По словам Д.О. Тузова, в римском частном праве interdictum restitutio носил характер установления недействительности сделки. Реституция состояла в аннулировании правовых последствий исходя из представлений о справедливости. Для возврата же имущества, переданного по недействительной сделке, служили виндикационный и кондикционный иски. Современная зарубежная цивилистика не знает какого-либо специального средства для приведения сторон недействительной сделки в их первоначальное фактическое состояние. В немецком и французском праве реституция рассматривается как один из вариантов кондикционного требования.

 

Во французском и английском праве неосновательное обогащение порождает либо требование о возврате полученного имущества (собственно реституция), либо требование о денежной компенсации. В англо-американской правовой доктрине под реституцией (restitution) часто понимается и подразумевается неосновательное обогащение (unjust enrichment) и наоборот. По словам английского исследователя П. Биркса, содержанием всех деликтных требований является либо реституция (возвращение неосновательно полученного), либо компенсация (уплата денежной суммы).

 

Не знало специальных последствий недействительности сделок и русское дореволюционное право. Такие последствия впервые были предусмотрены лишь ГК РСФСР 1922 г., при этом, по мнению Д.О. Тузова, законодатель вовсе не преследовал цели создать для субъектов недействительной сделки какое-то новое средство защиты интересов. Д.О.

 

Тузов полагает, что в настоящее время в науке сложились неправильные взгляды на реституцию как на меру, охраняющую правопорядок и направленную на восстановление имущественного положения субъекта, существовавшего до совершения сделки, даже если это и не отвечает его настоящим интересам. Это обусловлено тем, что в советском праве реституция превратилась в особое средство «гражданско-правовой борьбы с недействительными сделками».

 

Точки зрения ученых относительно рассматриваемой проблемы сводятся к следующему.

 

1. Одни ученые считают, что неосновательное обогащение является правовым основанием реституции. Как видно из представленной позиции, здесь реституцию соотносят не с кондикционным притязанием, а с самим фактом неосновательного обогащения. Поэтому обратим внимание только на то, что неосновательное перемещение имущественных ценностей к одному лицу за счет другого, предусмотренное ст. 1102 ГК РФ, по своим правовым последствиям далеко не тождественно любому вообще неосновательному переходу имущества. В отношении лиц, вступивших в незаконную сделку, как правило, применяется двусторонняя реституция.

 

Стороны в этом случае возвращаются в первоначальное положение не потому, что одна из них приобрела имущество за счет другой, а потому, что контрагенты, вступая в сделку, нарушили предписания закона, хотя имущественные интересы ни одного из них не потерпели ущерба и обе стороны в достаточной степени компенсировали друг друга за полученное имущество. В данном случае налицо неосновательный переход имущества от одного лица к другому, но никто из контрагентов не приобрел имущества за счет другого.

 

2. Сторонники другой позиции полагают, что реституция владения (возврат индивидуально-определенной вещи, переданной по недействительной сделке) представляет собой виндикацию, а компенсационная реституция при невозможности возврата предоставленного в натуре является обязательством из неосновательного обогащения (если приобретатель добросовестен) или притязанием о возмещении убытков (если приобретатель недобросовестен), т.е. реституция рассматривается в качестве конгломерата традиционных средств защиты.

 

3. Ряд цивилистов придерживаются мнения о самостоятельности реституции.

 

В частности, в литературе отмечают, что реституция обладает следующими исключительными чертами:

 

1) виндикация как средство защиты права собственности носит вещный, абсолютный характер, а реституция — относительный, обязательственный, поскольку она является последствием недействительной сделки, реституционное требование не исчезает при утрате вещи, а просто преобразуется в требование о денежной компенсации;

2) взаимный характер восстановления имущественного положения, реституция несет черты синаллагматического обязательства;

3) посессорный характер реституции, т.е. в отличие от виндикации участник сделки не только не обязан доказывать свое право на переданную вещь, но и не должен иметь такого права, поскольку имущество возвращается в силу факта недействительности сделки.

 

В судебной практике встречаются судебные решения, в которых, например, отражается именно посессорный характер реституции. Так, по одному из дел истец заявил требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки. Ответчик требования истца отклонил, ссылаясь на то, что истец не является собственником имущества, которое передавалось по сделке. Суд возражения ответчика во внимание не принял, поскольку посчитал, что по данному делу заявлены требования о применении последствий недействительности сделки, а не требование о признании права собственности.

 

Читать продолжение: http://www.dmitrich.ru/?p=1486