[256x400]После этого мы, естественно, уже не спорили. Установили своего рода перемирие. Я тактично старался держаться от нее подальше. Она отстранилась от меня и превратилась в идеальную хозяйку вроде Лиз. Это производит ужасающее действие. Лучше бы женщины бросались тарелками.

***

Она разбила бы мне сердце, если бы оно у меня было.

***

Я мог бы описать всю свою жизнь как продвижение от одного фарса к другому – в разных плоскостях, жизнь природного комика, клоуна с красным носом, рыжим париком и штанами, спадающими в самый неподходящий момент.

***

Биография Уилфрида Баркли. А почему бы и нет? Разве жизнеописание будет большим фарсом, чем сама описываемая жизнь?

***

У нас нет общего языка. Вернее, язык-то есть, и он годится для таких случаев, как правила перевозки легковоспламеняющихся материалов или рецепт русского салата оливье. Но слова наши усечены, словно золотые монеты, стершиеся от времени, да еще и высеченные изношенным штампом.

***

Я в сердцах обругал себя, но тут же подумал, что не все еще потеряно. Вот на столе коньяк, утешение зрелого мужчины. Потом, будучи бумажным человечком до мозга костей, я вдруг сообразил: какой сюжет!

***

Следующие несколько секунд можно описать несколькими словами или несколькими сотнями слов. Мой инстинкт – как всегда, словоохотливый – выступает за сотни.

***

– Ты никогда не был классическим филологом.
– Я эротический филолог.

***

Это не биография. Не знаю даже, что это такое, потому что существуют огромные провалы, когда я не помню, что происходило, и еще большие провалы, когда я помню, что не происходило ничего.

***

Вот что я думал, когда еще в юности сообразил, что язык на девяносто девять процентов состоит из метафор, а сейчас имею подозрения и насчет одного процента.

***

Раз ничего нельзя поделать, можно с тем же успехом что-то делать. Получай удовольствие, милый.