Я сегодня сидела на лекции по истории искусств. Нам там очень занимательно рассказывали о ком-то там, который ввел крестьянский жанр в русскую живопись. И вот нам показывают картину, а там такая суровая крестьянская жизнь. Там суровый крестьянский ужин, с суровым крестьянским главой семьи (который самый старый), суровая крестьянская мать и суровые крестьянский дети. И все так сурово, с такими  суровыми крестьянскими лицами накладывают еду. И сразу видно, что все там очень сурово, и веселиться вообще некогда. Пожрать, поспать и пахать. И у главной красавицы тоже лицо очень суровое. Наверное, даже, самое суровой из просто суровых. Я бы на ее месте тоже была очень сурова.

 Вот прикиньте, вот вам исполнилось 6 лет. И все! Кабзец детству! Теперь ты убираешь, готовишь, моешь, чистишь, кормишь, да еще и шьешь. А для чего ты шьешь? Потому что. Потому что должно быть приданное в стопицот полотенец, фартуков, да еще и что-то мужу, и платье себе надо отгрохать свадебное. Потому что. А тебе 10 лет. А у тебя платье свадебное, и мыть-стирать-готовить. А ведь ты даже в лицо не знаешь это свое будущее счастье личной жизни. И вот тебе 13 лет, а ты уже похожа на лошадь, которую уже конкретно так объездили. У тебя уже холка вся сбита и копыта ну прямо как у лошади. И вот тебя выдают замуж за какого-то мудака, от которого у тебя будет маленькая горка детей, потому что противозачаточных кроме: «Гадай бабка, гадай дед, авось пронесет» еще не придумали. Нет, даже так. Замуж выдают не тебя, а стопицот полотенец, фартуков и свадебное платье в цветочек. Чтобы ты родила еще стопицот полотенец, фартуков и свадебных платьев. И ты будешь жить с этим мудаком и его гребаной семьей пока не превратишься в самурая и не снесешь ему бошку. Ну, или пока не утопишься, но это привилегия буржуев.

 Так что веселиться вообще некогда. Так что революция, и опять круговая порука. Опять какой-то мудак и стопицот фартуков. Только теперь еще надо консервы катать и пятилетку за четыре года, потому что дефицит. И еще какой-то мудак сверху и всех расстреливает. Но, несомненно, это уже не то, что раньше. Презервативы появились, аборты, и жить стало легче. И вот вся эта действительность с экрана телевизоров красного флага, орудие пролетариата, колхоз и первая атомная станция. И все шикарно, но совок развалили. Потому что у народа вдруг активная гражданская позиция, и красный флаг горит на площади. И «доигрались, мудаки». И меня там не было, но грустно. Потому что.

 И вот теперь у этих хомяков появилась активная гражданская позиция. Верующие повылезали, как грибы. Еще вчера они ломали крест и отправляли в ссылку священников. А теперь атеисты – педики. Приколитесь, мы – гомики! Мы такие нетрадиционные, разрушаем духовность. Я могу собой гордиться. Меня в классе называли ведьмой. Все когда узнали, что я у нас сменила ориентиры в этой жизни, стали называть меня ведьмой. А я их любила, потому что они сильные и независимые. Я вот их не понимаю, хоть убей.

 Я сегодня начала смотреть второй сезон Квиров. Я смотрю и думаю – девять лет назад что-то произошло. Я смотрю и думаю, что эти герои, которые там, они должны помнить и знать. Что девять лет назад, когда я мне было 20, где-то очень далеко от меня горел чей-то флаг, и танки въезжали по брусчатке. Это хомячки боролись за свободу.

Я вот  уверенна, я всегда это говорила, если ЛГБТ сообщество неожиданно для всех стырит где-нибудь 20 мегатонн урана, и скажет: «Ребята, мы сейчас откроем ящик. Ребята, у нас есть не только топливо, у нас есть бомба. Ребята, знаете в чем фикус? Фикус не в том чтобы взорвать. Фикус в том, чтобы не рвануло»… И тогда будет подъем националистических движений. И тогда будет Совбез ООН, и все станут говорить, что надо узаконить однополые браки, станут ругать прежнюю политику, главные гомофобы скажут: «Ребята, все окей!». Потому что они очень боятся. И я уверенна, что тогда ЛГБТ сообществу будет насрать. Просто будет прикольно смотреть на напуганных хомячков. Потому что никогда это не признают. Просто будет очень страшно. Но весело!

 Но это все фигня. Это был 2000 год, и люди говорили, что коммунизм пал. И много чего разного говорили. Это был конец тысячелетия, и никто еще не знал про Китай. Поэтому никто ничего не сказал. Но я знаю, что я приеду, и я скажу, что я – коммунистка. И это будет просто так, но меня будут презирать даже педики и эти, зеленые защитники травы.

 И я сидела и ела бутерброд. Я его сделала в духовке из сыра, черного хлеба с тмином и помидора. Я чувствую этот запах советского кино. У них, конечно, все в шоколаде, общество потребления и свобода слова. Но есть такой советский душок. Такой душок тоталитаризма. Даже в сериале про педиков можно найти этот кошмар. Этот ручеек. Это вытаскивают из вашей головы мозг и промывают. Демократия. И детям в школе ставят 2 за сочинения про речь Обамы по телеку. Она была тупа и бессмысленна. Но мозг вытащили и помыли под душем.

 Back in USSR! *и в воздух чепчики кидали*