В силу активных попыток выползти из анабиоза, во мне также проснулась неутомимая потребность выливать свои мысли на монитор. А поскольку идей для излияний накопилось море, буду стараться уделять сему процессу возможные излишки времени, то есть во вред сну. Не думаю, что меня на долго хватит, но я ощущаю себя сейчас лампочкой в момент перегорания, готовая засветиться яркой вспышкой, дабы потом навеки потухнуть… Но это слишком уж депрессивно звучит, посему буду считать себя керосиновой лампочкой, которую в любой момент можно вновь заправить.
Могу вновь долго и упорно тормозить с ответами и комментированием, но я правда буду стараться.

И так, август. А точнее три события данного месяца, также проявившие себя яркими вспышками и до сих пор желающие оказаться на данной странице.


Сначала о прекрасных дамах – флоре и фауне. Парк, уединенная аллейка, скамейка, рюкзаки, Марат и Тома. Тихо, легкий ветерок, отдаленный шум велосипедных колес и нереальных голосов живых людей. Но в один прекрасный момент, прислушавшись не к проявлениям человечности, а к шуршаниям природы, и замолчав самолично, мы с Маратом ощутили себя неразрывно связанными со скамейкой, терпеливо выдерживающей, хоть и небольшие, но всё же тушки. Если перефразировать данную витиеватую фразу, то иными словами, каждый из нас ощутил себя бревном. А прочувствовать всё это нам помогли, если не ошибаюсь в название (у меня плохо с орнитологией), синицы, активно использовавшие нас в виде жердочек. Сначала одна синичка облюбовала мои ботинки и кроссовки Марата. Попрыгав с ноги на ногу (с ветки на ветку), птица улетела созывать остальную братию. И нас окружили… Потоптались по моей голове, попытались потусили на плече, одна синичка села на открытую ладонь (но увидев, что там ничего нет, избалованная птица перелетела на скамейку)… Мы конечно же радовались и жалели, что с собой совсем ничего не взяли из птичье съестного (и в глубине души мой внутренний ребенок опасался всеядности данных птичек и того, что в их рацион также может входить и человечина). … Но тут мимо нас пронесся велосипедист и разогнал синичью вакханалию. А заодно и снял с нас древесное оцепенение… Хех, в голове на тот момент активно повторялась фраза: “Я не дерево, я энт…”

И вновь о флоре и фауне. И их новом друге – стареньком телефоне Nokia, с кнопочками и допотопным, но уже цветным экраном. Телефон когда-то жил у Марата, до прошлого лета. А в прошлом году, если кто знает-помнит, я, бродяжничая по Хибинам, данный телефон потеряла. С Nokia попрощались, пожелали ей счастливой дикой жизни и благополучно о ней забыли. Так вот, в августе, папе Марата позвонил некий мужчина с известием:“Я тут телефон в хибинских лесах нашел, вы в нём записаны, как Папа.”… ГОД!!! В Хибинах, под Мурманском, на севере! В 40-ко градусный мороз зимой! Под дождями, снегом, весенним половодьем! … Хвала великой Nokia! Телефон предложили вернуть, там как раз человек проездом в Москву собирался. Но Марат решил отпустить геройскую Nokia своим путем совершать подвиги и дальше…

И третья августовская вспышка. Уже совсем без моего присутствия, но с участием родителей, Кая и велосипедов. Отправилась вся эта братия на море, на Заводном апельсине (оранжевая мамина машинка). И въехали они в какой-то небольшой низенький туннель. Въехали и поняли, что что-то явно не так… А по бокам сигналят машины, люди активно жестикулируя и подпевая своим четырехколесным, махают руками в сторону позади оставшегося въезда в туннель. Прислушавшись, родители разобрали: “Велосипеды! … Велосипеды!”. И правда, велосипеды тихо и почти незаметно съехали с крыши, врезавшись в логичное над туннелем препятствие и вальяжно распластались средь дороги. Благо скорость была маленькая. А пассажиры в позади едящей машине явно подозревали нечто эпичное, ибо весьма успешно успели сохранить дистанцию. По словам родителей, велосипеды не пострадали, хоть и обрели более боевой вид. А вот заводному апельсину повезло меньше – на крыше и багажнике остались небольшие вмятины. Теперь мама всем говорит, что это следы от маленьких метеоритов…
…
Cпокойно ночи! :)