...Я знаю, чаще всего люди дьявольски мучают один другого,
но иногда им удается разглядеть и понять друг друга,
и тогда, если они не безнадежно жестоки, им хочется
помочь друг другу всем, чем могут…
Теннесси Уильямс Ночь игуаны
Смотря сегодня "Ночь игуаны" ощущаешь ретро так, словно оно, - черно-белое, насквозь из Америки пятидесятых-шестидесятых - отпечатывается на экране заранее подготовленными трафаретами. И это делает понятным и приемлемым "академичность" диалогов, некую программную добродетель на стяге, несколько театральный подход к построению режиссером сцен и очень предсказуемые типажи героев.
Вот жгучая, и страстная, и вольная брюнетка, умеющая быть самой верной женщиной, не слишком соблюдая мораль.
Вот отцветающая добродетель - старая дева с идеально уложенными волосами, однажды давшая подержать одному "австралийцу, коммивояжеру, человеку средних лет, совершенно безликому, толстому, лысому, с убогими претензиями на светскость, навязчивому" что-то из своей нижней одежды. Вот так, он отвернулся, а она сняла и дала ему подержать какую-то часть своего туалета. Ангелы, они такие, они чисты в любых странных поступках. Если им сказать, что дать подержать часть туалета - это "печальный, грязный эпизодик", они вас не поймут и возразят: " Ничто человеческое не вызывает во мне отвращения, кроме злобы и жестокости. Я же говорила, он был очень мягок, чувствовал себя виноватым и вел себя деликатно ".
Вот изгой-священник, ищущий возможность как-то жить или как-то умереть, желательно и то и другое публично, и находящий вместо этого любовь нимфеток, экскурсионный автобус и целомудренную женщину, с обгоревшими крыльями.
Вот простоватый простак, умеющий крутить баранку, которого можно купить добрым словом или денежной перспективой.
Вот рано поспевшая девица, коварно-невинная в своих эротичных желаниях, до чертиков сексуальная в своих шортиках и, непременно, блондинка.
Вот лесбиянка, страдающая от самой себя и мучающая за эти личные страдания весь мир, которая будет прощена тем, от кого ей прощения и даром не надо.
Ну, и вот старец, который, умерев, даст сигнал к тому, что можно опускать занавес.
А, да, еще есть игуана, рвущийся с веревки зверек, существующий только для того, чтобы человек мог однажды почувствовать себя Богом. Почувствовать и отпустить игуану на волю. Раз уж он не может отпустить самого себя, то пусть хоть окажет эту милость ящерице.
Левой, а не правой:))-Ф.
P.S
А мои родители набрали в рот земли и молчат.
Мне прошлой ночью наконец приснилась мать.
Молчаливая.