[260x400]ХЬЮМАН: Курите?
ГЕЛЬБУРГ: Нет, благодарю, не курил никогда. Вы не считаете, что это не здорово?
ХЬЮМАН: Еще как! (Закуривает сигарету.) Но знаете, гораздо больше людей умирает от укусов крыс.
ГЕЛЬБУРГ: Крыс!
ХЬЮМАН: Да-да, в основном бедняки, но эта статистика никого не интересует.

***

ГЕЛЬБУРГ: Вы можете сказать мне все открыто: она что, сумасшедшая?
ХЬЮМАН: А вы, Филипп? Или я? Кто из нас не безумен в той или иной степени? Разница заключается лишь в том, что наше безумие позволяет нам еще ходить и исполнять повседневные обязанности. Но кто знает? Может, такие как мы, - самые безумные из всех?
ГЕЛЬБУРГ: (ухмыляется). Почему это?
ХЬЮМАН: Потому что мы не знаем, что мы не в себе, а другие знают.

***

ХЬЮМАН: Почему ее так занимают эти нацисты? Она говорила с вами об этом?
ХАРРИЕТ: Всего лишь пару недель. Не понимаю: они ведь в Германии, как она может их так бояться! Это же по другую сторону океана, да ведь?
ХЬЮМАН: Конечно. Но с другой стороны, не совсем.

***

Знаете, так думают многие, и некоторые мужчины спят с большим количеством женщин не потому, что они более уверены в себе, а потому что боятся утратить эту уверенность.

***

Ты веришь женщинам. Если женщина скажет тебе: Земля - плоская, - то сначала ты будешь просто в восторге и беспомощен ...

***

ХЬЮМАН: В любом случае, я - почитатель оперы.
СИЛЬВИЯ: А я никогда еще не видела ни одной оперы. Наверняка трудно понять.
ХЬЮМАН: Да нечего понимать. Там или она хочет, а он нет, или он хочет, а она нет. Как всегда: один из двоих умирает, а другой прыгает из окна.

***

Это пройдет, Сильвия. Немецкая музыка и литература - самые прекрасные на свете. Невозможно представить, чтобы эти люди превратились вдруг в боевиков. Вы должны больше верить. Я имею в виду верить вообще - в жизнь, в людей.

***

СИЛЬВИЯ: Вот ведь абсурд: откладываешь все, откладываешь, словно собираешься жить еще тысячу лет. А на самом деле мы, как маленькие мушки: утром появляемся на свет, целый день порхаем до вечера, а потом - привет.
ХАРРИЕТ: Но сначала ведь надо набраться опыта.
СИЛЬВИЯ: Все, что я знаю сегодня, я знала уже двадцать лет назад. Просто я не говорила.

***

Человек вытаскивает карту втемную, потом раскрывает ее и делает из своей игры самое наилучшее. А что же еще, моя дорогая? Что еще остается?

***

ГЕЛЬБУРГ: Почему это так трудно - быть евреем?
ХЬЮМАН: Всегда трудно быть тем, кто ты есть.

***

Пока человек жив, он испытывает страх. С этим страхом мы рождаемся: новорожденное дитя - отнюдь не воплощение мужества. Но как ты с этим страхом обходишься - вот что важно.

***

Ко мне на прием приходят самые разные люди, но среди них нет ни одного, кто бы так или иначе не подвергался преследованиям: бедные со стороны богатых, богатые - бедными, черные - белыми, белые - черными, мужчины - женщинами, женщины - мужчинами, католики - протестантами, протестанты - католиками, и все вместе взятые - конечно евреями. Преследуют всех! Иногда я думаю: может, это то, на чем держатся эта страна? Но что самое удивительное - никогда не встретишь человека, который сам бы преследовал других.