Она практически бежала по коридору офиса. Она очень спешила. Минуту назад ей позвонила Валентина Васильевна, директор подразделения крупной компании, где в должности экономиста отдела планирования трудилась Леночка. Причиной такой спешки был не сам факт телефонного звонка. Валентина Васильевна звонила в отдел планирования довольно часто, уточняя у непосредственных исполнителей какие-то малозначительные данные, а на самом деле просто проверяя, на месте ли тот или иной сотрудник. Рабочий день практически подходил к концу, когда телефон оживился короткими трелями внутренней связи. Леночка взглянула на определитель, быстро поставила на стол кружку с кофе, который собиралась выпить перед уходом домой и схватила трубку.
- Да, Валентина Васильевна!
- Живо ко мне! – без предисловий прошипела трубка.
- Да, да…- только и успела сказать Леночка, но трубка на другом конце уже была брошена.
«Ни чего себе тон… Что же случилось…» - думала Леночка, суетливо перебирая бумаги на столе в поисках рабочего блокнота. Наконец блокнот обнаружился под стопкой новых скоросшивателей. Резко выхватив его, Леночка зацепила рукавом почти полную кружку с кофе и свалила ее на пол. Она еле успела отскочить, но все равно новая светло бежевая юбка украсилась россыпью мелких кофейных брызг. Чуть не плача от обиды Леночка выбежала из кабинета. В коридоре она столкнулась с Борисом, высоким спортивным молодым человеком, безупречно выглядевшим в элегантном сером в нитевидную полоску костюме, безупречно подобранном галстуке и ботинках, отражающих потолочные лампы. Борис занимал в компании должность инспектора отдела безопасности. Привычно опустив глаза в пол и не здороваясь, она проскочила мимо. Борис посмотрел ей в след, усмехнулся каким-то своим мыслям и, не спеша, пошел дальше по коридору.
В приемной Леночка сразу же наткнулась на недоумевающий взгляд секретаря Ольги.
- Что случилось-то? – вместо ответа на приветствие спросила Ольга. – Так орала сейчас! Просто жуть! Через две двери слышно было! Тебя все поминала. Ты, мать, где-то видимо неслабо прокололась. Держись теперь…
- Да я вообще не в курсе, зачем меня вызвали! Отчеты вроде все сдали. Претензий не было.
- Ладно! Там оправдываться будешь! Иди уже… - Ольга махнула рукой в сторону массивной двери кабинета. – Да подожди! Юбку отряхни хоть!
Леночка быстро повернулась к огромному, висящему на стене приемной, зеркалу. Оттуда на нее взглядом испуганной мышки смотрела невысокая, немного полноватая девушка, с жидкими светлыми волосами до плеч, нервно сжимающая в руках блокнот. «Да… Видок еще тот» - подумала она, пытаясь оттереть кофе с юбки влажной салфеткой, которую любезно предложила Ольга.
Брякнул телефон. Ольга схватила трубку.
- Да, да, Валентина Васильевна. Да, уже здесь, – быстро проговорила она и глазами показала Леночке на дверь.
Леночка глубоко вздохнула, тихонько постучала и вошла в кабинет.
Валентина Васильевна, женщина, чей возраст давно миновал лето и перевалил за добрую половину осени, руководила филиалом одиннадцатый год. Подчиненные её побаивались, поскольку наряду с общепризнанным профессионализмом она обладала такими чертами характера, как болезненное самолюбие и крайняя несдержанность, которая, по нарастающей, могла легко перейти в обычную бабскую склочность.
Увидев вошедшую Леночку, Валентина Васильевна отложила документ, который изучала до этого и вскочила с кресла.
- Ты чего мне тут натворила, - без предисловий почти взвизгнула она. – Ты кем здесь вообще работаешь?
- Экономистом… - окончательно перепугавшись, пролепетала Леночка.
- Да ну! – директриса театрально всплеснула руками. – А я думала техничкой! Это что такое? – она снова схватила лежащие перед ней листы и швырнула в Леночку.
Листы, не достигнув цели, красиво разлетелись по кабинету. Леночка бросилась их собирать и узнала свой недавнишний квартальный отчет, отправленный в головную контору.
- В-валентина Вас… - заикаясь, начала Леночка.
- Ты где эти цифры взяла! – перебила та. – На какой потолок ты за ними лазила!
Леночка лихорадочно просматривала отчет. Колонки и ячейки прыгали перед глазами, сливаясь в беспорядочную черно-белую мозаику.
- Ты девятый раздел смотри!
- Девятый? – Леночка опустила отчет. – Но ведь данные для девятого раздела мне Светлана Викторовна дала...
Светлана Викторовна была начальником отдела планирования и непосредственным Леночкиным руководителем.
- Ах, Светлана Викторовна? Ну конечно! Давай сейчас все свалим на Светлану Викторовну! Только не надо тут дуру из меня делать! Светлана Викторовна полчаса назад здесь была и подтвердила, что этот отчет составлен лично тобой и данные ты готовила тоже сама!
- Да как же, Валентина Васильевна, ведь у меня другие цифры были, а она просила их заменить… - всхлипнув, тихо произнесла Леночка.
- Светлана Викторовна профессионал с опытом! И если ты недостаток своих и так куриных мозгов хочешь прикрыть таким гнусным способом, тебе вообще не место в нашей компании! Увольнять тебя я пока не буду, переделаешь отчет, и ограничимся сто процентным лишением премии, но помни Свиридова – признавать свои ошибки надо уметь, а не валить с больной головы на здоровую. Свободна!
Леночка повернулась и медленно вышла из кабинета. По щекам ее текли слезы, голову словно набили ватой и в глазах расплывались яркие пятна горящих в приемной ламп. Ольга, увидев Леночку, изумленно раскрыла рот. На негнущихся ногах, комкая в руках отвергнутый отчет, она направилась в свой кабинет.
За всю двадцатишестилетнюю жизнь никто и некогда не позволял себе так обращаться с Леночкой. Она, единственный ребенок в семье, росла окруженная любовью и вниманием родителей, которые даже не помышляли повышать на нее голос. В школе, в институте, а затем и в офисе на Леночку просто не обращали внимания, поскольку подруг она не имела, а ее внешние данные сводили на нет все шансы знакомства с мужчинами.
Она медленно шла по коридору, натыкаясь на встречных людей, у которых вместо лиц были растушеванные серые пятна. Они что-то раздраженно ей говорили, и она что-то отвечала словами, смысла которых не улавливала. В голове как будто нажали кнопку «repeat» и в мыслях снова и снова прогонялась последняя сцена в кабинете начальницы. Визгливый крик, веер брошенных в лицо документов, куриные мозги, Светлана Викторовна… и снова крик… Свет мощных потолочных светильников обволакивал коридор и клубился в конце этого бесконечного, покачивающегося и ведущего в никуда тоннеля… Стены превратились в плотную копошащуюся массу и от них отслоились дымные извивающиеся протуберанцы. Каждый протуберанец заканчивался маленькой головой Валентины Васильевны с разинутым ртом. Они обвили ее голову и, ослепив, через глаза проникли прямо в мозг. В голове сделалось очень горячо. Леночка почувствовала, как ее начинает затягивать в тоннель, и схватилась рукой за стенку коридора. Странное видение тут же рассеялось, оставив после себя головокружение и легкую тошноту. Леночка сделала шаг и чуть не упала. Она подняла глаза и увидела дверь своего кабинета. Своего Отдельного Кабинета. Если только можно назвать кабинетом, заставленную архивными стеллажами маленькую каморку, переделанную, судя по размерам, из бывшей кладовки. Кроме стеллажей сюда умудрились впихнуть два письменных стола, один из которых занимала Леночка. Второй стол поставили недавно. Отдел планирования собирались расширить на одну штатную единицу экономиста, и новый работник должен был подселиться к Леночке. Конкретных сроков ей никто не сообщил, и она ждала соседку каждый день, мысленно представляя какой она будет. Мысль о том, что это может оказаться мужчина, она старательно загоняла глубоко вовнутрь себя, тем более что предлагаемая зарплата экономиста для любого мужчины была просто оскорбительной. Но вот уже месяц стол напротив пустовал, и Леночка чувствовала себя счастливой по-прежнему оставаясь хозяйкой Своего Отдельного Кабинета.
Леночка нажала на ручку и вошла.
- Ба-а-атюшки! Это что ещё за зареванное создание?
За ранее бесхозным столом, положив ногу на ногу, сидела сногсшибательной, ошеломляющей красоты девушка. Жгучая брюнетка с водопадом волнистых волос, в черном деловом костюме и белоснежной блузке.
- Привет! Видимо ты и есть Елена Свиридова, с которой мне предстоит делить этот более чем скромный кабинет, - белоснежно улыбнувшись, сказала девушка.
Леночка шмыгнула носом и кивнула.
- Очень приятно. А меня зовут Алена. Алена Славина. Буду работать в вашем отделе экономистом.
Девушка встала, демонстрируя модельный рост, и протянула Леночке руку. Рука неожиданно оказалась очень холодной, как если бы Леночка пожала резиновую перчатку, набитую снегом.
Тут дверь кабинета приоткрылась и в образовавшейся щели показалась вечно всклоченная голова программиста Васи.
- Свиридова! Беги к своей ЭсВэ! Видеть тебя желают! – быстро проговорил он и скрылся, совершенно проигнорировав Алену. «ЭсВэ» по первым буквам имени отчества в отделе звали начальницу.
- Извини, я сейчас… - пробормотала Леночка и, вышла, машинально вытирая руку об юбку.
Кабинет начальницы находился в конце коридора. По дороге голова Леночки стремительно наполнялась мыслями о том, какая «ЭсВэ» стерва и как она сейчас ей все-все выскажет. И про отчет, и про замену данных в девятом разделе и про то, что просто подло подобным образом подставлять подчиненных. Распаляясь, словно боксер, который перед боем лупит себя по лбу, Леночка без стука почти ворвалась в кабинет начальницы.
Светлана Викторовна стояла лицом к окну и поливала из меленькой лейки мини оранжерею, размещенную на подоконнике.
Вызывали, Светлана Викторовна? – резко сказала Леночка тоном, который больше подошел, если бы это она вызывала Светлану Викторовну.
«ЭсВэ» обернулась, и, наклонив голову, внимательно посмотрела на Леночку поверх тонких, почти невидимых и невероятно дорогих очков. Буря эмоций, которая уже вовсю бушевала в Леночке, наткнувшись на этот, излучающий отеческую доброту, взгляд моментально превратилась в штиль.
- Вызывала, Елена. Заходи, присаживайся, – Светлана Викторовна поставила лейку на подоконник и указала на мягкое кожаное кресло, предназначенное для разных неофициальных разговоров.
- Светлана Викторовна! Объясните мне, пожалуйста, в чем дело! – уже не так уверенно, сказала Леночка. – Вы данные в отчете просили изменить, а меня Валентина Васильевна…
Губы ее задрожали и, уже успевшие высохнуть слезы, снова предательски навернулись на глаза.
- Ну, ну… Только не надо плакать, - Светлана Викторовна взяла Леночку под локоток и усадила в кресло. Сама она устроилась в кресле напротив.
- Я понимаю, ты считаешь меня последней гадиной, которая, чтобы отвести от себя гнев начальства, свалила всю вину на плечи бедной девушки. Это было написано на твоем лице, когда ты сюда ворвалась. Но послушай меня… То, что произошло, произошло в связи с очень жесткой необходимостью, и было продиктовано серьезными обстоятельствами. Данные девятого раздела действительно требовали той корректировки.
- Но почему вы сказали, что я сама их поменяла! Дурой выставили! Меня еще никто никогда так… - Леночка закрыла лицо ладонями.
- Успокойся, дорогая, - Светлана Викторовна погладила Леночку по плечу. – Я просто не готова сейчас объяснить тебе всю ситуацию. Там очень сложная схема, твое участие в ней не случайно, и поверь мне, было бы финансово оправдано. Для тебя лично в том числе. Просто на каком-то этапе произошла утечка информации и вся схема дала сбой. И Валентина в курсе, что ты ни в чем невиновата… Просто… Как бы тебе это сказать… Играла на публику. Никто тебя не уволит и премии не лишит. Поэтому успокойся, иди и спокойно работай… Отчет оставь на столе. И, пожалуйста, о нашем разговоре никому не надо говорить. Ты ведь не хочешь, - Светлана Викторовна посмотрела Леночке прямо в глаза, - чтобы у НАС возникли проблемы?

Алена.

«Господи… Как меня угораздило попасть в эту занюханную контору? Дыра дырой… Что я вообще здесь делаю? Наваждение какое-то… Да с моими данными мне в модельном агентстве работать и с богатыми папиками на Мальдивах загорать. Где мой белый Порш Кайен? Нет его! А что есть? Кабинетишко больше похожий на гроб? Облезлый письменный стол? А соседка по кабинету… Коротконогая толстушка. Блондинка с жиденькой прической и лицом институтской зубрилы. Наверняка склонная к истерикам. Зашла в кабинет вся зареванная и вид, будто по голове треснули. Я ее еще и не знаю толком, а мне эту девочку уже жалко. С таким отношением к своей внешности расспрашивать ее о личной жизни просто бессмысленно. Не надо быть провидцем, чтобы понять - Елена Свиридова одна как перст! Сто пудов! Может после нашей встречи она сделает для себя выводы, как должна выглядеть настоящая женщина…»

Леночка.

Вот уже неделю Леночка работала в компании Алены Славиной. Они быстро поладили, и Леночка, по непонятной причине, очень привязалась к своей новой коллеге. Досада оттого, что она уже не является полноправной хозяйкой кабинета, испарилась сама собой. Она даже благодарила судьбу за это соседство, поскольку испытывала сильнейшее желание рассказывать Алене обо всех своих проблемах и переживаниях, которые свинцовыми блямбами лежали на душе. Некоторые из них, самые сокровенные, сопровождались рыданиями. Леночка стала очень бояться, что Алена, в один прекрасный момент, уйдет из кабинета и больше никогда не вернется. Постоянно давала себе слово не надоедать ей своими слезливыми рассказами и жалобами на не сложившуюся жизнь, но каждый раз ловила себя на том, что вновь сбивчиво раскрывает душу перед великолепной офисной красавицей. Сначала Леночка настороженно относилась к тому, что сотрудники, входящие в кабинет обращаются только к ней и странным образом не замечают Алену. Потом решила, что Алена проходит ознакомительный период и, по причине этого, ее особо не напрягают. Леночка же, почти забыв недавний инцидент с руководство, спокойно выполняла свои должностные обязанности и много времени проводила в разговорах с Аленой.

Алена.
«… Зачем Бог вообще создает таких людей? Она целыми днями вываливает мне на голову корзины со своим бельем… И чистым и не очень… Кажется я уже знаю всю её жизнь лучше чем родители. Ни к чему неспособная рохля… Мне таких не понять. Я умная, красивая и умею добиваться своего. Может быть излишне жесткая, но в наше время без этого никак. Не то, что эта дуреха… Ей влепят по одной щеке, она поревет дома в подушку и тут же подставит другую, замазанную еще не просохшими соплями. Вчера рассказала историю потери своей девственности… Ревела опять как белуга. Этот козел Борис, инспектор по безопасности, охмурил ее по всем правилам науки и техники и затащил в постель после корпоративного праздника. Восьмого марта вроде… Сделал, так сказать, женщине подарок. А она потом случайно услышала, как этот гад у себя в отделе коллегам рассказывал, как все было. Со всеми анатомическими подробностями… Хе-хе… Она конечно Борису потом по роже влепила, да фига ли ему… Послал ее подальше да и все. У него небось таких Леночек… Я сразу по ее рассказу поняла, что это тот еще урод. Попробовал бы он со мной так поступить! Я бы его… А она, видите ли, теперь не здоровается с ним. А то, что ведро слез выревела так это ничего! Буренка из Масленкино… Хотя, Лену эту жалко, конечно… Так порой жалко, что кажется на сердце проволоку накинули и закручивает кто-то… Борис этот, тварь, из головы не выходит... Как он мог вообще? Жизнь у девчонки и так не фонтан, а он ее еще испоганил! Ну ладно… Ты у меня, Боренька, узнаешь, почем девочки свою честь отдают! Ловелас, херов!

Борис.
В ночь с пятницы на субботу, когда кажется, что даже на улице воздух пропитан винными парами и наполнен вибрациями клубных вечеринок, Борис возвращался домой. Он был умеренно пьян и полностью удовлетворен несколькими пикантными моментами, которые случились сегодня вечером в туалете ночного клуба. Борис целенаправленно попросил таксиста остановиться за квартал от дома, чтобы прогуляться и освежиться перед сном. Фонари, с безразличностью прозекторских ламп, заливали голубоватым светом безлюдную улицу. Ведомый вперед собственной тенью, Борис без приключений добрался до своего дома и приложил таблетку электронного ключа к замку на металлической двери.

Алена.
«…Темно, хоть глаз выколи… Как бы не обознаться в темноте. Где этот подонок ходит? Три часа ночи уже… Господи ладони-то как потеют. А вдруг он сейчас зайдет? Надо быть наготове. Черт, где эта долбаная пилочка! Полная сумка всякого барахла… А может зря я так? Может не надо этого? Да как не надо! Он заслужил! Он поступил неправильно и будет наказан! Нечего сомневаться! Где же он, сволочь….»

Борис.
Насвистывая популярную мелодию, Борис рванул на себя тяжелую дверь и вошел в темное нутро подъезда. «Лампочка, что ли перегорела?» - подумал он, после чего острое и шершавое жало с хрустом вошло в его горло, перебивая сонную артерию. Захлебываясь собственной кровью, Борис мешком осел на пол. За мгновение до того, как он перестал жить, Борис затухающим взглядом увидел в освещенном проеме открытой подъездной двери невысокую, немного полноватую девушку, с жидкими светлыми волосами до плеч…