Странная сегодня Страстная Пятница.
Открыла вдруг в себе смерть страшнее, чем ад, страшнее даже, чем вечное небытие.
Ту, которая - сверхплотный ком глухой внутренней тяжести, закрытый для Христа и Воскресения.
Нет, хуже: закрытый для любого, самого примитивного, амебного движения жизни.
Речь не о смерти даже,– об изначальной мертвости какой-то части души.
И я не знаю, что мне теперь с этим делать.
Как это исповедовать, не знаю.
Не знаю, попросту, как это называется.