Это цитата сообщения raisanikolaevna Оригинальное сообщение

Ахматова и Раневская...немного... и грустно.

Нам свежесть слов и чувства простоту
Терять не то ль, что живописцу — зренье
Или актеру — голос и движенье,
А женщине прекрасной — красоту?

Но не пытайся для себя хранить
Тебе дарованное небесами:
Осуждены — и это знаем сами —
Мы расточать, а не копить.

Иди один и исцеляй слепых,
Чтобы узнать в тяжелый час сомненья
Учеников злорадное глумленье
И равнодушие толпы.

[показать]

121 год по старому стилю исполнилось(смотрю на часы) вчера.

Анна Андреевна Ахматова (Горенко) родилась 11 (23) июня 1889. Предки Ахматовой по линии матери, по семейному преданию, восходили к татарскому хану Ахмату (отсюда псевдоним).



Литературовед Зильберштейн, долгие годы редактировавший «Литературное
Наследство», попросил как-то Раневскую написать воспоминания об Ахматовой.


- Ведь вы, наверное, ее часто вспоминаете,- спросил он.
- Ахматову я вспоминаю ежесекундно, - ответила Раневская, - но написать о
себе воспоминания она мне не поручала.
А потом добавила:
«Какая страшная жизнь ждет эту великую женщину после
смерти - воспоминания друзей.


[показать]


Именно в Ташкенте Раневская подружилась с Анной Андреевной Ахматовой и пронесла эту дружбу до конца дней.

"Мы бродили по рынку, по старому городу — вспоминала Раневская. За мной бежали дети и хором кричали: "Муля, не нервируй меня". Это очень надоедало, мешало слушать Анну Андреевну. К тому же я остро ненавидела роль, которая принесла мне популярность. Я об этом сказала Ахматовой. "Не огорчайтесь, у каждого из нас есть свой Муля!". Я спросила: "Что у вас "Муля"?. "Сжала руки под темной вуалью" — это мои "Мули", — сказала Анна Андреевна.

[показать]


Раневская рассказывала, что когда Ахматова бранила ее, она огрызалась. Тогда Ахматова говорила:
— Наша фирма — "Два петуха!"


[показать]

Фаина Георгиевна относилась к Анне Андреевне с большим почтением и нежностью. Называла ее «Раббе» или «Раббень".

Как-то раз Раневская написала музыку на стихи Ахматовой — это были шутливые песни. Ахматова хохотала до слез, когда услышала в исполнении Фаины на восточный мотив и с восточным акцентом: «Нэ лубишь? Нэ хочеш сматрет? О, как ты красыв, праклятий!»

[показать]

Они часто виделись и после того, как вернулись из эвакуации. Всякий раз, когда Ахматова приезжала в Москву, — уже постаревшая, седая, полная, с гордо посаженой головой, в старой шали, наброшенной на царственные плечи, она величаво сидела в кресле, красиво поставив свои маленькие, когда-то необычайно изящные ноги, в ту пору уже сильно распухшие от болезни сердца. С легкой полуулыбкой она слушала Фаину Георгиевну, а та, оживленная, обрадованная приездом Ахматовой, расхаживала по комнате, рассказывая одну смешную историю за другой. Потом вспоминала трудные дни, пережитые ими вместе во время войны и эвакуации, потом снова рассказывала забавные случаи, блистательно разыгрывала какую-то сценку, острила, сверкала юмором, смеялась своим звучным, низким, заразительным смехом.

«Сегодня у меня обедала Анна Андреевна Ахматова, величавая, величественная, ироничная и трагическая — веселая и вдруг такая печальная, что при ней неловко улыбаться и говорить о пустяках".

[показать]


И хотя Раневскую и Ахматову связывала долгая дружба, Фаина Георгиевна не сочла возможным написать строки воспоминаний о замечательном поэте, как не сочла возможным написать о Качалове — это были слишком дорогие ей люди. Хотя в ее бумагах сохранилось множество записанных на листах бумаги фраз, высказываний, отдельных сценок.