Посвящается А.В.
Эпиграф чужой страницы
...я хотел от этого мира - Гармонии, а не гормонов,
Мокрых охапок цветов и объятий, а не сереньких клонов
Г. Островский


Иногда людьми движут совершенно необъяснимые мотивы: тебя ткнут лицом в грязную лужу, а это может быть всего лишь поводом, чтобы подумать о чистоте. Достать ни разу не использованный белоснежный платок, утереть свой слишком проникающийся лоб и слишком любопытный нос, надеть капюшон и подставиться солнцу: пусть оно греет и разукрашивает - пора уже прийти поре веснушек, без них слишком холодно в этом мире.

- Лен? Ты что делаешь?
- Получаю ультрафиолет!
Семилетняя тщедушная Ленка лежит на обтрепанном коврике в солнечном квадрате окна посреди февральского масленничного денька, в такой жалкой растянутой майке и складчатых колготах, которые всегда куда-то норовят убежать,съехав с ее талии и печально повиснув на носках.

И становится так щемяще в носу, до блестящего глаза.
- Лен, я тебе блинов принесла, мы с мамой напекли.
Лежит - улыбается, поправляет солнечные очки, покрылась вся "гусиной шкурой", но не сдаётся.
- И ультрафиолет не проходит через стекла!
- Как не проходит? Потрогай, какое холодное окно и какой теплый свет - значит он прошёл через стекло!

Ложусь рядом, стянув с трудом застрявший на голове китайский свитер "Дружба" (ну кто придумал делать такие неудобные, не растягивающиеся узкие горловины?).
"Дружба" у меня сейчас вместо подушки, и мы уже загораем вместе с моей подругой Ленкой, свисая по бокам узкого для такой компании коврика - бройлерно-бледными локтями на холодный пол.
- Лен, сегодня Прощённое Воскресенье и я пришла у тебя прощения просить. Помнишь, как я тебя в прошлом году убить хотела? За колготки?

... я любила своим вещам давать имена. Например, из первого: это две пары колгот, которые, можно отнести к циклу "Мой первый курортный роман - город Сочи". Одни я назвала "Река Сочи после грозы и ливня", потому что они были такого молочно-кофейного цвета, словно несущаяся в ущелье Сочи, наблюдаемая мною с шатающегося до обморочного состояния подвесного мостика,глина в ее водах была именно такого колготного оттенка и тонкие синие волнистые линии-орнаменты не могли оставить никакого сомнения - это именно река. Для вторых черных с красными звёздочками - "В городе Сочи тёмные ночи", потому что именно так я запомнила отражающуюся в поливной окологазонной луже красную неоновую рекламу.
Из более простецкого - пушистая жёлтая кофта "Мимоза" и гладкая розовая "Утро"(потому, что совпадала нежно-поросячьим оттенком с одноименным мылом)

... Те колготки, которые стали поводом для убийства, мне мама привезла из Москвы. Достав аккуратно двумя пальцами из целлофановой упаковки, мама научила, как нужно правильно надевать такую тонкоту: вначале продеть два больших пальца внутрь, собрать аккуратно в охапку и бережно натянуть на вытянутую ступню, когти отворачивать, все делать только мягкими подушечками. Полосатые и нежно-голубые.

Первой жертвой стали сине-белые "Матросские" - вместе с моей кожей они оставили свой тонко-нитяный след на ноздреватом асфальте во время погони за азербайджанской диаспорой, состоящей из Фаранки, Таранки и Бориса, который "Повелитель дохлых крыс", и отобравшей мой разноцветный мяч, похожий на нашу планету, если бы на ней растереть радужные бензиновые пятна.
В ответ на тоску по утраченным "Матросским", Фаранка вернула мяч и подарила мне секретную успокоительную молитву:

Огонь погас.
Христос за нас.
Матерь Божья -
По бокам ангелы,
Спаси и сохрани меня!

После такого удивительного подарка, всё оставшееся детство мне удавалось совершенно спокойно уснуть только тогда, когда я несколько раз подряд читала этот текст, загибая то ли шесть, то ли семь раз свои пальцы в убежище надёжного одеяла.

Вторые были "Паутинкой" и им удалось героически выдержать напор целого школьного дня, но по дороге домой Ленка сделала все мои ограничения и контроль за системой "окружающий мир - ноги" тщетными: "Паутинка" решила встретить свою осень на ее портфеле.
Убежав, в ярости от такого вандализма, в своей комнате, отказавшись от бабушкиного обеда, я накапливала побудительные мотивы для мести, наконец, решив, что сейчас сброшу Ленку с пятого этажа в лестничный пролёт - к себе, на четвертый, чтобы знала, как быть аккуратной и осторожной.

Ленка тогда открыла на мой настойчивый звонок в двери, в этой же майке и неизменных спущенных колготках. Я вытащила ее за шлейки на площадку, подтянула к решетке перил, но подбежавшая босая бабушка и Ленкины глаза вернули меня в реальность, в которой любые колготки уже навсегда потеряли свою цену. Я тогда не попросила прощения ни у Ленки, ни у бабушки, которую продержала в подъезде, до прихода мамы , дерзко захлопнув и отчаянно не желая никому открывать дверь...

- Ленк, прости меня в это Прощённое Воскресенье за то, что я тебя хотела убить из-за каких-то дрянных колготок?
- Иннусик, и ты меня прости за то, что я их порвала!
- Мирись-мирись и больше не дерись, а если будешь драться - то я буду кусаться!!
- Айда есть блины!



© Copyright: Ив Олендр, 2012
Свидетельство о публикации №21202210753