Я тогда ехал на метро. Хотя с таким же успехом мог лететь среди облаков на великолепном серебряном лайнере, как говорят многие. Было тогда то самое чувство, про которое говорят – счастлив из-за ничего. Но чувство это, славу богу, быстро проходит, и все возвращается на круги своя. Хотя какие круги? Кто-нибудь видел эти «круги своя», на которые все возвращается? Мы произносим массу слов, совершенно не задумываясь об их значении, и думаем, что так оно и надо. Впрочем, может так оно действительно надо – меньше всего мне хотелось бы сейчас определять, что, кому и зачем надо. Самая неблагодарная роль, если вы понимаете, о чем я. У всех у нас два глаза, и уже по этому мы не можем ни на что смотреть с одной точки зрения. Ну да ладно. Бог знает. Было это как раз в тот день, когда все умерли, и счастлив я был, вероятно по этому поводу, или же вопреки ему. Это не важно, так как, скорее всего, я был счастлив независимо ни от чего. Тем временем, я ехал и периодически явно ощущал прямо за своей спиной души всех тех людей, что когда-то жили здесь, а теперь умерли. Их было очень много, даже слишком много, они думали, говорили, посылали друг другу воздушные поцелуи. А теперь они мертвы. Смерть – такая глупость. Они все жили с готовностью умереть всего лишь оттого, что невозможно вернуть назад даже прожитую только что секунду. Мне было, конечно, смешно. Я стоял и улыбался, и теплое, и вместе с тем, непристойное, гавайское солнце моей улыбки освещало темные коридоры, по которым бегают известные вам синие поезда. Более неуместной и глупой картины сложно себе представить. Мы можем на секунду остановить любой процесс: поставить на паузу стерео, закрыть программу, наконец, отвернуться от избиения слабого и забыть о нем. Эта опциональность – порождение нашего прогресса, скажете вы. Нет. Это – закон смерти, точнее жизни. Ее одну мы не можем остановить, поставить на паузу, и чуть-чуть отдохнуть, расслабиться, а потом снова обратиться к ней с новыми силами. Какая жалость. Но не для меня, заметьте, я то был тогда счастлив. А вы были?


[показать]