Я не отличался сильным здоровьем, но не был болезненным или хилым. Мне предстояло сдать последний экзамен в сессии. Предмет был заумен и отличался редкостной бредятиной. Но программа обязывала его сдавать. Аудитория, в которой принимали экзамен, была на 5 этаже. Не спеша, поднимаясь, на 3 этаже я понял, что с легкостью могу упасть от нехватки воздуха. На 5 этаже я долго стоял, пытаясь отдышаться. Я удивился на себя, не думал, что могу так тайно нервничать, что у меня аж перехватывала дух.
- Какая странная реакция на экзамен, я не так много напрягался, но видно за сессию я сильно переутомился и насморк еще не до конца прошел, - нашел я оправдание странной реакции организма на подъем по лестнице.
Весь следующий день я хрипел. Мог запыхаться от быстрой ходьбы или просто от резких движений.
- Какая странная простуда, - удивлялся я.
На третий день я проснулся от холода. Мне было ужасно холодно, тело дрожало. Посмотрел на руки - пальцы были белыми, ногти синими. Я сел в кровать и устал. Слабость упала на меня. Дышал, как будто пробежал десятку, голова кружилась.
- Холодно, надо согреться. Холодно, надо согреться, - крутилось в моей голове.
Я был одет в теплую пижаму, на ногах были шерстяные носки.
- Одеваться бесполезно, надо выпить горячего чаю, - разговаривал я сам с собой.
Встал. Тело было не мое, а какого-то немощного старика, закостеневшего и слабого. Идя на кухню, увидел свое отражение. Испуг немного взбодрил меня. Лицо было серое, а губ не было совсем. Губы были сизые, я потер их белой рукой в надежде, что они покраснеют... они стали синими. Еще немного постояв, отправился ставить чайник. Когда заветная чашка горячего чая была у меня в руке, я был в полуобморочном состоянии. Лежа под шерстяным пледом, грел руки о горячую чашку. Потом когда чай немного остыл, выпил его и наконец согрелся. Успокоился и провалился в забвение. День медленно тек. Я иногда возвращался в себя. Ко мне приходили мысли о еде, но вспоминая свой подвиг с чаем, я покидал себя. Так целый день и провалялся. Вечером пульс был под 150, давление - верхнее и нижнее одинаковое. Приехала скорая. Сказали все нормально и надо завтра идти к неврологу. На завтра я не мог ходить более трех шагов подряд и глубоко дышать. При вздохе грудную клетку начинало разрывать. Я ели полз. Врач, анализы, рентген. У меня пневмония. На улице было -20. Я опять сильно замерз. В троллейбусе мое тело конвульсивно тряслось на сиденье.
11 февраля 2009 года я оказался в здании конюшни, которая теперь являлась городской больницей. Мое тело меня предало. Я не знал, как себе помочь. Лежа в коридоре на деревянной скамейке под рваным одеялом, тщательно изучал рисунок потрескавшейся краски. Иногда около меня проходили бомжи (это была единственная больница, где их принимали, волей случая я был приписан именно к этой больнице). После первой капельницы в своей жизни, которая была полтора литра и пяти уколов я понял - это начало... теперь со мной будут происходить ужасные вещи, о которых я не знаю и которым я точно буду не рад, такие вещи которые я не смогу перенести, такие от которых я умру... Лежал и прекрасно понимал, что не вынесу всех этих процедур. И чтобы выжить... я умер. Его уже нет два года...

Моего представления о себе...

Через 40 дней меня выписали. У меня был тромб, он начинался от середины икры и заканчивался в грудной клетке. У меня не было пневмонии, мои легкие были порваны кусками тромба плавающие в крови.

Один процент населения заболевает тромбозом, у одного процента от заболевших рвутся легкие, если не разрывается сердце при прохождении через него тромбов. 85 % больных с разорванными легкими умирают. У половины выживших тромб начинает рассасываться. У половины людей есть запасная, не функционирующая вена. У 5% заболевших и выживших она открывается.

Вот меня угораздило...