Хочу, чтоб все было наоборот.

Чтобы ты следил за мной взглядом, запоминая каждое движение: закусила губу - грустно, сморщила нос - вот-вот расплывусь в улыбке, сузила глаза - дразню, провоцирую. Хочу, чтобы ты эту азбуку наизусть знал.
Чтобы тебя тянуло к тем улицам, на которых мы можем встретиться. Или к тем, по которым я когда-то ходила. И в голове неотступно: здесь шла, на этой скамейке, наверное, сидела, и тех голубей, может быть, тоже видела.
Чтобы ты постоянно, почти круглосуточно, обо мне думал. За делами/словами/людьми/встречами. Обо мне. Где я, с кем я, чем занята. Чем я дышу, что мне важно, от чего я смеюсь и плачу, что люблю/не люблю, о чем мечтаю, кто в моей голове сидит.

Чтобы меня в тебе - через край.
А тебя во мне - ни промилле.

Чтобы я не видела твоего взгляда - любопытного, жаркого, жадного. Не понимала, зачем ты так упорно ловишь меня в фокус своих глаз. И уходила бы из-под него не оборачиваясь, не цепляя.
Чтобы по улицам шла безоглядно, улыбаясь незнакомым прохожим, интересуясь исключительно витринами магазинов и котами/собаками, мимо меня проходящими.
Чтобы ни одной мысли не было про тебя. Чтобы даже вечером, засыпая, не вспоминала резко, что за весь длинный день - ни разу о тебе. И не тянуло узнать поближе твои книги/фильмы/мысли/чувства.

Но наоборот не получается категорически. Это игра - захватывающая, опасная и изнуряющая. Перед смертью точно не надышишься, а я все пытаюсь, пытаюсь, пытаюсь, все ловлю пересохшими губами горячий воздух. Ты - огонь, я - мотылек. Мы танцуем последний танец. Точнее, я танцую, а ты позволяешь. Чтобы я в итоге полыхнула, сгорела, исчезла, а ты уже через миг не вспомнил бы о смертельной игре той, которая зная, что дальше нельзя - продолжала. И пусть крылья уже опалены, но остановки не будет, ведь этот танец - жизнь. Пока танцую тебе - живу.
[372x373]