Отрывок из книги Льва Прозорова "Язычники крещёной Руси. Повести чёрных лет."

"Огнём и мечом". Свидетельствуют летописи. Свидетельствует археология. Свидетельствует византийский топарх.
 Свидетельствуют народные предания. Участь богоотступника. За что "окаяли" Святополка? Всеслав Чародей. 
"Мятежи волхвов" — правда и клевета. Муромские святогоны. Последствия: два предания об отроках. "Земли 
незнаемые". Восемь веков, отнятые у империи. Странное "уважение" единоверцев. Постскриптум Аль Марвази 
 Сейчас о долгом и кровавом пути новой веры по Русской земле вспоминать не модно. Сейчас в моде другие 
авторы — кто возносит Владимира за великую мудрость, из-за которой принятие христианства не сопровожда
лось-де "социальными потрясениями", ознаменовавшими принятие христианства в Польше, Венгрии, Скандинавии.
 Кто утверждает, что уже время сына крестителя, Ярослава, было "временем очевидного расцвета христианств
а" на Руси.  Тем, кто осмеливается вспоминать про "огонь и меч" киевских дружин, суровые бородатые (и не
 очень) публицисты пеняют за "клевету на церковь", за "повторение задов советского агитпропа" и так
 далее.  Я не называю ничьих фамилий, интересующийся темой читатель сам назовёт не одну и не две, да
 и не в фамилиях дело, право слово, не в отдельных личностях — в настроении, в моде, в "атмосфере", 
как говаривал Г.К. Честертон.  Между тем, задолго до октябрьского переворота писали о насильственном 
характере крещения и не какие-нибудь воинствующие безбожники или профессиональные революционеры, а
 церковные историки, зачастую сами из числа архипастырей.  "Не все, принявшие тогда у нас святую веру, 
приняли ее по любви, некоторые — только по страху к повелевшему" (архиепископ Макарий, "История русской
 церкви", СПб., 1868, С. 27).  "Не желавших креститься было весьма много в Киеве, так и вообще по всей 
Руси.(…)
Советский археолог и историк Валентин Лаврентьевич Янин обнаружил в ходе раскопок у перекрёстков улиц 
Холопской и Козмодемьянской с Великой улицей Неревского конца следы страшного пожара, бушевавшего в
 Новгороде в 989-990 годах.  Только в раскопе площадь пожарища превышала девять тысяч квадратных метров.
 Конечно, пожары в городах Северной Европы того времени не были редкостью — даже Париж и Лондон, едва
 ли не до времён Крестовых походов остававшиеся в основном деревянными, нередко выгорали дотла, и 
ограничься открытие Валентина Лаврентьевича только этим, скептики имели бы полное право рассуждать о 
"совпадении".  И даже то, что под остатками сгоревших домов обнаружились два клада серебряных монет, 
за которыми некому оказалось вернуться, тоже ни о чём особенном не говорило. Вот только в одном из 
этих кладов был найден… медный крестик.  Хозяин усадьбы был христианином, а сама сгоревшая усадьба
 располагалась неподалёку от церкви Преображения на Розваже улице.  Таким образом, подтверждались 
сообщения летописи о существовавшей накануне крещения в Новгороде общине христиан вокруг церкви 
Преображения, разгромленной рассвирепевшими язычниками, и последовавшем вслед за этим огромном пожаре 
в 989 году.  Было в Новгороде "крещение огнём и мечом" — отрицать это теперь невозможно. И это отнюдь 
не было отдельным эпизодом, "эксцессом".  Я уже приводил в нескольких своих работах одну цифру, 
читатель, но здесь я расскажу про неё подробнее — слишком уж серьёзное дело, да и отношение к теме 
книги эта цифра имеет самое непосредственное.  Вот, что пишет историк В.В. Пузанов со ссылкой на сборник
 "Древняя Русь. Город, замок, село" (М., 1985, с. 50): "Из 83 стационарно исследованных археологами
 городищ IX— начала XI в. [24 - Пузанов В.В. "Главные черты политического строя Киевской Руси
 X-XI вв."//Исследования по русской истории. К 65-летию профессора И.Я. Фроянова. СПб. — Ижевск,
 2001. С. 31.] (28,9%) "прекратили своё существование к началу XI в."24  Разумеется, исследователь
 изо всех сил старается не видеть, что, собственно, он утверждает, рассуждая о "становлении единого
 государства Руси", "усмирении" каких-то невнятных "племён".  Но факты, как говорится, упрямая вещь — 
ни один источник совершенно ничего не говорит об "усмирении" кого бы то ни было в последние десятилетия 
власти будущего "святого".  К концу X, началу XI столетия источники относят не карательные экспедиции
 против "племён", а крещение Руси. Такова была цена "просвещения благой вестью" восточнославянских 
земель — 28,9% русских поселений. Почти треть.  Разумеется, не все они были поголовно вырезаны 
крестителями. Кто-то просто, бросая всё, уходил в леса. Рождалась "славная" традиция, расширявшая 
Русь ещё семь веков.  Традиция, когда страну расширяли отнюдь не государевы люди, а люди, от этого 
самого государства бежавшие — будь то уходившие к Белому морю от московского гнёта новгородцы или 
уходящие от крепостного ярма или новин царя-антихриста беглые крепостные и старообрядцы.  Но, учитывая,
 что и в переживших крещение городах шла резня (вспомним рассказ Иоакимовской летописи, подкреплённый, 
как мы видели, беспристрастной памятью земли), можно смело считать, что количество жертв крещения было 
именно таково.  Пожалуйста, запомните это, читатель. Запомните хотя бы число, если уж не дано нам с 
вами знать имена. Запомните это, как помните пресловутые двадцать миллионов Великой Отечественной.  
ТРЕТЬ ЖИТЕЛЕЙ РУСИ.  Это трудно представить… ну, вообразите, читатель, улицы родного города, где каждый
 третий когда-то жилой дом — пуст и мёртв. Может, лежит в руинах.  Может, смотрит на улицы глазницами 
выбитых окон, и ветер, бродя по его комнатам, скрипит выбитой прикладом дверью, перелистывает прошитые 
очередью страницы книги, ворошит волосы раздавленной солдатской подошвой детской куклы… представьте, 
каково было бы жить в городе, ставшем могилой для трети своих жителей — и тогда, быть может, вы лучше 
поймёте кладбищенское молчание летописцев о последних годах правления Крестителя.  Треть жителей Руси…  
Люди, которые могли бы повторить вслед за тысяцким Угоняем: "Лучше нам помереть, чем отдать Богов своих
 на поругание".  Воины, до последнего вздоха дравшиеся, резавшиеся, грызшиеся на стенах и улицах родных
 крепостей с цепными псами хазарского ублюдка-рабёныша… старухи, в темноте запертых изнутри изб, под 
тихий плач внучек и успокаивающий шёпот-дочерей и снох, сухонькими руками выбивавшие из огнива искры 
над зорохами щедро рассыпанной по полу сухой соломы… старики, до последнего старавшиеся перекрыть 
звуками древнего песнопения торжествующий рёв победителей и треск рушащихся ворот святилища…  
Это именно их требовали казнить кроткие служители милосердного палестинского бога. 
 Треть. 
 Жителей.  
Руси.  
Просто помните, читатель. Просто — помните это. Помните их.

[показать]