"Свойственное постструктурализму представление о всяком современном мышлении как о преимущественно «поэтическом», онтологизация понятия «текста» (повествования), ставшего эпистемологической моделью реальности как таковой, неизбежно выдвинули на первый план науку о тексте и прежде всего о художественном тексте. Всякая наука, даже и не гуманитарная, отныне, согласно постструктуралистским представлениям, отчасти является «наукой о тексте» или формой деятельности, порождающей «художественные» тексты. В то же время, поскольку всякая наука теперь ведает прежде всего «текстами» («историями», «повествованиями»), литературоведение перерастает собственные границы и рассматривается как модель науки вообще, как универсальное проблемное поле, на котором вырабатывается методика анализа текстов как общего для всех наук предмета».
Тогда можно упростить сложную структуру отношений человека с реальностью и свести ее к одному измерению «читатель-текст». И действительно, для ученого, в особенности для философа, бытие (особенно человеческая реальность) предстает в образе текста (то, что можно и нужно прочитать, описать, выразить в слове, в символе) и посредством текста (в виде текстов других ученых). Ось «читатель-текст» является редукцией модели «ученый=читатель – текст – автор=другой ученый – ...текст – автор... – реальность», где даже реальность может оказаться чьим-то авторским текстом. Автора пока вынесем за скобки, так как для задач ученого, целей читателя первичным оказывается именно текст.
Как мы увидим, даже в этом случае модель оказывается, в свою очередь, многоуровневой и многомерной. Попытаемся выразить ее в виде иерархии уровней, по которым проходит читатель, погружаясь в текст. Структура онтологических уровней представлена в соответствии с логикой раскрытия проблемы, а также с опытом философствования ХХ века. Наименование уровней (или ортогональных измерений) дано в контексте реконструкции их собственных смыслов, а не по прямой ассоциации с соответствующими философскими направлениями. Можно выделить следующие уровни восприятия текста и взаимоотношений читателя с текстом: логический, гносеологический, герменевтический, феноменологический, интуитивный, экзистенциальный, метафизический и мистический (или апофатический). На каждом из уровней на первый план будет выходить одно из основополагающих понятий: знание, познание, понимание, сознание, интуиция, экзистенция, бытие и ничто.
Возможно сосуществование нескольких парадигм познания, значительно различающихся не только по методологическим критериям, но и по онтологическому статусу текста и самого читателя. В некотором смысле эти парадигмы можно понимать как определенные модели че-ловеческого бытия, онтологические измерения существования человека, антропологически ориентированные методологические подходы.
Сейчас уже вполне очевидна многомерность взаимобытия читателя и философского текста. Однако эту сложную систему отношений почти невозможно отобразить в новом тексте. Поэтому попробуем выразить ее в виде иерархии уровней, по которым проходит читатель, погружаясь в текст. Структура онтологических уровней представлена в соответствии с логикой раскрытия проблемы, а также с опытом философствования ХХ века. Наименование уровней (или ортогональных измерений?) дано в контексте реконструкции их собственных смыслов, а не по прямой ассоциации с соответствующими философскими направлениями.

«Знание и текст»
Логический уровень восприятия
Основное требование к тексту – доказательность.
Сформулирована гипотеза. Она должна быть доказана с помощью общепринятых методов. В тексте выстраивается логическая схема, реализуется некий алгоритм. Утверждается самодостаточность логического содержания. Читатель и текст находятся вне времени и места. Чтение выполняется как ритуал приобщения к абсолютной истине. Смысл и содержание текста должны быть общезначимы, поэтому личностный контекст игнорируется.
Текст предстает как механизм для конструирования смыслов. Абсолютность позиции читателя по отношению к тексту. Текст воспринимается как объект для манипуляций. Происходит редуцирование смысла текста к его логическому содержанию. Цель чтения – буквальное восстановление изначального смысла текста; систематизация и рациональное обоснование знания. Главный критерий ценности текста – инструментальность знания.

«Познание и текст»
Гносеологический уровень
Основное требование к тексту – познавательность.
Должна быть новизна в постановке или решении проблемы, в чем-то превосходящая прежний уровень накопленных знаний. Читателю нужно узнать что-то новое, не обязательно доказанное строго логически. Но это должно быть нечто такое, что вполне узнаваемо, рационально формулируемо и легко вписывается в привычный контекст научного или обыденного знания. Необходимо соотнесение общепринятого и личностного контекстов.
Происходит отбор и доопределение смыслов, заключенных в тексте, по произволу читателя. Навязывание тексту внешних критериев. Диктат читателя. Текст воспринимается как окно в мир. Чтение совершается как узнавание, принятие, признание. Цель чтения – воспроизведение смысловой структуры текста и приращение знания. Главный критерий ценности текста – конструктивность знания.

«Понимание и текст»
Герменевтический уровень
Основное требование – возможность понимания смысла текста.
Читателю нужно понять нечто радикально новое, что расширяет ранее известные границы познания. С этим можно согласиться или не согласиться, но вполне возможно понять и выразить вербально.
Первичность читателя по отношению к тексту. Сознание читателя – как система координат, в которую должен вписаться текст. Проблема соотнесения смысла текста и его контекста: герменевтический круг. Неизбежна произвольная интерпретация текста. Происходит привнесе-ние субъективного смысла в текст, преломление смысла текста через призму личного понимания.
Текст видится как зеркало. Текст – это инобытие читателя. Чтение – это способ самопознания и самопонимания. Чтение совершается как собирание, коллекционирование смыслов. Цель чтения – прояснение смысла или его реконструкция. Главный критерий ценности текста – осмысленность текста, ясность содержания.

«Сознание и текст»
Феноменологический уровень
Усмотрение в тексте первичного, его собственного содержания.
В тексте представлен некий объект для созерцания (медитации), с которым что-то происходит в поле сознания читателя и за этим процессом можно целенаправленно наблюдать. Читатель как свидетель изменения (жизни) смыслов. Происходит встречное движение сознания читателя и текста. Внимание тексту.
Понимать, доказывать и объяснять этот процесс не обязательно и даже невозможно, но в сознании происходит открытие нового смыс¬ло¬вого горизонта и выход личности за пределы общедоступного опыта в Уникальность. Это состояние не возможно описать в рациональных понятиях.
Текст является целостным и самодостаточным организмом. Смысл текста – его собственное сознание. Текст как метафора. Самодетерминация текста. Текст живет, порождая смыслы; текст говорит. Самоактуализация смыслов. Нужно позволить тексту быть тем, что он есть и тогда в системе координат сознания читателя появляется новое измерение. Удивление тексту.
Направленность сознания, его устремленность к смыслам. Чтение совершается как наблюдение за движением смыслов. Визуализация пространства текста. Живописность текста. В нем можно рассматривать смысловые узоры. Текст предстает как лабиринт. Цель чтения – обогащение внутреннего опыта личности. В процессе чтения происходит трансцендирование сознания к новым смыслам и ценностям. Главный критерий ценности текста – представимость содержания.

«Интуиция и текст»
Интуитивный уровень
Прикосновение и взаимопроникновение читателя и текста.
Динамика смыслов в тексте. Ощущение энергетики (ауры) текста. Магия текста. Чувство читателя соприкасается в тексте (за текстом) с чем-то живым и активным. Сознание читателя погружается в текст и растворяется в нем. Читатель обживает пространство текста. Читатель укореняется в тексте, и одновременно текст проникает в подсознание читателя и прорастает в нем.
Диалог подсознания читателя и смысла текста. Открытость тексту. Принятие смыслов. Читатель как соучастник рождения смысла. Взаимоопределение и дополнение читателя и текста, их резонанс. Взаимное генерирование смыслов. Равноправие читателя и текста. Соразмерность пространств личности и текста.
Символизм текста: происходит перестройка сознания читателя, настройка на частоту звучания текста-камертона, даже если не понятен смысл написанного. Такое измененное состояние сознания не выразимо вербально. У читателя возникает потребность в тексте, желание текста. Читатель впитывает смысл, питается смыслом. Доверие и любовь к тексту. Взаимность и нежность. Непосредственность и интимность отношений читателя и текста. Соитие с текстом. Бытийственность, телесность текста. Текст – это рай. Текст даруется читателю.
Чтение совершается как вслушивание, созерцание, воспоминание. Текст звучит, его можно слушать как музыку, как сказку. Тогда чтение – это праздник. Цель чтения – прикоснуться к тайне текста, почувствовать его поэзию, услышать мелодию смыслов. Главный критерий ценности текста – яркое впечатление от его красоты.

«Экзистенция и текст»
Экзистенциальный уровень
Слияние и сопричастие читателя и текста.
Текст – это Другой. Встреча и Со-бытие читателя и текста. Уподобление по энергиям читателя и текста; их взаимопроникновение. Проживание личностью содержания текста. Изменение поведения и мировоззрения читателя.
Открывается изнанка текста, выплескивается стихия смыслов. Происходит столкновение экзистенций читателя и текста. Читатель ранен текстом. Нарушается граница личности. Разрушается замкнутость и самодостаточность личности читателя. Сознание, подсознание и тело читателя как продолжение текста. После прочтения невозможно жить по-старому. Происходит вторжение текста в судьбу человека. Чтение как событие, шанс, случай.
Парадоксальность содержания текста. Читатель в ситуации абсурда. Непредсказуемость будущего. Неопределенность и бесконтрольность причин и следствий. Пограничная ситуация. Страх потеряться в тексте. Может что-то случиться: счастье или несчастье. Такое событие непредсказуемо и неповторимо. Судьба читателя как инобытие текста. Мистика текста. Перед читателем развертывается бездна.
Текст предстает как миф, а смыслы – как бытие желаний, воли. Сопротивление читателя власти текста. Бунт против тирании текста. Борьба (война) экзистенций читателя и текста. Возможна какая-то мутация сущности читателя в соответствии со смыслом текста. Чтение – это страдание. Боль. Текст – это ад.
Чтение случается с читателем, текст настигает его, застает врасплох. Чтение совершается как поступок, выбор, бой, драка. Текст принимается как испытание. Текст – это судьба, это трагедия. Цель чтения – инициация читателя текстом, приобщение к истине. Мистерия текста.
Главный критерий ценности текста – он беспокоит, раздражает, дразнит, задевает за живое, выбивает из колеи.

«Текст и бытие»
Метафизический уровень
Трансформация и преображение читателя и текста.
Взаимобытие читателя и текста. Открытие нового метафизического измерения в личности читателя. Происходит непредсказуемый сдвиг во всем существе читателя. Точка бифуркации. Неопределенность цели. Вся жизнь читателя сворачивается в точку «здесь и сейчас». Все миро-здание воплощается в системе «текст-читатель».
Метаморфоза внутреннего мира читателя без каких-либо гарантий. Децентрация субъекта. Отказ от претензий, смирение. Чтение как служение. «Не я живу, а живет во мне ... текст». Нужно довериться тексту, признать его власть. Тогда появляется непредзаданность жизненных целей и открытость личности неведомому, внутренняя свобода и спонтанность сознания (и поведения).
Читателю нужно потеряться в тексте. Забыть себя. Читатель должен стать текстом. Прыжок в пропасть. Читатель убит текстом. Смерть субъекта и новое рождение в другом качестве. Инверсия: оборачивание текста и читателя друг в друга.
Текст – это личность (персона). Текст довлеет над читателем как абсолют. Текст – это откровение бытия, дверь в вечность. Текст – это бог. Чтение свершается как самопожертвование. В нем же читатель и спасается. Цель читателя при чтении – раствориться, умереть в тексте.
Главный критерий ценности текста – захваченность читателя текстом.

«Текст и ничто»
Апофатический уровень
Аннигиляция личности читателя и смысла текста.
Неразличение читателя и текста (и автора), субъекта и объекта, Я и не-Я, бытия и небытия, смысла и существования. Нерасчлененная целостность, единство текста и читателя. Тотальность текста.
Текст и другие тексты: аллюзии, цитирование, репрезентация. По одному тексту можно составить представление обо всех остальных текстах. Любой текст – это текст всех текстов. Текст как поле всех возможностей и невозможностей, как семантический и онтологический универсум. «Нет ничего, кроме текста».
Неопределенность и размытость смысла. Неразличение смыслов. Плюрализация смыслов. Их мозаичность. Текст воспринимается как калейдоскоп смыслов. Дробление и взаимоотражение смыслов. Эхо смыслов, пыль смыслов. Деконструкция смыслов. Симуляция смыслов. Самоирония. Скольжение, мерцание смыслов, их самостирание. Смысловые лакуны и туманности. Текст – это майя. Он скрывает, обманывает. Хитрость текста. Он заманивает в ловушку самонетождественности.
Мгновенность, одномоментность бытия смыслов. Смыслы вспыхи¬вают как искры и тут же превращаются в дым. Текст – это только пепел смыслов, их бесплотные тени. Нигде не остается никаких следов: ни в сознании, ни в бытии, так как нет ни времени, ни пространства. Пус-тотность смысла. Бессмысленность текста. Приближение к тишине. Чтение как бездействие, пассивная активность или активная пассивность.
Чтение – это неслышимый крик, громовое молчание. В нем выра¬жается тоска по невозможному, погоня за недостижимым, познание непо¬стижимого. «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Текст как тайна. Нечто длится, намекает, зовет. Остается только голос (смех) и жест (танец) читателя-текста. Чтение как игра, в которой происходит взаимоуничтожение читателя и текста, и одновременно их взаимодополнение до универсума.
Самоуничтожение читателя и текста как взаимное жертвоприношение. Текст как литургия. Воскрешение, освобождение и спасение читателя и текста в игре. Чтение – это воплощенное чудо (благодать), это победа над небытием и пребывание в царстве свободы. Чтение – это награда за страдания, покой, сон, забытие (за-бытие). Цель читателя при чтении – экстаз, кайф. Главный критерий ценности текста – это когда сквозь пошлость обыденности просвечивает невидимый свет, которым сияет никогда не существовавший Первосмысл.

Итак, в результате получается несколько различных парадигм познания, значительно различающихся не только по методологическим критериям, но и по онтологическому статусу текста и самого читателя. В некотором смысле эти парадигмы можно понимать как определенные модели человеческого бытия, онтологические измерения существования человека, антропологически ориентированные методологические подходы."