[500x257]

На днях, заглянув на форум «Мир Ивана Ефремова», познакомился с работами эколога, общественного деятеля и весьма примечательного мыслителя Андрея Козловича. Читаю его тексты, выложенные в Сети, и поражаюсь тому, как он необычайно трактует творчество Ивана Антоновича Ефремова, казалось бы, изученное вдоль и поперёк. Суть концепции Андрея заключается в том, что он рассматривает Ефремова не как «классика советской коммунистической фантастики», а свободного, не стеснённого никакими идеологическими рамками, философа-гуманиста и, что особенно любопытно, герметика (и даже гностика!), который в своих книгах «зашифровал» идеи и мысли, как никогда далёкие от истматовского и материалистического «официоза». Великолепный духовно-ноосферный ефремовский мир Эры Великого Кольца и Эры Встретившихся Рук — это торжество не столько усовершенствованного марксистско-ленинского коммунизма, сколько Аристона — то есть Меры и Красоты. "Красота – это правильная линия в единстве и борьбе противоположностей, та самая середина между двумя сторонами всякого явления, всякой вещи, которую видели еще древние греки и назвали аристон – наилучшим, считая синонимом этого слова меру, точнее – чувство меры" (Иван Ефремов). Именно отсюда вытекает разумный Путь По Лезвию Бритвы, позволяющий избежать смертельно опасных крайностей. Разумеется, что столь крамольная позиция вызвала резко негативную реакцию на общеизвестных «ефремовских» форумах «Нооген» и «Красная Застава», чьи участники, преимущественно, непробиваемые леваки и ортодоксы-марксисты, считающие свою трактовку ефремовского наследия "непогрешимо-верной". Сейчас Андрей Козлович продолжает работать над романом «Тёмное Пламя», где он излагает своё, «альтернативное», прочтение Ефремова. Кроме того он является автором книги «Аристон - вечный путь по лезвию бритвы (Концепция ноосферного развития)». С текстом романа «Тёмное Пламя» можно познакомиться на Форуме «Мир Ивана Ефремова» - http://mirefremova.borda.ru (смотри рубрику «Общение с Андреем Козловичем»). Отдельные главы романа также выложены в журнале «Самиздат» —http://zhurnal.lib.ru/k/kozlowich_a_m. 

«Красота – это правильная линия в единстве и борьбе противоположностей, та самая середина между двумя сторонами всякого явления, всякой вещи, которую видели еще древние греки и назвали аристон – наилучшим, считая синонимом этого слова меру, точнее – чувство меры. Я представляю себе эту меру чем-то крайне тонким – лезвием бритвы, потому что найти ее, осуществить, соблюсти нередко так же трудно, как пройти по лезвию бритвы, почти не видимому из-за чрезвычайной остроты».

И. А. Ефремов «Лезвие Бритвы»

Предисловие:

*НЕПОНЯТАЯ СТОРОНА ТВОРЧЕСТВА И. А. ЕФРЕМОВА*

Много лет являясь поклонником творчества Ивана Антоновича Ефремова, или Эрфа Рома, как он сам себя называл, которого большинство людей знают как писателя-фантаста, и все эти годы внимательно изучая его творчество, причём не «для диссертации», а для души, я однажды понял, что с его творческим наследием далеко не всё так просто, как принято считать. Сейчас Ивана Антоновича часто называют «отцом советской научно-фантастической утопии о светлом будущем», «наивным утопистом», «последним коммунистом» и т.д. Однако, в настоящее время, я уже убеждён, что это не так. 
Иван Антонович прекрасно понимал, что будущее, к сожалению, не обязательно должно быть светлым. Собственно о будущем у него есть только два больших произведения, романы «Туманность Андромеды» и «Час Быка». И если «Туманность Андромеды» – это, безусловно, произведение о светлом будущем – утопия. То с «Часом Быка» ситуация прямо противоположна, «Час Быка» – это классическая антиутопия или роман-предупреждение о возможности возникновения глобального высокотехнологического фашизма, или фантастика апокалипсиса, кстати, Час Быка – это время перед апокалипсисом, данный жанр хорошо отработан в западной фантастике. И этот роман, что пока не понято исследователями творчества Ефремова, научно обосновывает возможность существования высокотехнологического фашизма,  опирающегося на самые последние достижения науки, и поэтому обладающего колоссальнейшей научно-технической мощью. И, самое главное, «перешедшего порог Роба», то есть, способного совершать межзвёздные космические полёты. Собственно для этого «порог Роба» и понадобился в «Часе Быка». 
Очевидно, под Робом Ефремов понимал известного учёного, члена «Римского Клуба» – международной неправительственной организации, лауреата нобелевской премии в области физики, Денниса Габора. Габор утверждал, что невозможны, так называемые, «звёздные войны», поскольку высокотехнологические цивилизации, не достигшие разумной и справедливой социальной организации, обречены на ядерное самоубийство, поскольку они не способны обрести внутренней стабилизации. В небольшой повести Ефремова «Сердце змеи» эта мысль выражена так: «Высшая форма общества, которая смогла победить космос, строить звездолеты, проникнуть в бездонные глубины пространства, смогла всё это дать только после всепланетной стабилизации условий жизни человечества и, уж конечно, без катастрофических войн капитализма...». И Ефремов утверждал, что данный социальный закон справедлив для всего мироздания. Однако, в «Часе Быка» он подчёркивает, что этот закон должен иметь исключения, и показывает такое исключение, гипотетическую планету Торманс – Мучение, которая обрела внутреннюю стабильность не за счёт достижения разумной и справедливой социальной организации, а за счёт всепланетного высокотехнологического фашизма, позволившего сделать свержение олигархии невозможным. То есть, роман, самим фактом своего существования опровергает одно из главных положений в творчестве Ефремова – положение о том, что высший разум обязательно должен быть гуманным и прекрасным, благодаря его произведениям, на десятилетия определившее лицо советской фантастики, и горячо поддержанное руководством СССР. Тогда, этот тезис «Сердца змеи» и «Туманности Андромеды», по сути, стал ответом советской фантастики западным романам, ставящим во главу угла «звёздные войны» и был бурно подхвачен всей советской пропагандой, как ответ «глубоко гуманной советской морали западным концепциям, построенным на звериных законах капитализма». «Туманность Андромеды» и «Сердце Змеи» были переведены на Западе. И по оценкам советских критиков «внесли громадный вклад в пропаганду идей социализма и коммунизма в капиталистических странах». И дальше идея возможности «звёздных войн» в принципе отрицалась советской фантастикой. Единственной советской «космической оперой» – романом о «звёздной войне» стала каким-то чудом опубликованная трилогия Сергея Александровича Снегова «Люди как боги». И она действительно была первой и последней, больше отечественная фантастика до развала СССР не возвращалась к теме «звёздных войн». 
С первого взгляда в «Часе Быка» нет противоречия с этим тезисом. Высокотехнологический фашизм, возникший на планете Торманс способен выйти в межзвёздный космос лишь технически, но он очень деградировал экономически и такие полёты ещё больше его обескровят и они запрещены законом. Ефремов подчёркивает, что экономическая деградация и научно-техническая стагнация, обязательные черты такого фашизма, кроме того, он замкнутая система не только не стремящаяся в космос, а, напротив, огородившаяся от всего мира. Но даже неглубокий анализ романа проявляет, что на самом деле это не так, потенциал такого фашизма огромен, как экономический, так и научно-технический. В межзвёздный космос же такой фашизм обречён однажды выйти в силу очень интересного закона – Закона Стрелы Аримана, суть которого в том, что любая категория, пройдя высший пик развития, превращается в свою противоположность. Соответственно, стремление тормансианского фашизма к замкнутости, однажды должно перейти в стремление к экспансии. И собственно об этом книга, которую уважаемый читатель держит в руках. Сама уродливая цивилизация Торманса возникла в результате выхода в межзвёздный космос агрессивного и фанатичного социума с Земли, который по определению мог творить в космосе всё, что угодно. Вот фрагмент романа «Час Быка»: 
«— Надо ли сначала приближаться к спутнику, спросил Гриф Рифт, теперь, когда сообщение цефеян подтверждает его необитаемость? 
— И всё же надо. Мы с нашим опытом можем увидеть то, что могли не понять и, следовательно, не заметить цефеяне. Может быть, на спутнике остались сооружения прежней цивилизации Торманса, лишь впоследствии пришедшей в упадок. На планете могла существовать ещё более древняя цивилизация, вымершая или истребленная современными обитателями Торманса, если они пришельцы... 
Гриф Рифт кивнул, безмолвно соглашаясь». 
Тема фашизма, одна из главных тем в произведениях Ефремова, и он детально её отработал. И Ефремов достаточно прозрачно даёт понять, что фашизм, увы, способен на намного большее, чем хотелось бы. Более того, как не невероятно это звучит, в «Часе Быка» у него даже есть намёк на то, что землянам, перед событиями, описанными в романе, пришлось пережить большую и чудовищную галактическую войну, победа в которой досталась землянам очень высокой ценой. 
Вообще, главная черта «Часа Быка» это то, что роман буквально пронизан огромным количеством совершенно невозможных и буквально анекдотических противоречий, от которых впору буквально взяться за голову. Но при этом они поданы так аккуратно, так неброско, так незаметно, что их в своё время не заметила не только советская цензура, но и по сей день не замечают многие исследователи и «исследователи» творчества Ефремова. Можно сказать, что в этом романе Ефремов проявил себя мастером «пускать пыль в глаза», никакого преувеличения не будет. И этот «Код Эрфа Рома» не только не уступает, но и по многим показателям превосходит недавно так прогремевший «Код да Винчи». 
Пожалуй, самый главный вопрос научно-фантастических произведений Ефремова – это вопрос времени. Они написаны так, что невозможно с точностью восстановить их хронологию. В предисловии к «Туманности Андромеды» Ефремов это объяснил тем, что человечество развивается всё более быстрыми темпами, и это вселяет оптимизм: «Еще в процессе писания я изменял время действия в сторону его приближения к нашей эпохе. Сначала мне казалось, что гигантские преобразования планеты и жизни, описанные в романе, не могут быть осуществлены ранее чем через три тысячи лет. Я исходил в расчётах из общей истории человечества, но не учёл темпов ускорения технического прогресса. 
При доработке романа я сократил намеченный срок на тысячелетие. Но запуск искусственных спутников Земли подсказывает мне, что события романа могли бы совершиться ещё раньше. Поэтому все определённые даты в «Туманности Андромеды» изменены на такие, в которые сам читатель вложит своё понимание и предчувствие времени». 
И именно с этой самой первой временной рамки мира будущего созданного Иваном Ефремовым мы сразу и выходим на противоречие в следующем романе дилогии «Час Быка». 
«Час Быка», в отличие от «Туманности Андромеды», вроде бы, позволяет установить точную дату своего действия – 4040 г. Эту дату даёт календарь Калачакры, на который Ефремов, опять же, вроде бы, опирается в «Часе Быка». Действие же «Туманности Андромеды» происходит ориентировочно в 3950 – 3957 г.г., роман издан в 1957 г. Таким образом, от времени «Туманности Андромеды» до времени «Часа Быка», как не смотри, прошло порядка 100 лет максимум. Из пролога, правда, прямо вытекает цифра в 170 лет, но, в принципе, сути она не меняет. Правда есть ещё недавно частично опубликованные «премудрые тетради», черновики романа «Час Быка», исходя из которых, события романа отстоят от событий в «Туманности Андромеды» на 340 лет. Но к этому, наверное, нужно относиться именно как к черновику, поскольку «премудрые тетради» приближают действие «Туманности Андромеды» с 3950 г. на 3700, что запутывает всё ещё больше. 
Указанная цитата о том, что автор допускает изменение хронологии в своём мире будущего, даёт возможность предположить, что хронология в «Часе Быка» изменена им, исходя из этого положения. Но тогда непонятно, почему он прямо не предупредил читателей о таком изменении хронологии в предисловии к «Часу Быка», что было бы логично и естественно. Но и это ещё не всё. Из логики предисловия к «Туманности Андромеды» следует, как указанно, что хронология «Часа Быка» может быть только приближенна к нашему времени на какой-то период, «литературные ляпы» же в «Часе Быка», напротив, скорее говорят о том, что она отдалена от нашего времени ещё на 1000 лет. 
Главным событием «Туманности Андромеды» является открытие великим гением Земли, а заодно и Галактики Реном Бозом нуль-пространственного перехода, который позволяет практически мгновенно попасть в любую точку не только нашей Галактики, но и всей вселенной. Действие «Туманности…» происходит в Эру Великого Кольца – объединения разумных цивилизаций нашей Галактики в союз посредством теле и радио связи. Но расстояния между цивилизациями составляют, в лучшем случае, сотни и тысячи световых лет. И поэтому сигналы идут чудовищно долго. Люди видят на телеэкранах изображения братьев по разуму, которые уже давно умерли. И такое положение сохраняется в нашей Галактике, многие тысячи, а возможно и миллионы лет, землянам это точно не известно. С открытие же Рена Боза наступает Эра Встретившихся Рук, позволяющая представителям разумных цивилизаций, наконец, встретится непосредственно. 
В «Часе Быка» на основе открытия Рена Боза земляне научились создавать Звездолёты Прямого Луча (ЗПЛ), приспособленные для передвижения в нуль-пространстве. Но, учитывая, что открытие состоялось совсем недавно, земляне успели построить только два ЗПЛ «Нооген» и «Тёмное Пламя». «Нооген» ещё плохо приспособлен к полётам, в частности, на нём ещё нет приборов, позволяющих определять массы вещества – звёзды и планеты, в точке выхода, и поэтому, вскоре он погибает. На «Тёмном Пламени» такие приборы уже есть. 
Но как уже сказано в центре «Часа Быка» другая проблема – проблема возникновения высокотехнологического фашизма. Торманс населён потомками землян, впрочем, и без этого ясно, что Торманс только аллегория, на самом деле это наша Земля, один из вариантов её развития, только, безусловно, это чудовищный вариант. Заселение Торманса землянами произошло в результате следующей причины. После победы Второй Великой Революции (ВВР) – произошедшей в 2035 – 2040 г.г. и положившей начало первой ноосферной эре – Эре Мирового Воссоединения (ЭМВ), часть сторонников идей, по-видимому, Мао Цзедуна (он называет его в романе «великим гением Цоамом», и есть ещё ряд намёков на то, что тормансиане потомки китайцев) строит три огромных звездолёта с экипажем в несколько тысяч человек и улетает с Земли, поскольку не желает принять новые порядки, установившиеся после ВВР. Они летят к «скоплению тёмных звёзд недавно открытых недалеко от Солнца». Но происходит не предвиденное, «скопление тёмных звёзд» оказывается, на самом деле «ундуляцией Тамаса», не вдаваясь в подробности можно сказать, что это возникший по естественным причинам вход в нуль-пространство, и провалившись туда, они выныривают в 1000 световых лет от Земли, в «созвездии Рыси». На их счастье неподалёку от места выхода звездолётов в наше пространство оказывается звезда с планетой земного типа, которая и становится их новой родиной. Две тысячи лет официально, и три тысячи лет исходя из «ляпов», эта планета живёт отдельно от Земли, и большая часть тормансиан даже забывают о том, что Земля их родина. В конце концов, на планете восторжествовал всепланетный фашистский режим, взявший за основу номенклатурное устройство общества. На этом устройстве общества и нужно остановиться подробнее. 
Суть номенклатурного устройства общества, характерного для СССР, Китая и Мировой Системы Социализма в целом, первым изложил югославский учёный Милован Джилас в своей книге «Новый класс», в 1973 году его так же детально проработал русский учёный Михаил Восленский в книге «Номенклатура – господствующий класс Советского Союза», опубликованной им в ФРГ. Они доказали, что эта система также является эксплуататорской, но власть олигархии базируется в ней не на деньгах – не на монополии на материальные ресурсы, как на Западе. Напомню, классики марксизма-ленинизма утверждали, что основой контроля над материальными ресурсами – собственностью, как это у них названо, со стороны олигархии, в капиталистических странах являются деньги – «финансовый капитал», и, соответственно, возникает «финансовая олигархия». В условиях же «реального социализма» основой такого контроля стала иерархическая система. Подлинный контроль над ресурсами дала высокая должность в государственном аппарате – номенклатурная должность, возможность занять которую никак не зависит от воли народа, что декларировалось, а осуществляется совсем по другим законам. По каким законам мы поговорим непосредственно в романе. Ефремов в «Часе Быка» существенно развил эти теоретические положения. 
Он отрицал современное определение понятия фашизм, которое кратко можно обозначить как «крайнюю, реакционную форму тоталитаризма». По его определению, прямо написанному в «Часе Быка», фашизм это искусственное огораживание народа олигархией от научного знания. То есть власть номенклатурной олигархии базируется не на монополии на материальные ресурсы, как при капитализме, а она базируется на монополии на ресурсы духовные. Более подробно такая система выглядит так. Устанавливается единая идеология, которая объявляется единственно верной, в СССР это называлось «единственно научной», вера в которую вменяется в обязанность, тот, кто посмел хотя бы усомниться в данной идеологии, объявляется «врагом государства» и его за это строго наказывают. Все другие идеологии запрещаются, более того, литература о них изымается из библиотек и частных собраний, за чтение, хранение и нелегальное издание такой литературы наказывают уже не просто строго, а крайне жестоко. В конечном итоге из сознания народа вытравливается сама память о том, что могут быть другие идеологии. Естественно, такой системе не нужны мыслящие люди в среде народа, поэтому образование простых людей сводится до минимума. Их обучают только самым простым вещам, позволяющим выполнять лишь самую простую работу. В конечном итоге народная масса становится глубоко невежественной, придатком к машинам и механизмам для производства материальных ресурсов. Но это ещё не всё, на народные массы оказывается постоянное гипнотическое воздействие через специальные психотронные устройства, укрепляющие их веру в справедливость, разумность и несокрушимость системы через подсознание. Учёные же, с одной стороны, находятся полностью под контролем со стороны фашистской олигархии, поскольку она искусственно поддерживает антагонизм между интеллигенцией и народом. Интеллигенции предоставляются определённые привилегии, и этого достаточно, чтобы невежественный народ отождествил её с номенклатурой, и возненавидел не менее чем номенклатуру. И поэтому любую попытку интеллигенции выразить социальное недовольство можно подавить силами народа, натравив его на интеллигенцию. По принципу «культурной революции» осуществлённой в своё время в Китае указанным Мао Цзедуном. С другой стороны, учёные, не смотря на то, что Торманс глубоко опустошён неразумной политикой олигархии, получают достаточно средств и ресурсов, для того чтобы обеспечивать научно-технический прогресс. Поскольку номенклатурная олигархия кровно заинтересована в научно-техническом прогрессе, он позволяет ей закабалять народ всё вернее. Таким образом, от знания огорожен только народ, элита продолжает его накапливать и двигать науку вперёд. Поэтому научно-техническая стагнация на Тормансе только кажущаяся, новые научные открытия просто не внедряются в экономику, поскольку требуют повышения квалификации народа, а это опасно для системы. Но в принципе эта проблема разрешима, например, путём дальнейшего развития кибернетических устройств. А то, что компьютеры есть на Тормансе, Ефремов подчёркивает. 
В целом тормансианская система – это система характерная для Древнего Египта, который Ефремов детально рассмотрел в своих исторических произведениях. С одной стороны глубочайшая нищета и невежество народа, с другой стороны колоссальнейшее накопление знания кастой жрецов. Кстати, по оценкам некоторых специалистов, в некоторых областях тайное знание Древнего Египта превосходило даже современную науку. Ефремов подчеркнул в своих произведениях, что система в Древнем Египте эквивалента тормансианской, равно как он подчеркнул, что фашизм способен возникнуть на любой социально-экономической почве, у него даже есть интересное выражение – «первобытный фашизм». 
Он также подчёркивает, что в условиях такой системы социальная революция невозможна, систему можно разрушить только через вмешательство извне. В данном случае с другой планеты. 
Через две, или через три тысячи лет земляне узнают, что произошло с их потомками, поскольку около планеты случайно оказывается ЗПЛ с планеты из созвездия Цефея. И «Тёмное Пламя» со специально подготовленной экспедицией прилетает туда с целью изучить ситуацию и оказать помощь потомкам землян. 
И вот здесь и начинаются «горы литературных ляпов». 
Как уже отмечено земляне изобрели Звездолёты Прямого Луча приблизительно за 100 – 170 лет до событий описанных в «Часе Быка», точная дата не названа. Поэтому на момент действия романа их и было построено всего два. Однако в этом же романе сообщается, что Земля установила, причём именно так ЗЕМЛЯ УСТАНОВИЛА, и, по всему, уже довольно давно связь с планетой звезды Эпсилон Тукана посредством ЗПЛ, и они осуществляют регулярные пассажирские рейсы. Краснокожие жители Тукана очень красивы и земляне, впервые встретившись с братьями не только по разуму, но и по телу, бурно развивают отношения. Между землянами и туканцами уже вспыхнула масса любовных романов, браки их обречены на бесплодие, но мощные биологические институты обеих планет активно берутся за дело, и земляне и туканцы уверенны, что проблема будет разрешена. Эпсилон Тукана находится на расстоянии 500 световых лет от Земли, а ЗПЛ у Земли было всего два, и те не пассажирские и, к тому же очень маленькие. «Тёмное Пламя», например, может взять на борт только тринадцать человек. То, что туканцы построили свои ЗПЛ, тоже исключено. С ЗПЛ ещё не успела толком разобраться даже Земля, а у всей Галактики их не было до великого изобретения Рена Боза. 
Впрочем, дам цитату, земляне показывают несчастным тормансианам фильмы о жизни Земли и вот: «Не могли не пленить их (тормансиан) воображения великолепные красные люди с Эпсилон Тукана — с этой планетой Земля установила регулярное сообщение. 
После того как ЗПЛ стали совершать рейсы на Эпсилон Тукана и обратно — протяженностью в сто восемьдесят парсеков — за семнадцать дней, на Земле, особенно среди молодежи, вспыхнула эпидемия влюбленности в красных людей. 
Но оказалось, что браки между землянами и красными туканцами обречены на бесплодие: это принесло немало разочарований. Мощные биологические институты обеих планет сосредоточили свои усилия на преодолении неожиданного препятствия. Никто не сомневался, что трудная задача будет скоро разрешена и слияние двух человечеств, совершенно сходных, но разных по происхождению, станет полным, тем самым бесконечно увеличивая сроки существования человека Земли как вида». 
Дальше, больше. К моменту экспедиции «Тёмного Пламени» земляне, оказывается, успели заселить, как минимум, несколько планет, но, судя по всему, всё же не несколько, а много.
В «Туманности Андромеды» земляне собираются заселять две планеты зелёной циркониевой звезды Ахернар, и туда отправляются звездолёты с переселенцами. Обычные звездолёты, а не ЗПЛ. До Ахернара 130 световых лет. То есть, на момент действия «Часа Быка», звездолёты туда даже ещё возможно не успели долететь. Тем не менее, земляне, оказывается, уже полностью заселили Ахернар и даже успели, на Ахернаре, превратится в новую расу с сиреневой кожей. Вот цитата: «Люди, переселившиеся на планету Зеленого Солнца, прожили там еще немного веков, но от радиации светила приобрели сиреневую кожу и внешне отличались от бронзово-смуглых землян гораздо больше, чем последние от желтых обитателей Ян-Ях. Но весь строй жизни пионеров земного человечества на Ахернаре ничем не разнился от их родины, что давало тормансианам уверенность в их собственном союзе с могущественной Землей». Уже одна фраза «ещё немного веков» чего стоит? Кстати, в этой цитате есть ещё один «ляп». Оказывается, за прошедшие 100 – 170 лет максимум, земляне, на Земле, успели слиться в единую бронзово-смуглую расу. В «Туманности Андромеды» главный участник опыта Рена Боза, Мвен Мас чернокожий. 
Но, как уже сказано, даже это ещё не всё. Ахернар всего лишь пример: «Зато их бесконечно волновали стереофильмы о землянах на других планетах, например, недавно заселенной планете Зеленого Солнца в системе Ахернара». То есть, есть ещё заселённые землянами планеты, о чём также, в прологе, прямо, говорит учитель молодых землян, перед тем как они будут смотреть стереофильм об экспедиции «Тёмного Пламени», он рассказывает о планетах цивилизации на которых погибли: 
«— Например, случай с Зирдой, чьи мертвые развалины поросли черными маками? — спросила Пуна, вытягиваясь во весь невысокий рост. 
— Или другие, открытые позже планеты, добавил учитель, где есть всё для жизни: голубой свод могучей атмосферы, прозрачное море и чистые реки, теплое светило. Но ветры перевевают мертвые пески, и их шум вместе с шумом моря или грозы — единственные звуки, нарушающие безмолвие громадных пустынь. Мыслящая жизнь в диком заблуждении убила себя и всё живое, едва прикоснувшись к мощи атома и космоса. 
— Но мы уже заселили их? 
— О да! Но какое значение это имеет для тех, чьи следы развеялись пылью миллионы лет назад, не сохранив ничего, чтоб мы смогли понять, как и зачем они уничтожили себя и всю жизнь своей планеты!» 
Правда, события пролога и эпилога романа отстоят от событий экспедиции «Тёмного Пламени» на 130 лет. Но только что это меняет, 130 лет явно недостаточный срок, чтобы заселить ряд планет, да и к тому же звездолётчики на Тормансе приводят Ахернар только как один из примеров. 
Конечно, этим список «ляпов» далеко не исчерпывается. Как уже сказано, в Галактике не было ЗПЛ до великого открытия Рена Боза. И, тем не менее, на Торманс ЗПЛ цефеян прилетел, оказывается, за 280 лет до экспедиции «Тёмного Пламени». 
«— Вот как! Вам известна история Ян-Ях? Откуда? — недобро прищурился Чойо Чагас. 
— Только обрывок из сообщения чужого звездолета, наблюдавшего вашу планету двести восемьдесят лет назад. Ему отказали в посадке ваши предшественники». 
Главное значение смысла этих «ляпов», на мой взгляд, проявляют ещё три «ляпа». 
Эти «ляпы» отодвигают действие романа «Час Быка», как уже упомянуто, ещё на 1000 лет в будущее. В романе Ефремов упоминает «мудреца пятого периода ЭРМ Эрфа Рома открывшего теорию инфернальности». Кто такой Эрф Ром уже сказано. Так вот, вдруг, оказывается, что Эрф Ром жил за 3000 лет до событий описанных в «Часе Быка»: 
«Три тысячелетия назад мудрец Эрф Ром писал, что наука будущего должна стать не верой, а моралью общества, иначе она не заменит полностью религии и останется пустота. Жажда знаний должна заменить жажду поклонения». 
Хорошо если бы это было написано один раз, но эта мысль так или иначе выражена три раза. Второй раз он пишет об этом, когда утверждает, что на Земле изменилась научная парадигма за 3000 лет до событий описанных в «Часе Быка». В романе «Таис Афинская» Ефремов называет точный срок смены научной парадигмы. Земля примет научную парадигму, разработанную тайным герметическим обществом орфиков, и произойдёт это через двадцать шесть веков. Та парадигма орфиков, о которой он говорит в романе существовала порядка 25,5 веков назад, впрочем, уже меньше, уже можно говорить о 25,7 – 25,8 веков, то есть парадигма сменится в XXI веке, после Второй Великой Революции. Изменения парадигмы по Ефремову будет фундаментальным, она примет в качестве научного метода познания интроспективный метод Востока, причём диалектически, то есть на равных с современным аналитическим методом познания, кроме того, она, похоже, научно докажет реинкарнацию. Во всяком случае, та парадигма орфиков, о которой он говорит, базировалась на концепции перевоплощения. И это изменение парадигмы колоссально обогатит и разовьёт человеческий разум, как индивидуальный, так и социальный. Эта мысль, выражена им в авторском тексте, предшествующем старту «Тёмного Пламени». 
«Человеческий разум, как ни обогатился и ни развился за последние три тысячи лет, всё ещё воспринимал некоторые явления лишь с одной внешней их стороны и отказывался верить, что это неуклюжее сооружение способно почти мгновенно проткнуть пространство, вместо того чтобы покорно крутиться в нём, как и лучи света, в продолжение тысяч лет по разрешенным каналам его сложной структуры». 
И, наконец, третье упоминание. В «Туманности Андромеды» прямо сказано, что Земля вступила в Великое Кольцо за 408 лет до событий описанных в романе. То есть, на момент событий «Часа Быка» она состоит в Кольце максимум не полных 500 лет. И, тем не менее, он пишет, что главная героиня романа: «Фай Родис рассказывала тормансианину о Великом Кольце, которое помогало земному человечеству уже около полутора тысяч лет, поддерживая веру в могущество разума и радость жизни, раскрывая необъятность космоса, избавляя от слепых поисков и тупиков на пути». 
Можно ли поверить, что такая «гора ляпов», у настолько ответственного писателя, случайна? Тем более что все «литературные ляпы» подчинены одному намёку: действие событий «Часа Быка», отстоит не на две тысячи лет от нашего времени, а на три. 
Мне приходилось, уже после публикации мной этих данных в специальной статье слышать мнение, что ошибки всё же случайны. Дело в том, что Иван Антонович начал работу над «Часом Быка» практически одновременно с работой над «Туманностью Андромеды», и в ходе продолжения работы тяжело заболел. Дескать, в силу этого, он просто не вычитал ошибки и в «Часе Быка», таким образом, проскакивает старая хронология. Но мне оно представляется несостоятельным по двум причинам: 
1. Ни над одним из своих произведений Иван Антонович не работал так долго как над «Часом Быка». Изначально произведение задумывалось как небольшая повесть «Долгая заря», и только после многих лет работы повесть превратилась в роман. Стоит ли говорить, что при столь долгой и кропотливой работе вычитать ошибки не составляло труда. 
2. Эти ошибки тщательно замаскированы. Их в течение почти сорока лет после публикации романа не смог обнаружить ни один ефремовед. И обнаружить их сложно, для этого нужно тщательно, в комплексе, проработать всё творчество Ефремова. 
Но тогда возникает вопрос: Зачем Ефремову это понадобилось?! 
Только для одного, чтобы помочь нам понять, что высокотехнологический фашизм способен преодолеть «порог Роба» не только технически. Он способен выйти в межзвёздный космос и нести разрушение горе, кровь, слёзы и смерть другим разумным цивилизациям. И однажды такой фашизм может прийти к нам, или, что ещё страшнее, однажды он может состояться у нас на Земле и понести горе кровь и страдание другим мирам с нашей планеты. Если мы вовремя не осознаем всю реальность, и всю чудовищность этой опасности. 
В «Часе Быка» есть очень интересный разговор между командиром звездолёта «Тёмное Пламя» Грифом Рифтом и инженером вычислительных установок звездолёта Соль Саином. Суть разговора в том, что командир звездолёта считает, что Соль Саин должен изготовить и передать создаваемому землянами на Тормансе антифашистскому подполью неизвестное на этой планете высокотехнологическое боевое оружие. А Соль Саин сомневается в этом. 
«— Бессилие. Нельзя пробить самую прочную из всех стен — стену психологическую, которой окружили нас... 
— Но почему нельзя? Я бы на вашем месте использовал свои знания и талант конструктора, чтобы подготовить наиболее важные инструменты для жителей Торманса. Они им очень нужны. 
— И что, по-вашему, всего важнее? 
— Индикатор враждебности и оружие. И то и другое, миниатюризованное до предела, размером с пуговицу, в виде маленькой пряжки или женской серьги. 
— И оружие? 
— Да! От бомбочек УБТ до лучевых пронизывателей. 
— УБТ? Вы можете думать об этом и находить аморальным моё мимолетное желание закурить? Сколько жизней унёс УБТ две тысячи лет назад у нас да и на других планетах! 
— А сколько спас, сокрушив орды убийц? 
— Я не могу признать вашу правоту. Это было необходимо в древние времена, и мы знаем об этом лишь из книг. Я не могу... Соль Саин умолк, видя, как внезапно выпрямился командир. 
Дальше идёт небольшой разговор звездолётчиков на личную тему. И продолжение. 
— Обречённость Родис отгораживает её от меня, а за моей спиной тоже тень смерти. Рифт встал, прошёлся несколько раз по кабине и приблизился к Соль Саину с едва приметным смущением. 
— Есть древняя песенка: «Я не знаю, что ждёт в темноте впереди, и назад оглянуться боюсь!» 
— И вы, упрекая меня в слабости, делаете такое признание? 
— Да, потому что упрекаю себя тоже. И прощаю тоже. 
— Но если они посмеют... 
— Я сказал ей, что разрою всю планету на километр глубины, чтобы найти её. 
— И она запретила? 
— Конечно! «Рифт, разве вы сможете это сделать с людьми?» — командир старался передать интонации Фай Родис, укоряющие, печальные. «Вы не предпримете даже малых действий насилия...» 
— А прямое нападение на «Тёмное Пламя»? — спросил Соль. 
— Другое дело. Третий закон Ньютона они уже постигли на опыте. И жаль, что в этом обществе он не осуществляется при индивидуальном насилии. Вся их жизнь была бы куда счастливее и проще... 
— Так вот зачем оружие! 
— Именно! 
— Но если его получают все? 
— Ничего. Каждый будет знать, что рискует головой, и двадцать раз подумает, прежде чем затевать насилие. А если подумает, то вряд ли совершит». 
Наиболее интересны здесь две мысли Соль Саина: 
«УБТ? Вы можете думать об этом и находить аморальным мое мимолётное желание закурить? Сколько жизней унёс УБТ две тысячи лет назад у нас да и на других планетах!» 
И. «Я не могу признать вашу правоту. Это было необходимо в древние времена, и мы знаем об этом лишь из книг». 
С первого взгляда всё кажется нормальным. Две тысячи лет назад, скажем так, по официальному «Часу Быка», на Земле произошла Вторая Великая Революция, в её ходе и применялось это, судя по всему, крайне чудовищное оружие – УБТ. Касательно же других планет, так революции, аналогичные ВВР прошли на всех планетах Великого Кольца, следовательно, там тоже могло применяться оружие, аналогичное УБТ. 
Но это с первого взгляда. Со второго взгляда, вдруг, понимаешь, что Соль Саин говорит не об идентичном виде боевого вооружения, а об одном и том же. Ведь УБТ это даже не название, а аббревиатура названия оружия. То есть, это даже ни как «автомат Калашникова», а как конкретное название систем этих автоматов, как АКМ или АК – 74. А дальше, вдруг, понимаешь, что Торманс, оказывается, чем-то отличается от древних времён, в которых применялось это оружие. Равно как и понимаешь, что если бы УБТ применялось в годы Второй Великой Революции, то на Тормансе был бы его аналог. 
Ведь на Тормансе, даже по официальному «Часу Быка», не было научно-технической деградации, а была лишь научно-техническая стагнация. А уж что-что, а настолько чудовищный вид оружия фашистская олигархия Торманса сохранила бы обязательно. Такова её суть. 
И вот тут автоматически вспоминаешь о намёке на то, что к хронологии «Туманности Андромеды» и «Часа Быка» нужно добавить тысячу лет. И сам собой встаёт вопрос: Против кого это земляне применяли настолько чудовищное высокотехнологическое оружие, ещё не изобретённое в годы ВВР, на Земле и на других планетах, для того чтобы сокрушить орды убийц, похоже, через 1000 лет после наступления Ноосферных эр?! 
На этом фоне ещё более впечатляюще выглядят слова Фай Родис к тормансианскому диктатору Чойо Чагасу. Звездолёты фанатиков ушли с Земли в «конце ЭРМ, начале ЭМВ», то есть в начале Ноосферной Эры, когда фанатики поняли, что их дело на Земле проиграно окончательно и бесповоротно, и единственный шанс спасти свой образ жизни – это найти другую пригодную для жизни планету. И вдруг Фай говорит: «У нас не сохранились столь полно фильмы прошлых времен, – ответила, приходя в себя, Фай Родис. – После ухода ваших звездолётов было ещё великое сражение. Наши предки не догадались спрятать документы под землю или в море. Погибло многое». И после сказанного выше вновь невольно возникает вопрос: Кто на Земле, уже победившей инферно, мог устроить такое?! Испепелившее, похоже, не менее половины планеты! 
Главной гарантией от появления настолько чудовищного высокотехнологического фашизма Ефремов считал необходимость дополнения современной науки ещё одним блоком наук – блоком наук о человеке. Современная наука состоит из двух блоков – естественных наук, изучающих природу, и общественных наук, изучающих общество. Причём второй блок наук глубоко деградировал в результате того, что и у нас и на Западе занимался не поиском истины, а политической конъюнктурой. Это нужно поправить, считал Ефремов, и дополнить. Человек микрокосм, который по своей информационной и энергетической мощи, вполне может оказаться, равен всему мирозданию, и до тех пор, пока мы не изучим бездны человеческой души, эту колоссальную мощь будет слишком легко извратить, и тогда боевые звездолёты, вполне, могут оказаться в руках фашистов: «Мы долго отдавали на откуп Западу антропологию, генетику человека, психофизиологию и вообще ряд отраслей науки, занимающихся человеком. Довольно длительное время всё это было под запретом. А ведь для коммунизма самое главное — человек и, следовательно, всё относящееся к нему. Техника — что она без людей: звездолёт с автоматическим управлением может вести и дикий в других отношениях человек. Летали же фашистские негодяи на самых сложных самолётах, и не так уж плохо летали!», пишет Ефремов в «Лезвии бритвы». 
Но в целом, конечно, понимание того, что Иван Антонович далеко не был «наивным утопистом», а намного лучше нас понимал, в каком мире мы живём, даёт анализ его теории инфернальности, который, как не неожиданно, до сих пор, почему-то, не сделал никто. С моим скромным и, может быть, спорным анализом данной теории, я и решил познакомить читателя в данном художественном произведении.

Андрей КОЗЛОВИЧ

"МИР ИВАНА ЕФРЕМОВА": Рабочий форум философско-литературоведческого проекта: http://mirefremova.borda.ru