повлияли на тебя, твое творчество. Ты писала о них в мемуарах, но и здесь... - Моя няня Шура со своей балалайкой, страстью к кинематографу и любовью шляться по гостям. Дворовый урка Чифирь, преподавший мне азы игры на гитаре. Один пионервожатый в Батайской средней школе №12. Хореограф-любитель Андриес Родригес из Днепропетровского Дворца культуры Железнодорожников. Мои родители. Александр Вертинский - именно ему я обязана своими первыми попытками выразить себя в песне. Анатолий Шагинян - я затерла шесть его виниловых дисков "Песни людские" прежде, чем стала читать свои стихи так, как я читаю их теперь. Инна Варшавская - умению держаться на сцене я обязана только ей. Конечно, этот список не полон. На меня и сейчас кто-нибудь, да и влияет. Это нормально. Артисту свойственно впитывать в себя окружающий его мир.
- Во что ты веришь? Какую-нибудь религию ты исповедуешь?
- Мне нравятся все религиозные легенды, какие я встречала, но исповедовать конкретно какую-либо из них я не берусь. Совесть - мой Бог, но и с ней я часто бываю не в ладах.

Беседовала Ольга Царева // Pinx. Декабрь 2006 года
Фото Юлии Малыгиной

Интервью для журнала PINX: Кака-така ЛЮБОВ?!

"...САМ ПОЛЮБИЛ – РАСПЛАЧИВАЙСЯ САМ" ©

Ольга Краузе родилась 15 марта 1953 года в Ленинграде и воспитывалась в семье советских инженеров. В конце 1960-х окончила национальную украинскую школу в Днепропетровске. Школа, а еще "улица и коридор", признается Ольга, стали ее первыми и главными университетами. Там она впервые поняла, что выделяется среди подружек чем-то особенным.
Я все время прикидывалась мальчиком, я скорее даже была "трансвеститом". Например, приходила в школу в брюках, быстренько забегала в гардероб или спортивный зал и переодевалась в форменное платье. Так и ходила по школе. Тогда же с этим строго было. Потом переодевалась и на улицу выходила в брюках.
...И все время влюблялась: в детском саду – в воспитательниц, в учительниц – в школе. Сознательное понимание своей сексуальной "странности" пришло гораздо позже – в 25 лет она впервые услышала слово лесбиянка. До того времени – полное неведение и страх, осознание своей сущности как нравственного урода, неспособного победить в себе преступную любовь. Разве только какие-то отвлеченные представления о Древней Греции".
В конце 1970-х Краузе познакомилась со скрытой от глаз "советских людей нового типа" субкультурой геев и лесбиянок.
"В 1978 г. я попала во все эти компании. Между Москвой и Питером мы крутились. Дальше уже пошла активная жизнь, участие в подполье, во взаимопомощи. Очень хорошо помню, как мы устраивали фиктивные браки с геями, когда их было нужно спасать от статьи"
Дыхание горбачевской перестройки и падение СССР вывели гей-лесби-движение на поверхность. С начала 1990-х Ольга Краузе начинает работу в общественных организациях. У нее был членский билет "Крыльев", Ассоциации защиты прав геев и лесбиянок в Петербурге за №2. (№ 1 – у бессменного лидера ассоциации профессора Кухарского).
В начале 1990-х Ольга стала президентом "Клуба независимых женщин" Санкт-Петербурга. Совместно с "Крыльями" она создала одну из первых служб знакомств для геев и лесбиянок. В итоге появилась большая адресная база по всему бывшему Советскому Союзу, которую, к сожалению, пришлось уничтожить – "были набеги на мою хату".<
В 1990-е начинается финансирование российского гей-движения из-за рубежа. Но гранты, вспоминает Краузе, частенько уходили на "выпивание водочки в парадниках". "Когда я понимала, что начинается очередная пьянка, то разворачивалась и уходила..." И, наконец, ушла с мыслью создать союз, в основе которого мог быть интерес к творчеству.
Стихи О. Краузе появились в одном из альманахов писателей-маринистов в середине 1980-х годов. Все это время она активно общалась с неформальной литературной средой Питера и Москвы.
А первые литературные опыты были еще в юности. Сослуживец отца композитор и инженер Борис Потемкин, автор нескольких хитов Эдиты Пьехи, создал в Доме народного творчества клуб песни. Туда и пришла Ольга.
Своими учителями в поэзии Краузе называет Виктора Соснору и Александра Кушнера, а еще Татьяну Галушко и Нору Яворскую. Ее литературным наставником был Семен Ботвинник. "Поскольку море было моей стихией, я пришла в литобъединение при ДК моряков. Выбрала именно С. Ботвинника, потому что строчки из его стихотворения были созвучны моим внутренним ощущениям...

“ В том городе, не верящем слезам,
Есть женщина. Она слезам не верит.
Она тебя холодным взглядом смерит.
Сам полюбил – расплачивайся сам..”

В 1996 г. группа питерских лесбиянок объединяется в творческий союз "Лабрис". В него вошел костяк участников организации "Сафо". Финансирование работы "Лабриса" шло из Германии и оставалось под контролем "грантодателей". А курировала деятельность "Лабриса", став его первым лидером, Ольга Краузе.
Внимание Краузе привлекла и издательская деятельность питерских лесбиянок. Она поддерживала отношения с Валей Катагановой, работавшей над альманахом "Посиделки" (выходил при гендер-центре). Не без участия Краузе состоялся журнал "GAY, славяне!", идея которого принадлежит искусствоведу Ольге Жук. Два номера "хорошего культурологического журнала" на несколько лет опередили свое время. Эротики в нем не было, поэтому он, к сожалению, не пользовался широкой популярностью. Однако финансирование журнала осуществлялось с расчетом на то, что издание сможет выйти на самоокупаемость. Этого не произошло из-за проблем с распространением. Ольга лично обходила книжные магазины и лавки Петербурга, отстаивая право на появление "GAY славян" на книжных полках. Ей везде отказывали. И только директора Дома книги удалось уговорить поставить журнал на продажу – правда, в отделе медицины. Так "GAY, славяне!" оказались рядом с сексологическими работами профессора Игоря Кона.
В конце 1990-х О. Краузе на девять лет оставляет творчество и общественную работу. "Были личные проблемы, кризисы и прочие заморочки – я легла на дно..."
Возвращение к активной творческой деятельности началось с концерта в питерском клубе "Триэль", который устроила ее израильская подруга. И тогда вновь другие таланты откликнулись на ее талант. Ольга продолжила свою творческую жизнь вместе с питерским клубом "Лестница" и московским "Лабрисом", издающим одноименный литературный альманах.
Своим ярким творчеством Ольга Краузе своеобразно соединяет ранние лесбийские союзы и сегодняшнюю молодежь.